Сразу подхватив свою добычу, поднялся на ноги и осмотрелся.
Из-под груды обломков, чуть в стороне, выбирался Хал, который оставался со мной в рубке всё это время и следил за тем, чтобы не произошло полной разгерметизации. Он, как и я, мысленно активировал смыкание гермозатворов, блокируя отсеки, получившие сильные повреждения. Именно благодаря этому все мы всё еще дышали.
Неподалеку виднелись облачённые в скафандр ноги Игеря — остальное тело штурмана закрыло перевёрнутым креслом. Мужчина не двигался, но я ощущал в нём энергетический потенциал. Он был жив.
Так же, как жива Троя, в сознании которой в этот момент присутствовала исключительно необычная пустота, подобная той, которую я ощущал, когда женщина спала. И потому опасений её состояние у меня не вызывало. Но очевидное подметил: гуманоиды не были эдаити, и они использовали привычную им защиту для тел, но очевидно куда хуже справлялись с последствиями не штатного приземления. Это понятие я почерпнул прежде из мыслей Трои.
Пробежав сканирующей волной по останкам корабля, я мысленно заглянул за границу корпуса, опустился до уровня поверхности планеты, с которой соприкасалась обшивка. Опознав под ним вязкую субстанцию, уплотняющуюся лишь в некоторых участках, почувствовал удовлетворение — всё же я выполнил стоящую передо мной задачу, сумел изменить траекторию. Как итог — мы рухнули не на твёрдое основание и выжили. Но с другой стороны, теперь возможность использовать транспортник как временное укрытие стремилась к нулю — тяжёлая конструкция, в недрах которой всё ещё что-то искрило и горело, медленно погружалась в… то вязкое вещество, что слагало поверхность планеты в этом месте.
«Мы тоже выбираемся, — я ответил на вопрос Орша. Обдумал ситуацию и приказал, указывая на Игеря: — Хал, возьми с собой пленного. И проследи за ним. Возможно, его способности нам ещё пригодятся».
Больше мы не переговаривались. Каждый сосредоточился на своих целях, точно зная — чем быстрее мы окажемся вместе, тем проще будет планировать дальнейшие действия. Сейчас самой насущной проблемой был медленно, но неумолимо в буквальном смысле уплывающий от нас транспортник. Ну или то, что от него осталось…
Оторвав и швырнув вниз кусок обшивки — единственную преграду на пути наружу, я осмотрел окружающее пространство, оценивая его уже глазами своей оболочки. Характеристики планеты, которые нашли в их системном справочнике пленник и Троя, я запомнил. Ещё больше информации получил до столкновения, чуть «прощупав» это место возможностями сознания эдаити. И вот только сейчас пришло время изучить её, используя зрительные и осязательные ресурсы тела. Но подобный шанс бы не представился, не будь нас внутри этих тел. Очередное подтверждение ущербности материального существования…
Розовое светило — мелкое, но ослепляюще яркое на фоне тёмно-сиреневого неба, — медленно двигалось от зенита к горизонту. Света оно давало достаточно, чтобы найти ориентиры на практически ровной, открывшейся взгляду местности. Насколько позволял обзор, поверхность имела оранжево-жёлтые расцветки, по ощущениям являясь мягкой, пористой и вязкой…
Что за нестатичная среда? Прежде меня не интересовали подобные особенности материальных миров — отсюда пробелы в понимании.
Обнаружив осязаемо более плотный участок поверхности, на котором можно было бы закрепиться, я мысленно поставил на нем «маркер». Перебросив этот опознавательный знак собратьям, удобнее перехватил всё так же аморфную к происходящему Трою, стараясь не сдавливать излишне сильно её более хрупкое, в сравнении с моим, тело.
Одной рукой удерживая добычу, облачённую в скафандр, другой я уцепился за испещрённое вмятинами и дырами наружное покрытие корабля. Помогая себе ногами, спустился до уровня мутной жижи, в которую постепенно проседал транспортник, разжал пальцы и…
И моё материальное тело, обладающее плотностью и весом, сразу ушло вниз. На мгновение я ощутил удушье и раздражение, когда в нос рванула вязкая субстанция. Но кожа быстро взяла на себя функции дыхания, а ноздри сами по себе закрылись имеющимися внутри выростами, перекрывая приток неприятной жижи. Мне не пришлось на этом даже сосредотачиваться — сознание эдаити настолько освоилось с навязанной оболочкой, что с запредельной скоростью реагировало на её сигналы.
