Тэсса. — Билли это неудобно.
— Жаль, что невидимость не заразна, — вздохнула Фанни. — Иногда я очень завидую Кенни.
— Все мы иногда завидуем Кенни, — кивнула Дебора и невольно коснулась своих мохнатых ушек.
Фанни понадобилось не менее десяти минут, чтобы решиться войти в магазинчик «У Кенни». Она понимала, что торчит посреди улицы как дурочка и ее долговязая фигура вызывает любопытство у соседей.
Камила наверняка и вовсе прилипла к окну, чтобы ничего не упустить.
Но Фанни все равно никак не могла заставить себя шагнуть вперед.
Она чувствовала себя жалкой, неуверенной, глупой.
Что ей сказать Кевину? И что получится услышать в ответ?
Никогда прежде Фанни не доводилось кому-то навязываться, и теперь она очень боялась оказаться прилипалой.
Но ведь она всего лишь спросит, почему Кевин прозрачный со вчерашнего дня. Просто по-дружески.
И ни за что не будет говорить про Мэри Лу.
Решительно расправив широкие плечи, Фанни поправила прическу и двинулась вперед.
Звякнул колокольчик над головой.
Магазинчик был небольшим, и прилавок начинался почти сразу у порога. Только и оставалось немного места на кофейный столик у окна и пару кресел.
Прилавок был той самой границей, которую посетителям пересекать строжайше запрещалось. Там, в глубинах помещения, прятались разные чудеса — по крайней мере Фанни всегда так казалось.
Крутая лестница на второй этаж, в жилище Кевина, скрывалась за полками с коробками, и Фанни многое бы отдала, чтобы однажды подняться по ней.
— Кенни? — крикнула она. — Милый, ты здесь?
— Да-да, прямо за прилавком, — очень близко ответил он.
Фанни вздрогнула: прежде ей не доводилось видеть, чтобы Кевин становился абсолютно прозрачным. Обычно он всего лишь просвечивал.
— Ого, — воскликнула она потрясенно, — ты вышел на новый уровень!
— Ты что-то хотела, Фанни? — тусклым голосом спросил Кевин. — У тебя, наверное, закончилась мука, ты давно ее не покупала.
— Да-да, мука, — растерянно отозвалась она. — Именно за ней я и пришла.
Послышался звук легких шагов, и пакет с мукой буквально из ниоткуда вдруг шлепнулся на прилавок. Все, к чему прикасался Кенни в таком состоянии, становилось невидимым тоже.
Фанни вытаращила глаза, а потом расхохоталась.
— Ты ведь мог бы, — воскликнула она, — снимать ролики для ютуба!
— Мука, — сухо напомнил Кевин. Фанни не удержалась и вслепую попыталась поймать прозрачную руку, но у нее не получилось.
— Ну что за глупости, — осуждающе сказал Кевин.
— Ладно, — мужественно проговорила Фанни, сразу почувствовав себя отвергнутой, — спасибо за муку. Я пошла.
— Конечно-конечно. У Тэссы теперь столуется много людей, вам нужно больше еды.
— И не говори, — подхватила Фанни: желание пожаловаться на жизнь тут же пересилило в ней обиду. — Этот Фрэнк меня пугает! Я думаю, что у Тэссы посттравматическое расстройство. Она привыкла иметь дело с монстрами, вот в чем все дело! Иначе как можно было выбрать этого уголовника? У него лицо маньяка-убийцы.
— Конечно, — странным голосом поддакнул Кевин, — Холли Лонгли куда милее.
— О! Ты же еще не знаешь главную сплетню дня: Камила нацелилась на нашего чокнутого художника. А ведь всем известно, что он совершенно отказался от секса! Но нет, наша мисс злюка полностью уверена, что он падет перед ее чарами! Понятия не имею, как она собирается его соблазнять, — от нее же веет арктическим холодом.
— Отказался от секса? — голос Кевина дрогнул. — Совсем?
— Ну да, — беззаботно согласилась Фанни. — Он же чокнутый.
— Тогда зачем ты его так страстно обнимала?
И тут Фанни обрадовалась, что не может его видеть. Было странно, конечно, разговаривать с человеком, который вроде как есть, а вроде как и нет его, но так было гораздо легче. Как будто вы общаетесь по телефону.
— Что ты делал под моими окнами, Кенни? — тихо спросила она, и тут ее руки что-то коснулось. Легкое тепло от кончиков пальцев.
— Сам не знаю, — так же тихо ответил Кевин, — просто я испугался за тебя. С чего это тебе понадобилось выть, Фанни?
Это был тот самый вопрос, ответ на который так многое значил.
Тэсса велела быть честной, напомнила себе Фанни.
А Тэсса ведь мэр и шериф Нью-Ньюлина.
Ее надо слушаться.
— Мэри Лу призналась тебе в любви. Вот что меня расстроило, — выпалила Фанни и притихла, ожидая реакции.
— И что с того? — с неожиданным спокойствием уточнил Кевин. — Это же вовсе не значит, что я люблю ее тоже.
— Не значит? — ликуя, переспросила Фанни. — Но ведь Мэри Лу так добра и так красива! Каким сухарем надо быть, чтобы не ответить ей взаимностью? Да ты просто балбес!
— Подожди минутку, — быстро сказал Кевин, и его шаги сначала унеслись прочь, а спустя несколько минут снова приблизились.
Фанни за это короткое время успела несколько раз умереть и воскреснуть.
Куда он убежал?
Зачем?
Что это значит?
— Вот, — с запинкой произнес Кевин, и на прилавке появилась маленькая коробочка. Такие бывают в ювелирных магазинах. — Это просто безделушка, я тебе давно купил. Только никак не осмеливался отдать.
— Мне? — поразилась Фанни и открыла коробочку.
Там сверкали сережки — длинные и яркие, и они самым волшебным образом подходили характеру Фанни. А потом все размылось, а на изумруды упала слеза.
— Кенни, — пролепетала Фанни, — мне очень-очень надо тебя обнять.
У Тэссы болело все, и она видела только растресканный кафель, заляпанный кровью. Кто-то крепко удерживал ее за руки и за плечи, и она четко ощущала, как к ее шее прикасается холодное лезвие.
— Малыш Фрэнки, — тот, кто говорил, неприятно и явно издевательски растягивал слова, перекатывал их на языке, как жвачку, — почему же ты такой глупый? Ведь я говорил тебе — не сметь поднимать на меня свои глаза. Говорил тебе — смотреть только в пол. Тебе следует извиниться, малыш Фрэнки. Как следует извиниться. На коленях, малыш.
Кто-то сильно дернул Тэссу, лезвие вошло глубже, и холодная расчетливая злость разгулялась в голове. Ненависть превращалась в четкость мышления, а страх — в желание действовать.
Это была реакция обученного бойца, не привыкшего сдаваться.
Тэсса вслушивалась в дыхание противников, предугадывая их движения, выжидая ошибки и выискивая слабости.
И она дождалась.
Тело действовало словно само по себе, не тратя времени на раздумья. Привычная работа, бойня, месиво.
А потом Тэсса проснулась. Резко села в кровати, лицо заливал пот — а казалось, что кровь.
В небольшой гостевой комнатке пансионата кондиционер работал на полную. Прохладный воздух вызывал озноб. Клацнув зубами, она медленно повернулась к лежавшему рядом Фрэнку.
Он замер на простынях, обнаженный, сильный, большой. И в глазах его плескался ужас.
— Я видел, — хрипло сказал он, — мертвую девочку, и что-то чудовищное… склизкое…
— Вот черт, — перебила его
