Только я собралась пристроиться для нужд насущных, как случилось непредвиденное. Скалистый выступ настолько обледенел, что неловко поставленная нога предательски заскользила. Нелепо взмахнув руками, я потеряла равновесие и шлепнулась на спину. Выступ находился под уклоном, и мое тело заскользило к краю. Я беспомощно хваталась за ледяные камни, обдирая ногти. Последним усилием вогнала пальцы в камень у края. «Длань правосудия» проплавила камень, давая мне возможность зацепиться одной рукой. Ноги, беспомощно болтаясь, повисли над бездной. Если отпущу край, то уйду в снег на несколько метров. И это в лучшем случае, если там глубокий слой снега. В худшем и самом вероятном — разобьюсь о скалы внизу, лишь слегка припорошенные снегом.
Пальцы дрожали, уставая держать вес, ноги болтались, не находя опору на вертикальной стене. Другая рука скользила, царапая лед, срываясь с края. Попыталась крикнуть, призывая на помощь моих ящеров, понимая, что ни один из них не протиснется в расщелину, а перелететь скальный массив сверху невозможно. Я закрыла глаза и прощалась с жизнью. Глупая смерть, о которой так и не узнают мои родители, друзья, кварта и… ректор Бриш. Хотя последний только порадуется. Мерзкое чешуйчатое! Вот умру и на похороны его не приглашу! Еще и приведением стану и буду ему являться в самые пикантные моменты. Сяду рядом на коечку и взвою грустненько:
— Вы тут с невестой милуетесь, ректор. Вам хорошо. А я мертвая лежу из-за ваших чертовых лирэйников…
И букетиком призрачным помашу перед его драконьим носом.
Он тут же поседеет, заикаться начнет, энурезничать, лишиться вменяемости, невесты и потенции… Страшная месть! Ни врагам, ни родным мужа не пожелаешь. Хотя для Бриша так себе месть, у него и сейчас все это в наличии… кроме невесты.
— Ля, Кощ, баба висит, — донеслось до меня снизу грубоватое.
От неожиданности я замерла, пальцы разжались, и я сползла к краю. Задержалась ровно на столько, чтобы услышать:
— Тебе, Бродик, везде баба мерещиться, — осадил его другой голос ниже и грубее. — Ну откуда ей тут взяться? Кой ширс, было идти в патруль окраин, если все мысли о девках.
— Она сейчас сорвется, — уверенно ванговал тот, что моложе. — Знаешь, Кощ, если это баба я ее…
Слова заглушил ветер, свистящий в ушах. Я сорвалась и падала. Интересно падала, проглядывая картинки прошлого, что появляются перед смертью. Еще успела почувствовать мстительную радость, глядя, как треплю за лопоухие уши брата Борьку, слопавшего из моего новогоднего подарка шоколадные конфеты. От души, наслаждаясь его воплями.
Соприкосновение со скалой оказалось мягким. Кто-то хрюкнул и застонал под моей пятой точкой. На инстинкте ухватила чьи-то уши и от полноты эмоций дернула со всей силы.
Глава 39
— Кощ, сними ее с меня! Сними быстрее! Она бешенная! Заразит заразой, меня мамка домой не пустит! — заорал перепуганный Бродик.
Я почувствовала, как цепкие лапы отдирают меня от псевдо-Борьки и вздергивают вверх. Перед глазами появляется мерзейшая рожа, удивленно разглядывающая меня.
— Слышь, гоблин, а ну поставь красоту на место, — сурово сдвигаю брови и грожу кулаком.
Рожа расплывается в щербатой довольной ухмылке, он и не думает отпускать.
— Не, Бродик, она не бешенная. На нагиню похожа, но облезлая какая-то. И худая. Ни кожи, ни рожи. Ни спереди потискать, ни сзади помацать. Может нежить?
— Сам ты нежить! — обиделась я. — Вот не умойся раз, не накрашенной побудь, и сразу в нежить записывают.
— И то верно. Отстань от нее, Кощ! Мамка говорит, от девок одни болячки приключаются. А если на голую долго смотреть, то окривеешь, или слабость половая случиться. Даже по картинке. Так с батей моим приключилось. Дюже он охочий был до девок. Картинок себе покупал, через время и окривел, и слабость приключилась.
— Сколько ему годов-то было, когда приключилась? — поинтересовался дотошный Кощ, порылся за пазухой, вытащил пачку картинок, с сомнением повертел в руках, раздумывая, что делать.
