ГЛАВА 18
Так и потекли последние "холостые" деньки Хелен. С утра тренировка, где Абурс гонял ее беспощадно, но на расстоянии – больше не делал попыток пленить или убить. Потом учителя, примерки, встречи с распорядителем торжественных мероприятий, которого наняли провести помолвку. После обеда гости. Скучать было некогда, к вечеру Хелен падала в кровать без сил.
Один раз, во время для визитов, в дом Кагматтов заявился граф Уеаткон. Конечно, это вызвало настоящий переполох в собравшемся "птичнике", как про себя посмеялась Хелен. Артам, окруженный толпой щебечущих девиц и их мамаш, периодически поглядывал в сторону Бальмануг, а та в отдалении развлекала беседой пожилую графиню, делая вид, что не замечает его внимания.
Зато поздно вечером на почтовый артефакт девушки посыпались сообщения. Чтобы прослушать их и ответить, приходилось уединяться в ванной, отправляя служанок за чем-нибудь срочно понадобившимся.
"Хелен, ты стала такой востребованной в обществе, что к тебе на беседу даже не пробиться" – пришло от графа Уеаткона.
"Что вы, эйр Уеаткон, с вашей популярностью мне не сравниться. Если бы ваши более многочисленные почитательницы отпустили вас хоть на немного, то думаю, моя единственная собеседница позволила бы мне уделить вам внимание".
"А вот это, наверное, флирт, – хмыкала про себя Хелен. – Но мне совершенно не стыдно. Должна же быть и у меня отдушина от всего этого". Она бы лучше с Вакроком увиделась, хоть издалека, но он в академии будет всю неделю.
Уеаткон опять слал сообщение: "Могу ли я приехать в другое время? Когда у вас не будет столь многочисленных гостей".
"Согласно наставлениям эйры Тревор, хорошо воспитанная девушка не встречается во внеурочное время с посторонним мужчиной за несколько дней до собственной помолвки".
"То есть после помолвки мы сможем встречаться?" – сразу же слал ответное сообщение Уеаткон, и Хелен сомневалась, что он ее вообще слышал.
"С подобными вопросами обращайтесь к моему жениху, эйр Уеаткон. Разрешит ли он мне?" – не сдержалась она от шутки.
"Хелен, ты жестока со мной! И ведь твоим женихом мог быть я, тебе нужно было всего лишь согласиться в нужный момент. Я бы тебе много чего разрешал". И хотя почтовый артефакт не передавал досконально интонации, не должен был, игривое воркование Артама почему-то отразил.
"И не только разрешал бы, но даже упорно склонял к тому самому до свадьбы" – это Хелен подумала, посылать графу не стала.
Что же касается жениха, то девушка лишь раз его увидела.
Это был, наверное, четвертый день в доме герцога, когда эйр Верчил пригласил Хелен в кабинет опекуна. Девушка надеялась, что наконец-то они будут говорить о делах, может, о ее будущей лаборатории. Не утерпев, спросила по дороге сопровождающего мужчину. Но тот ответил, что вряд ли до помолвки будет время заняться чем-то иным, нежели подготовкой к такому важному делу.
В кабинете Кагматта неожиданно оказался Лернавай. Он даже встал, когда вошла Хелен, но затем отвлекся на разговор с Верчилом, и девушка облегченно выдохнула. Почему-то ей показалось, что будут плохие новости.
Опекун уделил внимание девушке. Поблагодарил за кресло, которое ему очень понравилось и было гораздо удобнее прежнего, спросил, как устроилась Хелен в его доме, всё ли в порядке, нет ли у нее каких пожеланий. Кроме отмены помолвки, следующим по значимости желанием у Хелен было заменить компаньонку. Но мымру Тревор приглашала герцогиня, на нее жаловаться сразу герцогу через голову Беллатрикс было бы неправильным и грозило в будущем крупным конфликтом. Пришлось сказать, что пожеланий нет, сами потом как-нибудь разберутся.
– Раймонд принес тебе подарок, Хелен, – сказал вдруг опекун, указывая на большую коробочку, обтянутую темно-синем бархатом, что лежала на углу стола.
