его.
– Носи, что хочешь, – выдохнул муж, ухмыльнувшись, – только научи меня это снимать с тебя!
– Запоминай, – я начала расстегивать крючки и пуговицы на спине, изворачиваясь, как последняя жужелица.
Коли уж говорить честно, даже если бы пошитый Ревери дерзкий ансамбль постигла печальная участь быть разорванным в клочья, я бы не сильно переживала! Не понимаю земных девчат, которые плачутся, что любовник в порыве страсти растерзал «дизайнерские трусики со стразиками в виде лица Брэда Пита» стоимостью в их зарплату.
Если уж хочется носить такую дорогущую ерундовину, дело твое. Но тогда проявляй чудеса фантазии вкупе с изворотливостью и успевай выскочить из драгоценных трусиков прежде, чем до них доберутся руки твоего пылающего страстью мачо! Или оставляй ценник, чтобы у него рука не поднялась на этот дизайнерский шедевр. Хотя тогда он спросит, почему на трусах ценник на квартиру, придется объяснять.
Хм, прямо инструкция получилась о том, как правильно снимать труселя. И это в самый, конечно же, неподходящий момент, кто бы сомневался! Я рассмеялась, не подумав, что Туанар может меня неправильно понять. Наверное, любой мужчина напряжется, если женщина начнет хихикать, когда он уложит ее в постель.
Но вместо этого мой идеальный муж помог мне выбраться из одежды и тут же вновь со стоном напал на мои губы. С ответным стоном подалась ему навстречу, уже просто сдирая с него ненавистную рубашку. Язык супруга сплелся с моим, еще сильнее раздразнив, под ладонями расцвела обжигающими вулканами его шелковая спина.
Как же умопомрачительно хорошо! Я не знаю, что это, да и думать об этом не хочу! Жажду только одного – принадлежать ему, любимому, единственному, жить этим мгновением – ведь все остальное, каким бы оно ни было, будет потом! А это пресловутое потом для меня сейчас – вечность спустя…
Туанар вжался в мое тело, так стиснул в объятиях, что стало нечем дышать. Все равно, прильнула к нему еще теснее, обвила руками шею, запустила пальцы в волосы, пропуская между них шелковистые пряди. Это мой мужчина, пусть оба мира будут против, все равно! Любого испепелю, кто встанет между нами! Он мой, только мой, никому не отдам, ни за что, никогда!
– А что это тут у вас?.. – на подушку плюхнулся Пузырик. – Ой-ей-ошки! – глазки захлопали. – Ведьма, ты что творишь?
– Сгиииинь! – в голос выдала я, плавясь в руках мужа.
– Что? – его затуманенный взгляд уставился в мое лицо.
– Я не тебе, – пробормотала и снова притянула мужчину к себе, продолжив занятие, которое наполняло меня блаженством, и заодно избавившись от необходимости объяснять.
– Пойду хвост пожую, что ли, – пробормотал смущенный дракончик. – Или с местной магической фауной пообщаюсь. Домовушек имею в виду. Этих, как их там, Хныка и…
«Иди уже!» – взмолилась я, на этот раз мысленно, и отдалась во власть любимого.
Его поцелуи – обжигающие, нетерпеливые, обрамленные горячим дыханием, покрывали шею, ключицы, плечи, грудь, заставляя лаву бежать по венам, повинуясь желанию того, кто научил меня любить – по-настоящему. Я желала его всем своим существом, не ведая ни запретов, ни раздумий, впервые в жизни позабыв обо всем остальном.
Тяжелое дыхание мужчины отзывалось дрожанием в душе, пронизанной наслаждением, будто раннее утро лучами солнца, только что выплывшего из-за горизонта. Туанар дышал мной, жил нашим удовольствием, растворяясь в страсти. Я отдавалась ему, забирая всего его взамен и рассыпаясь первозданной радугой в только что созданном Творцом мире.
А за окном укрывшей нас спальни три луны, до которых нам с любимым не было сейчас ровным счетом никакого дела, выстроились в линию, слившись воедино – как и мы с Туанаром.
Мгновение, длящееся целую внешность. Пылающее, кричащее, бьющееся в экстазе и сияющее сквозь пространство и время – как единая истина, которой подчинено существование и этого мира, и любого другого, испокон веков.
Глава 24. По новой
Люблю это – объятия после вспышки страсти, когда тела уже отдыхают, а души еще невесомо покачиваются на волнах наслаждения. Хотя с Туанаром я все люблю, абсолютно.
Открыв глаза, приподнялась, уперевшись на локоть и разглядывая его, блаженствующего рядом. Какая улыбка, мамочки! Как жаль, что здесь нет смартфонов – я бы точно засняла его на память! Хотя у такого мужчины увековечивать для потомков нужно все, без исключений!
– Опять хихикает, – пристальный взгляд из-под полуопущенных ресниц скользнул по мне. – Говорю же, ведьма!
Мощный хищник одним движением перетек на мою половину кровати, снова прижал меня к ней и потребовал:
– Рассказывай!
– О чем? – улыбнулась бездумно, снова запустив руку в его шевелюру.
– Без разницы, – прижал меня к себе.
– Не могу, прости. Голова не работает – это ты постарался.
– Все хорошо? – голубые озера ощетинились рябью беспокойства.
– О да! – я блаженно выдохнула.
– Что это было, Мия? – прошептал Туанар. – Мы… У нас ведь никогда такого не было.
– Зато теперь есть, – откликнулась я.
Даже чужое имя сейчас, вторгаясь в святое святых – моменты после близости мужчины и женщины, не в состоянии испортить мне счастье. То, что произошло, было между мной и любимым, это только наше сокровенное и никак иначе!
– Просто наслаждайся, – опрокинула его на спину. – Ведь нам именно сейчас попросту бессовестно хорошо, так?
– Так, – его руки вновь отправились в путешествие по моему телу.
Как сияют его глаза! Я утонула в них, ушла на глубину, в сердцевину этих горных озер, и выплывать обратно не хочу! Останусь там, обласканная, желанная, любимая русалка! Навсегда!
– Хочу пить, – Туанар встал с постели и, позволив мне любоваться собой, направился к столу. – Тебе налить? – глянул на меня и в теле, которое я ошибочно считала уставшим, снова растеклось сладко-екающее желание.
– Да, – выдохнула так томно, что любимый замер, любуясь.
– Где же ты была всю мою жизнь?.. – потрясенно прошептал, качая головой.
В другом мире. В другом теле. В другой судьбе.
Я уже открыла рот, чтобы рассказать правду, но муж опередил:
– Что это? – спросил он, взяв какую-то вещь со стола.
– Что именно?
