Атлас. Он заметил, как Кольт смотрит на него, как будто он не совсем привык к человеку, который сейчас сидел напротив него. Но отступать было слишком поздно. Он высвободил ту часть себя, которую держал взаперти и прятал от самого себя и внешнего мира большую часть своей жизни; пришло время честно признаться в том, что он чувствовал.
— Она должна быть с Грейвкрестом, потому что её место здесь. Нам нужно быть настоящими. Мне нужно быть настоящим здесь.
Его сердце бешено колотилось в груди, а в горле пересохло, как будто его тело боролось с сердцем и разумом. Но сейчас он бы не остановился.
— Больше нет смысла откладывать это. Я не могу говорить за тебя… Но я знаю, что она та женщина, которая мне нужна. Она моя пара, — Атлас почувствовал изменение в своём теле, начинающееся внизу живота и поднимающееся к груди — расширение пространства, которое больше не казалось скрученным и тесным.
— Ого, что случилось с Атласом? — обе брови Кольта приподнялись, и он откинул голову назад, прежде чем выдохнуть.
— Предположим, он вырос, — ответил Атлас. — Нет смысла больше не быть честным в этом. Всё и так вышло из-под контроля. Харлоу — моя пара, и я хочу её. Возможно, я даже уже люблю её.
Кольт провёл руками по лицу:
— Ты прав. Просто никогда не думал, что доживу до того дня, когда…
— Когда я признаюсь, что у меня есть чувства? — перебил Атлас. — Да, я знаю. Похоже, она действительно меня уделала.
— Это хорошо, братан. И, к твоему сведению, я тоже полностью согласен. Эта девушка принадлежит нам. Я просто знаю это. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Как будто она часть меня, понимаешь?
Атлас кивнул.
— Да, я понимаю, — он поставил свой стакан на кофейный столик перед собой. — Нам нужно пойти за ней, привезти её домой.
Ничто другое не имело значения, кроме этого. Харлоу была самым важным в их обоих мирах.
Ей нужно было вернуться домой.
Харлоу
Харлоу очнулась в темноте с пульсирующей головной болью, исходящей из того, что, как она подозревала, было неприятной шишкой в задней части черепа. Она моргнула и подумала о возможности того, что она ослепла. Однако через мгновение её глаза привыкли к пульсирующей боли, и она увидела полоску света под дверью перед собой.
Проверив свои конечности на подвижность, она обнаружила, что её тело в порядке, но крепко привязано к стулу без поддержки поясницы. Её первоначальные путы были заменены плотным пластиком, который на ощупь напоминал кабельные стяжки. Она могла бы срезать их, но ей понадобится время, чтобы сделать их немного свободнее, а, судя по звуку шагов, доносящихся по коридору, времени у неё как раз и не было.
Она почувствовала запах Винсента ещё до того, как он вошёл, и её желудок скрутило. Голая лампочка над ней включилась прежде, чем она смогла изменить выражение лица, и Винсент ухмыльнулся в резком свете.
— Приспосабливаемся к нашему новому окружению, не так ли?
Моргая от яркого света и дыша ртом, Харлоу пыталась сохранить уверенность, чтобы ответить.
— Это только мне кажется, или ты бесконечно более претенциозен, чем я помню?
Винсент закатил глаза.
— Если кто-то и изменился, так это ты. Но, с другой стороны, ты никогда не была удовлетворительным знатоком характеров.
Из коридора позади него донёсся насмешливый смех, и Харлоу вскинула голову. Борясь с головокружением, о котором, как она решила, они не узнают, она адресовала свой следующий комментарий владельцу смеха:
— Теперь ты можешь войти, Айла. Мой нос ещё не сломан.
Всё ещё посмеиваясь, Айла обогнула дверной проём и прислонилась к Винсенту с тошнотворной фамильярностью. Харлоу обнаружила, что разговор отвлёк её от ноющей головной боли, и продолжила:
— Что тут смешного?
Айла тряхнула волосами и одарила его страстной улыбкой, явно считая, что одержала верх.
— Хм-м-м? — застенчиво выдохнула она.
Сопротивляясь искушению дать им понять, насколько тщетной была их игра в счастливую пару, Харлоу продолжила:
— Секунду назад ты над чем-то смеялась. Что тут смешного? Тот факт, что твой психованный парень привязал свою бывшую к стулу в подвале или… твой наряд?
Айла подняла один длинный, тонкий палец:
— Во-первых, он моя пара, а не бойфренд. Во-вторых, я выгляжу потрясающе. В-третьих, ты не в нашем подвале.
Харлоу глубоко вздохнула и попыталась принять решение быть большим человеком.
— Почти уверена, что ты выглядишь не в порядке.
Это не сработало.
Винсент нахмурился:
— Заткнись, Айла. Ты играешь ей на руку. — Айла отступила, выглядя как раненый щенок.
Харлоу на самом деле стало жаль её, пусть всего и на мгновение. Возможно, она сделала это сама, но ей пришлось провести остаток своей жизни с осознанием того, что она поймала пулю, от которой Харлоу увернулась. Она просто ещё не знала этого.
— Расслабься, Винсент. Она не говорит мне ничего, чего бы я уже не знала. Раньше это был мой подвал. Помнишь?
— Мы переехали, — заявил Винсент слишком поспешно.
Харлоу подняла брови:
— Хм. Слишком много воспоминаний? Или твоя подружка-идиотка просто не смогла вынести постоянного напоминания о том, что ей придётся иметь дело с моими объедками до конца своей жалкой жизни?
Айла набросилась, опрокинув стул Харлоу с оглушительным грохотом и расцарапав ей лицо, прежде чем Винсент успел оттащить её. Когда он оттащил её назад, из её уст вырвался шквал проклятий и оскорблений.
— Убирайся, Айла! — повторял Винсент, пока Айла не успокоилась настолько, чтобы расслышать его.
— Ты собираешься позволить этому маленькому засранцу снова управлять тобой?
Харлоу нашла в себе силы усмехнуться про себя, услышав горечь, скрывавшуюся за многими предыдущими разговорами.
— Убирайся, Айла! — рявкнул Винсент, вытаскивая Айлу за дверь и сердито шепча ей что-то на ухо. Всё, о чём могла думать Харлоу, это о том, что это она могла принять на себя основной удар яда Винсента. Она вздрогнула. Именно тогда ссора с Атласом и Кольтом затмила все нежные воспоминания, которые у неё могли быть с Винсентом. Она поклялась себе никогда больше не убегать от драки с ними.
К счастью, прежде чем у неё затуманились глаза, Винсент вернулся без Айлы.
— Значит, теперь это просто плохой полицейский, да? — спросила Харлоу. — Кстати, поздравляю с твоей парой. Она настоящая находка.
Кровь стекала по её щеке и попадала в рот, когда Винсент стоял над ней и поджимал губы.
— Ты была бы оскорбительна, если бы не была такой жалкой. Твоя ревность в некотором роде симпатична.
Харлоу рассмеялась:
— Я думаю, что корабль ревности отплыл. Конечно, я ненавижу
