— Налюбовалась? — иронично спросил он, когда я, тщательно осмотрев его обувь, направила свой взор в обратный путь, то есть к голове.
— Было бы чем, — мое недовольное бормотание опередило инстинкт самосохранения. Уши испуганно прижались к голове сразу же, как только я поняла, что сморозила. Глаза закрылись, чтобы не видеть молнию, которую сейчас обрушит на мою дурную голову с чересчур длинным языком эта зеленоглазая сволочь, по закону подлости являющаяся не только власть имущим лицом, но и очень сильным магом. Все, мне крышка…
— Не нр — р-равлюсь? — его тон не изменился, ну, разве что чуть — чуть: в нем помимо насмешливых ноток появились мурлыкающие. Так урчит голодный кот, глядя на сметану, или на куриный окорочок, или… на еду, короче!
А может, молния не такой уж и плохой вариант?
— Вы… — я запнулась, вспомнив, наконец, о принятых здесь правилах. Эх, лучше бы не вспоминала…
Опускание на одно колено в моем золотистом «скафандре» оказалось очень экстремальным занятием. И где только был здравый смысл? Загулял, наверное, в обнимку с памятью и ночевать не явился. Я же на кровать не смогла нормально сесть, а тут на пол, да еще и с выставленной вперед ногой… нда-а-а.
Сначала затрещала накрепко обмотанная вокруг моего туловища ткань, отчаянно сигналя мне о возможных последствиях. Но тело уже двигалось по инерции вниз и, как я не пыталась восстановить вертикальное положение с помощью широких взмахов руками и каких-то непонятных движений запутавшихся в покрывале ног, ничего не получалось. После нескольких секунд моей упорной борьбы с силой притяжения и собственной неуклюжестью, я начала самым безобразным образом заваливаться на пол. Черные каменные плиты стремительно приближались, намереваясь в личном порядке поприветствовать мой многострадальный лоб вместе с остальными частями тела. Я из последних сил выгнулась и выставила вперед руки, стремясь уменьшить количество новых травм. Ходить еще и с разбитым носом, ой, как не хотелось. Удар пришелся на ладони и левое бедро. Естественно, никакой коленопреклоненной позы не получилось, зато вышла картина «мартышка на льду» со мной в главной роли. Было так стыдно и обидно, что я не осмеливалась поднять глаза на спокойно смотревшего это бесплатное представление наместника.
— Впечатляет, — он все-таки нарушил молчание, медленно двинувшись в мою сторону. — Я ничего не имею против того, чтобы такая симпатичная девочка валялась у меня в ногах, но зачем же при этом набивать себе новые шишки? Их и так достаточно. Или ты мазохистка? — его ядовитый тон (точно угадала: одежда в тему), и смысл фразы заставили меня сжать и без того ноющие руки в кулаки. Я тряхнула головой, но ни встать (сделать это быстро и изящно в моем специфическом наряде было немного проблематично без посторонней помощи, а подниматься с тем же артистизмом, что и падала, я не особо желала), ни посмотреть ему в лицо не отважилась. Зато вдоволь нагляделась на сапоги с длиннющими острыми носами и толстым каблуком сантиметра два высотой. Никаких швов, как обычно. Единая литая форма, в которой кожаный верх с металлическими заплатками плавно переходит в тяжелую с виду подошву.
— Как же они сшиты? — подумала я… вслух. Очень вовремя! И главное, к месту… почти.
— Кто? — насмешка в его голосе сменилась легким удивлением и слабым недовольством. Вероятно, он ожидал другой реакции на свое глубокомысленное заявление.
— Штаны, обувь… все, — я подняла на него глаза, мысленно радуясь, что разговор так неожиданно свернул с неприятных для меня тем в другое русло.
— Обычные бытовые заклинания для сращивания материалов, — пожал плечами он с таким видом, будто сказал всем известную истину.
— А, ну конечно, — я оторвала одну руку от пола и, продолжая опираться на другую, начала ослаблять ткань на груди и бедрах. — И как это я — представительница техногенного мира сразу то не сообразила… про бытовые заклинания.
— М-м-м, а я думал, что в твоей сегодняшней программе только экзотическое увеличение ушей и «танцы» в обнимку с полом, — Сэн присел рядом со мной на корточки, пропустив мимо ушей мой непрозрачный намек на отсутствие магии там, откуда я родом. — А ты, оказывается, еще и раздевание запланировала. Вот уж не ожидал от тебя такой прыти, деточка.
Ехидный, гадкий, мерзкий тип… как и его котяра!
— Остряк чертов, — я не сказала… я выплюнула это слово, устраиваясь поудобней напротив него. Покрывало после моих манипуляций уже не так сильно сковывало тело, поэтому я смогла спокойно сесть, чтобы зло уставиться в зеленые смеющиеся глаза.
Да пусть он меня хоть четвертует здесь, но соблюдать их идиотские правила и называть его Моим Господином я ни за что не буду. Ни-за-что!
— Не следует грубить, малышка, — сладкий такой голос… как ядовитый сироп.
Девочка, деточка, малышка… просто закономерность какая-то, направленная на возрастное уменьшение. Такими темпами собеседник начнет называть меня «зародышем». Интересно, это он так ненавязчиво мои умственные способности характеризует или просто говорит… без задней мысли?
— А то, что будет? — я прищурилась, подавшись вперед, чтобы лучше рассмотреть его лицо, вернее эмоции, которые оно, по моему мнению, должно отражать, но тут же вернулась в прежнее положение, тихо ругнувшись. Опять эти проклятые волосы разметались по всему полу двумя спутанными змеями. Ну и как на них было не сесть? Хорошо хоть не кусаются…
— Выпорю, — со скорбным видом сообщил собеседник.
Я опешила от такой наглости. С моей ошарашенной физиономии впору было писать картину, вот уж где эмоции отражались с завидной быстротой и выразительностью, не то, что на бледной морде этого извращенца. Наглотавшись воздуха, которого мне от возмущения вдруг стало резко не хватать, я, гордо подняв голову, выдала свой вердикт:
— Садист.
— Хм, — Сэн, по — видимому, устал сидеть на корточках и решил сменить позу, то есть устроился рядом со мной на каменном полу, вытянув свои длинные ноги. Он выразительно посмотрел на меня сверху вниз и, многозначительно подмигнув, продолжил, — да мы с тобой просто созданы друг для друга: ты мазохистка, я садист… отличная комбинация, не находишь?
У меня «шарики» за «ролики» закатились окончательно, прихватив с собой все возможные «крыши», когда съезжали с «катушек». Такого отупения я не ощущала еще никогда. Сижу рядом с наместником, которого даже принц побаивается, не говоря уже о простых горожанах. И этот самый наместник (маг, селекционер необычной живности, Аспед в «змеиной шкуре» с лицом недобитого упыря) либо откровенно клеит меня, либо издевается. Второе вероятней и даже предпочтительней, хотя одно другого не исключает. И? Что мне делать-то? Я ведь еще жить хочу… долго, счастливо и без уродливых ушей.
