Он вышел из своего укрытия за портьерой и подошел к спящей девушке. Даже её милые черты лица болезненно отзывались в мужчине. Он хотел обладать ею, всей, до капельки последней крови, до последней частички магии, до мизинчика на ноге…
Как было просто взять тело. Сейчас. Яростно, неистово, страстно. Он бы врывался, он бы покорял, он бы завоевывал и порабощал. Но это было бы только тело… А душа бы Оливии была навсегда закрыта для него. Маркель этого не хотел.
Огненный дракон не удержался и провел рукой по нежной щеке девушки. Оливия поморщилась во сне и перевернулась на другой бок, зарыв нос в одеяло. И в темноте запылали бирюзовые глаза.
— Ты будешь ластиться ко мне, как кошка, Оливия! Или я не огненный лорд! — пообещал он над кроватью девушки шепотом с нотками ярости.
Девушка еще больше нахмурилась и проговорила что‑то неразборчивое. Маркель постоял еще несколько минут, впитывая снова разморенный сонной негой образ девушки, и вышел. Его терпению тоже был предел.
Над снежной долиной еще только начинал рождаться рассвет, а воины уже оттачивали свое мастерство на площадке. Правда, в последнее время их тренировки становились все более выматывающими и продолжительными — война, казалось, дышит в спину, заставляя всегда быть наготове. Да и присутствие огненных с недавних пор лишь подстегивало боевой настрой бойцов. Новые комбинации, интересные уловки — снежные и огненные драконы обменивались опытом друг с другом, пока верхушка власти продумывала следующий ход. Шептались, что Сандар ждет распоряжений от своего короля, и все осознавали, что в любой момент все может измениться.
Это утро для молодых воинов не отличалось бы ничем от любого другого, если бы не временная смена наставника. Сюрприз, который обещал быть приятным и поучительным мастер — классом превратился в сущий ад. И когда он закончился спустя несколько часов — воины валились с ног от усталости и были насквозь мокрыми от пота.
— Есть над чем работать, но, в принципе, я доволен, — со лба Рокаэля тек ручеек пота, а форма прилипла к телу мужчины. Улыбка, шальная, с долькой сумасшествия расцвела на его лице. Пыль осела тонким слоем на ткань, а с рассеченной брови, наконец, перестала капать кровь на грудь мужчины — запустилась драконья регенерация.
Рокаэль сегодня горел желанием лично продемонстрировать каждому воину свои фирменные приемы, но никто из щенков не работал в полную силу. Сначала они были полны восторга и старались снимать и перенимать, но после нескольких часов тренировок никому из воинов уже даром не нужен был этот опыт наставника!
К середине тренировки Рокаэль поставил условие — до его первой капли крови он будет выжимать из них все, и они, к своему несчастью, не сразу осознали все масштабы происходящего. Наставник не скупился на самые сложные задания, пока сходился с очередным смельчаком в поединке и снова укладывал его на лопатки спустя секунды, как и прочих других.
— Чему я Вас только что учил?! — вопрошал он в силу всех своих легких своих сегодняшних учеников. — Столько часом тренировки и химере в пасть?!
Но из голов воинов выветривались все знания, как только они видели силу неистовой энергии в глазах наставника, встав с ним в поединок. Нет, он не издевался, не кичился своей силой, а лишь легко и играючи показывал, что все те навыки и приемы, что они тут отрабатывали день ото дня можно было спустить в бездну. А от этого злость и досада брала воинов. Они отрабатывали на напарниках и снова и снова терпели поражения от наставника. Ни одна попытка так и не увенчалась успехом.
— Я бы на его месте уже не мог пошевелить и пальцем! — поражался один из снежных воинов.
— Обычно он так не зверствует, — заметил другой.
— Какая горгулья его укусила? — вопрошал третий.
— Вот именно потому, что вы отвлекаетесь на разговоры, мы до сих пор не сдвинулись с места! — Рокаэль быстро привел тройку сплетников в чувство. — Ко мне все трое. Для Вас я сделаю исключение!
И трое снежных драконов один за одним вновь оказались на песке с кинжалом у горла.
— Плохо! — неистовал наставник. — Трое против одного не справились, девочки!
А между тем на другом конце тренировочной площадке тоже шел разговор. Только тихо, так, чтобы самим не оказаться на месте троицы.
— Ты проиграл, Фрим, — пытаясь отдышаться от спарринга, молодой снежный дракон сказал огненному. — Она его явно продинамила.
— С чего ты взял, Тенис? — огненный не хотел расставаться со своими кровными монетами, хотя и сам все видел.
— Да разве станет удовлетворенный мужик так зверствовать? — простонал снежный, когда Рокаэль тут же отправил парочку на новые испытания, как только заметил, что воины взяли маленькую передышку.
— Надеюсь, он спустит пыл и завтра уже у нас будет наш Шриман, — шепнул Тенис своему оппоненту, а тот молитвенно возвел глаза к небу.
— Дай Создатель, иначе я сам приползу к леди на коленях с просьбой о милости! — огненный чуть не проворонил первый удар противника и тотчас полностью отдался поединку. Все‑таки, разговорам с таким наставником было не место.
И вот кровь наставника пролилась, всего несколько капель, но еще за всю историю Снежной долины ни одна капля крови не удостаивалась стольких вздохов облегчения. Воины просто повалились на землю, с облегчением растягиваясь на пыльной земле. Их мышцы ныли и подрагивали от нагрузки, а на губах воинов то и дело расцветали улыбки, а глаза светились усталым удовольствием, смотря на небо. Все‑таки среди воинов не было случайных драконов, и как бы они не стонали, они будут вспоминать эту тренировку как одну из лучших.
— Завтра надо показать нашему Шриману несколько приемчиков, — протянул один мечтательный дракон, когда Рокаэль скрылся из виду. На говорившего покосились другие драконы, но промолчали, усмехнувшись. А чем Создатель не шутит, вдруг и пройдет?
А Рокаэль впервые за сутки вошел в свои покои. Всю ночь он облетал границы, говорил с дозорными на постах — в общем, пытался отвлечься, как только мог. Пару раз он уже ловил себя на подлете к её окну, но неимоверным усилием воли разворачивался в воздухе и летел вновь, куда подальше. И пользу принесет, и не свихнется о мыслях о одной несносной драконице.
Вздумала его дразнить! Да он таких… Да он… Да…
С ней у него кончались аргументы даже самому себе. И самое плохое — Оливия, кажется, это тоже поняла…
Как она его провоцировала! Соблазняла и искушала! Химерина пасть, у него не было проблем со сном, а теперь что? У него рука не поднимается положить ножи как полагается? Ему это кажется бредово — скучным?