— К тремстам подходило, — посчитал что-то в уме Бродик.
— Так это он от старости, — выдохнул с облегчением его напарник, засунув пачку картинок обратно в потайной карман.
— Не, мамка говорит от девок и карточек срамных, — уверенно закивал молодой дроу. — Я мамке верю. Все что она говорит, всегда сбывается.
— И что такого она сказала, что сбылось? — сощурился дроу, опуская меня на снег.
— Сказала зима придет — снег выпадет. Или единственный сын князя станет князем. Или когда в небо темнеет обязательно дождь пойдет, — начал перечислять пророчества своей матушки Бродик.
— Так это и так ясно, дурень, — прорычал Кощ. — Ты в школу-то ходил? Нам все про это рассказывают. Все правила, законы житейские.
— По зиме ходил. Там же кормили и тепло, а то дома холодно, мамка уголь экономила — днем не топила, — признался молодой дроу.
— Ты ходил, а надо было учиться. Делать, что учитель велит, — назидательно произнес старший дроу, прикладывая руку к глазам козырьком и вглядываясь вдаль.
— Так я и делал, когда он орал: «Бродик, собери у всех сигареты и травку! Завтра родителей в школу!»
— Я отбирал, конечно, но обижался. Разве честно это? Трава наша, а он с родителями все скурит.
— Сказал ему так раз. А он осерчал и ответил, что альтернативно одаренным, место в академии у Герун-Дия Алара Бриша. И отправил учиться, — рассказывал о своей жизни молодой дроу. — Кощ, что это такое альтернативно одаренный? Вроде слово красивое. Мамка теперь всем про меня так и говорит. С гордостью. Ее теперь жалеют все, но денег в долг больше не дают…
Слушая разговор парочки идиотов, чувствовала что замерзаю. И если мы еще простоим тут не двигаясь, я окончательно закоченею.
Я потерла замерзающие предплечья и попрыгала на месте, пытаясь согреться. Убегать от парочки патрульных не было смысла. Дороги я не знала, обратно на скалу не забралась бы. Мне оставался один путь — в столицу темных эльфов Лаири, где работает портал, переносящий кадетов в академию. Теперь оставалось составить план, как действовать дальше. Для начала убедить эту парочку доставить меня в столицу. Это задание мне казалось самым простым. Как и необходимость раздобыть что-то теплое. «Длано Правосудия» мне на что? Убеждает даже самых упертых.
— Пора нам, Кощ, скоро уже смена патрульных, — вдруг вспомнил о службе один из дроу.
— А эту куда? — глядя на пританцовывающую меня, Кощ задумчиво почесал думающие полушария пониже спины.
— С собой возьмем, — уверенно ответил Бродик. — Старшему патруля ее передадим. Он меня давеча ругал-позорил при всех. Пусть теперь окривеет и с половой слабостью мучается.
Молодой дроу злокозненно улыбнулся, представляя кучи проблем, которые получит на свою голову начальник приграничного патруля, заполучив меня.
— М-да, Бродик, вот не ожидал. Ты, похоже, и впрямь альтернативно одаренный, — покачал головой Кощ, стащил с плеч жилетку и кинул мне. — На вот прикрой срамоту-то. А то напарник совсем от тебя разум потерял и точно окривеет, косясь на твою задницу.
Не поняв про какую срамоту речь, пожала плечами. На мне был надет стандартный защитный костюм для практических занятий. Благодарно улыбнувшись, закуталась в пахнущую кожей и табаком меховую жилетку. Вдохнув крепкий мужской дух, не выдержала и чихнула. Смущенно извинилась. Услышав свой приговор из уст напарника, Бродик так и сел в снег и быстро, быстро заработал ногами, стараясь отползти от меня подальше.
— И ты заметил… Права мамка… заразила, девка, не уберегся, — потрясенно прошептал Бродик. Всхлипнул и тоненько завыл:- Как батька мой сгину ни за что… у-у-у, змеюка, все зло от вас, красивых!
Упершись спиной в каменную скалу, ту самую с которой я упала, он начал активно закидывать себя снегом, наметая холмик повыше. Я смотрела на все выпученными от удивления глазами. Глядя на истерические кривляния напарника, Кощ осуждающе покачал головой, рвано выдохнул и пробормотал:
