— Иди в номер, забери, что сможешь, — сказал он, не сводя взгляда с толпы.
Я не хотела покидать его, особенно, когда я видела, что больше демонов бежали сюда, но ему нужно было сосредоточиться, а я в этом не помогала.
Я повернулась и побежала, зная, что нужно спешить.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
«Не плачь. Мои пальцы на краю выглядят мило».
— I Appear Missing, Queens of the Stone Age
Я добежала до отеля, взбежала по лестнице в номер. Я распахнула дверь, пыталась думать, что забрать. Я не могла тащить оба чемодана, и я не хотела все испортить, так что открыла оба, выбросила половину мусора из своего, запихала туда половину вещей из его чемодана.
Я забрала в ванной наши зубные щетки, мою косметичку, и я замерла в ужасе, увидев себя в зеркале.
Мои волосы были гнездом, лицо было в крови, как и платье, длинные следы когтей, выглядящие жутко, тянулись от моего плеча к груди. На руках. На ногах. На спине.
Я чуть не заплакала.
И не от боли.
Я впервые поняла, как близко была к смерти. Какой опасной была эта работа. Может, я поняла бы это раньше, если бы помнила время в больнице в Сан — Франциско. Но сейчас это било глубоко.
Я выглядела как хищный зверь, который боролся за жизнь.
И я выглядела как воительница.
Билась за любимого, который мог любить ее в ответ.
Да, это мне больше нравилось.
Я обмакнула палец в кровь и нарисовала линии под глазами, как делали бы футболисты, если бы я их тренировала.
Я бросила туалетные принадлежности в чемодан, застегнула его, схватила свою сумочку, висящую на крючке, и вышла из номера.
Я выбежала из отеля на улицу, и Супер Б подъехала к обочине.
Я подтащила чемодан, Макс вылез из машины, открыл багажник, и его глаза вспыхнули огнем.
Я обернулась и увидела, как демон бежал ко мне.
Я схватила ближайшее, что было, сумочку на цепочке, обмотала цепочку на кулаке и дико взмахнула, сумочка попала по лицу демона и оттолкнула его на пару футов.
А потом я толкнула его к кирпичной стене, схватила его голову и с криком оторвала ее. Я вернулась к машине раньше, чем прах упал на землю.
Макс бросил чемодан в багажник, я села на пассажирское место, и он сел рядом, выехал на Роял — стрит, двигаясь быстрее, чем должен был.
Я оглянулась, но не видела, чтобы нас кто — то преследовал. А потом посмотрела на свою сумочку. Кожа была в крови и прахе демонов.
— О, нет, — тихо вскрикнула я.
— Там что — то важное? — спросил Макс, мы завернули за угол.
— Только кошелек и телефон, — я вытащила их на колени. Они казались целыми.
— Ладно, тогда выброси сумочку.
— Это Шанель, — завопила я. — Я копила год, и это из весеннего сезона 18–го года!
Он строго посмотрел на меня.
— Ада.
Я вздохнула и опустила окно. Выбросила сумочку в окно.
— Еще одно в мусор, — сказала я. — Что теперь? — спросила я, окинув его взглядом. По сравнению со мной, он выглядел целым, лишь немного пепла демонов было на его кожаной куртке, и я быстро стряхнула его. — Придется, видимо, и одежду выбросить.
— Как только будем в безопасном месте, — сказал он, стиснул зубы. Машина все еще ехала быстрее, чем должна была.
— Думаешь, нас преследуют? Демоны или репортеры?
Он скривился.
— Я разобрался со всем, чем мог. Я убедился, чтобы все, кого я видел, не вспомнили, что видели.
— А если они это сняли на телефоны?
Быстрая улыбка.
— Я подумал об этом. Сказал, что мы снимали фильм, если они столкнутся с этим.
Я рассмеялась.
— Дай угадаю: «самое веселое, что будет летом в кинотеатре», — сказала я голосом из рекламы.
— Как — то так.
— Думаешь, это сработает?
— Сработает. Я мог кого — то пропустить, но если их историю не поддержат…
Он замолк.
Смотрел в зеркало заднего вида.
Его правый глаз заискрился.
Черт.
Я оглянулась, и фары ослепили меня, машина врезалась в нас сзади.