Преодолевая сопротивление вязкого полужидкого грунта — не критичное, скорее, неприятное состояние — я двигался к месту встречи, одновременно отслеживая аналогичные перемещения собратьев, и чутко прислушивался к прерывистому, но глубокому дыханию Трои. Это её бессознательное состояние оказалось очень своевременным, иначе она бы наверняка запаниковала, вместе со мной провалившись в окружающую… грязь. Мой пока недостаточный опыт наблюдения за ней и ей подобными подсказывал: женщина бы прежде судорожно забилась и лишь потом осознала, что её скафандр защищает тело от вязкой среды на поверхности планеты.
В шлеме её скафандра газовая смесь всё ещё имелась и была пригодной для дыхания, что несомненно стало огромной удачей, избавив от части хлопот. Времени сконцентрироваться на составе местной атмосферы у меня ещё не было, но сознание уже посылало ответы на пока не осмысленные вопросы: моя добыча сможет здесь дышать. Ну а мы тем более!
На намеченный участок, дойти до которого оказалось непросто — неоднородный рельеф дна сильно затруднял передвижение, — я со своей обмякшей ношей выбрался не первым. Шестеро эдаити уже осваивались на территории: счищали с тел прилипшую к ним местную органику, помогали вытащить на сушу эдаити в женских оболочках, также покрытых разводами тёмной жижы, и гуманоидов, до сих пор не пришедших в себя, как и Троя.
Впрочем, некоторые из них быстро очнулись — те самые, которых во время посадки-крушения вышвырнуло наружу ударной волной, ведь оберегать, как я свою добычу, их никто не старался. Однако после приземления собратья методично выловили частично притопленные, упакованные в скафандры тела и принесли к «маячку». Уложив их у дальнего края нашего пристанища, отступили и…
«Кин… — донёсся до меня недоумевающий голос Щега. — Тут что-то не так… Вот эти пленные. Кажется, они теряют энергию».
Первой реакцией стала немедленная концентрация всех возможностей сущности эдаити и моего новообретённого тела на Трое. Продолжая удерживать её на руках, я на мгновение замер, чутко «вслушиваясь» в характеристики жизненного потенциала добычи. Настораживающих изменений не заметил и только после этого, аккуратно уложив свою ношу на упругую подушку, образованную местной растительностью, обернулся к собратьям, занятым нашим запасным провиантом.
Щег оказался прав. Питательная субстанция, которая была для нас так желанна, медленно и расточительно утекала из тел захваченных на станции гуманоидов. Как я и предполагал, эта их защита в виде скафандров оказалась очень несовершенной. Несоизмеримо несовершеннее даже навязанных нам материальных тел!
В причине мы разобрались быстро — материал, из которого были изготовлены скафандры, в нескольких местах оказался повреждён. Под грязью это не сразу стало заметно. У одного пленного даже шлема не обнаружилось, и его жизненные параметры уже были на нуле, сделав трофей абсолютно бесполезным для нас. Остальные… Остальные сейчас точно испытывали боль. От этого резко и почти одновременно они очнулись.
Стоны, хрипы, судорожные рваные движения, изувеченные жуткими гримасами лица… Что с ними не так? Воздух абсолютно точно пригоден для их дыхания. Причина не в этом.
Словно группу пострадавших пленников разом накрыло нечто страшное и мучительное. Синхронно и внезапно! Это больше всего походило на агонию. Мы все с недоумением переводили взгляды с одного гуманоида на другого. Я же ежесекундно оглядывался на лежащую у моих ног Трою. Но с моей добычей никаких изменений не происходило. Как и с эдаити.
«Забирайте же!» — рявкнул я Щегу и другим, решив прекратить бессмысленные потери такого ценного питательного ресурса.
Мы явно не успеем разобраться в причинах происходящего и сохранить жизненную энергию в пленниках. Резонно позволить собратьям пополнить резерв, который у многих исчерпан — это я тоже прекрасно ощущал.