– М-м, – так опешила девушка, что даже с мысли сбилась. – Кхм, благодарю.
Сам жених у окна был занят все тем же разговором с Верчилом, несомненно более важным, нежели собственноручно вручить подарок невесте.
– Желаешь посмотреть? – словно подсказывал следующее действие опекун, с мягкой улыбкой глядя на девушку с другой стороны стола.
– Пожалуй, нет, – отказалась Хелен.
Судя по коробке, в ней ювелирное украшение. Подобные дорогие вещи обычно хранятся у главы дома, а не в женских комнатах, и выдаются по необходимости. И какой смысл смотреть тогда?
– Премного благодарна эйру Лернаваю, – вежливо добавила вдогонку девушка, глядя при этом исключительно на опекуна.
Какой жених задал тон общения, такой она и будет поддерживать. Она тоже не в восторге от его кандидатуры, но это не повод столь открыто демонстрировать свое пренебрежение. Тем более они на ближайший год так или иначе связаны, лучше бы договорились о мирном сосуществовании.
"Он на самой помолвке хоть подойдет ко мне?". Не то, чтобы ей это было нужно, но как насчет того, чтобы сам Лернавай своим поведением не бросал тень на них всех? И на их же дурацкую затею с помолвкой?
– Здесь очень красивое ожерелье, – сообщил немного удивленный Кагматт-старший, подвигая коробку в сторону Хелен. – И серьги* с браслетом. Изумительный изумрудный комплект, подходящий под цвет твоих глаз.
(*"Серьги" в этом мире скорее как каффы, для них не прокалываются мочки)
– Даже не сомневалась, что у эйра Лернавая отменный вкус на женские украшения, – сдержанно ответила Хелен, не глядя на коробочку. Но дальше не сдержалась. – Наверное, благодаря частой практике и большому жизненному опыту. Да и память у него, получается, все еще хорошая, раз запомнил и учел цвет моих глаз при выборе подарка.
Да, получилось дерзко, комплименты сомнительные, но раз жених не снизошел до нее, то можно и позлословить.
Губы герцога дрогнули, но удержались от улыбки. Кагматт покосился в сторону занятого родственничка и позвал:
– Раймонд, ты хотел поговорить с Хелен.
"О, боги! О чем? И я-то не хотела!" – девушка стиснула пальцы рук, лежащие на коленях.
Лернавай завершил разговор с Верчилом и подошел ближе, подтянул соседнее гостевое кресло к столу и устроился рядом, заставляя девушку нервничать. Однако он не сразу начал говорить, вначале нахмурился и тер лоб ладонью, будто что-то вспоминая.
– Хелен, ты можешь назвать книгу, откуда переписывала свои обереги? – наконец-то спросил он, когда накал тревожного ожидания в девушке уже подобрался к красной зоне.
– Что?! – опешила Бальмануг.
Во-первых, дознаватель впервые назвал ее по имени, что уже странно звучит в его исполнении. Во-вторых, его тон был не презрительным, как обычно, а каким-то... уставшим? В-третьих, какие еще у нее обереги? Какая книга? О чем он, вообще, говорит?
"У Лернавая на радостях от скорой смены семейного статуса, случаем, крыша не поехала? Или так заработался, что с кем-то меня путает?" – еще больше напряглась девушка.
Мужчина, сидящий рядом, потянулся за картонной папкой, что лежала на столе перед ними, открыл, достал лист бумаги и положил перед девушкой. И она с волнением узнала свой рецепт торта, написанный когда-то на русском языке, и который изъял дознаватель на очередном допросе. Вернее, сейчас перед ней лежала копия, которую она переписывала тогда по памяти, там еще приписка внизу была: "Лернавай – еще та сволочь! Минздрав предупреждает: не связывайтесь с ним! Опасно для ваших нервов". Жаль, что она в свое время не вняла своим же советам, оказалась слишком крепко связана с этим мужиком.
– Вот. Из какой книги ты переписывала эти тексты? Где она находится? В библиотеке родового поместья твоего отца? Можешь вспомнить ее название?
Хелен сглотнула. Что ей теперь делать со своей ложью, которая когда-то была слеплена наспех? Что говорить?