— Блин! — заорала я, голову развернуло, и мы дернулись в ремнях безопасности. Машина чуть не развернулась, но Макс двигался быстро, умело управлял рулем.
Он надавил на газ, а я пыталась понять, был это безумный репортер или демон. Второе казалось вероятнее.
Но мы не были на шоссе Орегона. Мы были посреди Нового Орлеана, и хоть я не знала, в каком квартале мы были, это выглядело плохо. Тут жили люди. Мы могли случайно переехать их.
— Ты знаешь, куда мы едем? — спросила я, озираясь на фары. Я развернулась и увидела, как мы пронеслись на красный свет, в нас десять раз чуть не врезались, машины гудели. — А — а–а — а! — завопила я, закрывая глаза руками.
— Нам нужно туда, где меньше людей, — сказал он, меняя передачу.
Хорошо, менее населенная часть Нового Орлеана не звучала безопасно, но это было лучше, чем демон за нами.
Макс резко повернул направо, и мы устремились на юго — запад, табличка обещала там шоссе Луизиана–39.
Район стал темнее.
Дома были заброшенными.
Машин стало меньше.
Макс увел нас с главной дороги, Супер Б прыгала на выбоинах.
Тут было пусто. Все дома были заколочены, фонарей и жизни не было.
Но когда я оглянулась, я уже не видела машину.
— Ха! — завопила я, радостно потрясла Макса за плечо. — Уху! Мы оторвались.
Он улыбнулся мне, посмотрел в мое окно, мы выехали на перекресток.
Глаза стали огнем.
И все произошло как в замедленной съемке.
В нас врезались сбоку.
Еще машина врезалась в нас.
В мою дверцу.
Хруст металла.
Стекло разбилось.
Мое тело стало тряпичной куклой.
Голова болталась на шее.
Машина катилась кувырком.
Крыша ударилась об землю, вмятина появилась в дюймах от моей головы.
Машина все крутилась, меня бросало вверх и вниз, пока все не остановилось.
Пояс впивался в мою грудь, а потом не выдержал.
Я вылетела из лобового стекла, стекло разбивалось вокруг меня, задевало рот, уши, волосы, и я летела.
Я не ощутила столкновение с землей.
Но я упала.
Я была на земле.
Хватала ртом воздух.
Ногти впились в асфальт, я цеплялась за жизнь.
Казалось, на моей спине был вес мира, давил, не давая встать, говоря сдаться.
Но если я это сделаю, я умру.
И тогда Макс умрет.
Макс.
Макс!
Я прижала ладони к влажному бетону, стекло впивалось в них. Я оттолкнулась, пытаясь встать на колени.
Было тяжело. Так тяжело.
Проще было лежать.
Сдаться.
Я вдохнула, легкие казались разорванными.
Я подняла взгляд.
Машина стояла перед нами.
Одна фара горела во тьме.
Эта машина врезалась в нас.
Из нее вышла женщина.
Она выглядела хорошо.
Конечно.
Это была Мишель.
Крик оборвался, и я оглянулась на Супер Б, врезавшуюся в дерево. Багажник был открыт, меч и мои учебники валялись на дороге, присыпанные стеклом.
— Макс! — пыталась кричать я, но не могла, вопль вылетел как воздух.
Боже, скажите, что он был в порядке.
Прошу.
Я смотрела на машину, пар поднимался от смятого капота. Я ждала, что он пошевелится, выйдет и выступит против Мишель, все наладит.
Этого не было.
Никто не вышел из машины.
И во мне угасала энергия.
Во мне была не только моя энергия.
Но и его.
И он покидал меня.
Я пыталась дышать. А потом смех заставил меня вспомнить.
Я увидела Мишель у машины, она прислонилась, словно не переживала.
— Я говорила не мешать ему, — сказала она.
Я пыталась покачать головой, но мозг кричал от боли, мир накренился. Я не видела одним глазом.
— Ты, — прохрипела я, горло болело. — Ты это сделала.
— Он создал это, — сказала она. — Поднял шум в последнюю минуту. Но не переживай. Теперь он так не сделает. Величайшая сила, какая у нас есть, — убедить кого — то, что они недостойны жить.
