Я с опаской заглянула в нее и облегченно выдохнула. Что бы это ни было, это точно не Мия родила. Нет, ну может быть, конечно, как в сказке – потому что понятия не имею, что это за неведомая зверюшка. Похоже на крокодильчика с широким плоским клювом. Утконос этакий.
Присев на ступеньку, я обследовала животяшку. Похоже, инородное тело в дыхательных путях, сын был прав. Юный ветеринар подрастает, не иначе.
– Он умрет? – незнакомый мальчик хлюпнул носом.
– Нет, малыш, мы его спасем, – я ободряюще улыбнулась. – Но мне понадобится ваша помощь.
***
Через несколько минут я соорудила себе на письменном столе кабинета операционную. Детишки с помощью служанок нашли щипцы, ткани, тазик и притащили все имеющиеся в наличии лекарства.
В таз мы погрузили пациента. Разжать его челюсти оказалось непросто. Ряды острых зубов внутри клюва заставили меня вздрогнуть. Пришлось искать рукавицы. А потом я погрузилась в неизведанное – в глотку этого чудища, которое тут было домашним зверьком.
– Ага! – не с первого раза, но я все же подцепила игрушку, и потащила наружу. – Готово! – она шлепнулась на дно тазика. – Теперь обработаем горлышко, – взяла из рук Лили ватный тампон, который мальчишки пропитали аналогом антисептика, мазнула по ранкам и…
Видимо, зверюге не пришелся по вкусу вкус лекарства. Или она устала терпеть, не знаю, меня это мало волновало – с того момента, когда тугие челюсти захлопнулись на моей руке.
Около минуты мы все, включая чудище, просто хлопали глазами, глядя друг на друга. А потом по моей руке – той части, что торчала из пасти «утконоса», потекли розовые струйки.
– Мама, тебе больно? – прошептала Лили.
– Пока нет, детка, – тоже шепотом отозвалась я и через секунду вздрогнула, потому что дочка взревела белугой.
– Что случилось?! – в кабинет ворвался Туанар.
– Папочка, тимзавр откусил мамочке руку! – прорыдала малышка, бросившись в объятия отца.
– Что?! – он прижал ее к себе и одновременно с этим зашагал ко мне. – Мия, что тут происходит? – ахнул сдавленно, увидев мою конечность по локоть в местной зверюшке.
– Гланды ему решила пощекотать, – мрачно отозвалась я.
– Надо отрезать ему голову! – выдал муж и тут уже заревел Томми, хозяин Тимми.
– Тихо! – рявкнула я и продолжила в воцарившейся тишине. – Никто никого резать не будет!
– Но… – начал супруг, но я тут же перебила:
– Тихо, сказала! Он сам разожмет челюсти.
– С чего ты взяла? – Туанар изогнул бровь.
– Есть опыт общения с такими кусачими экземплярами, – я не стала уточнять, что двуногие земные крокодилы куда хуже. – И потому что он умный этот, как его? – глянула на ревущего Томми.
– Тимзавр, – ответил он.
– Умненький тимзаврик, – я склонилась над тазиком так, что мои волосы скрыли зверюшку, и тихо шепнула, – ор-то-гае.
Глаза кусачки закрылись. Спит, как младенец. Пошевелила рукой. Ну, больно, но чувствуется, что челюсти расслабляются.
– Мия, что ты творишь? – Туанар рванулся ко мне. – Он тебе еще что-нибудь сейчас откусит!
– Тихо, он в обмороке, смотри, – указала на мирно подхрапывающего монстрика. – Помоги раскрыть зубы. Осторожно!
Вместе мы извлекли руку наружу. Там, где надета рукавица, было еще ничего. А вот ближе к локтю все выглядело так, будто меня покусал питбуль. Однажды имел место такой прецедент, тоже на операции, так вот ощущения примерно те же.
– А как Тимми? – спросил мальчуган, заглянув в тазик.
– Он спит, – честно ответила я. – Забирай, но принеси через три дня, надо посмотреть, как горло заживет. Хорошо?
– Принесу, спасибо, – закивал он и, улыбаясь, переложил зверюгу в коробку.
– Я же говорила, что мама его вылечит! – сияющая Лили отправилась провожать друга.
– Ага, а мы теперь будем лечить маму, – скептически хмыкнул Дарт, последовав за ними.
– Ноги этого животного в нашем доме не будет! – прорычал им вслед бледный Туанар. – Поехали к врачу.
– К какому? – задала глупый вопрос.
– К Нику твоему, конечно, – муж скривился.
– Ты опять начинаешь? – устало вздохнула. – Мало было спектакля ночью? Решил меня добить?
– Сама виновата! – прошипел он. – Пойдем, помогу тебе выбрать платье покрасивее и сделать затейливую прическу, чтобы сразить любовника наповал! Ожерелье с Дажасскими камнями из сейфа доставать?
Знаете, мне это надоело уже. Я отступила на шаг от двуногой ревнивой рептилии и попросила:
– Так, крокодил, встань ровнее.
– Зачем?
– Потому что левой рукой неудобно. Встань ровно!
Он опустил руки по швам.
– Умничка, – я кивнула, мысленно добавив матерное ругательство, – стой так. – Потом замахнулась хорошенько, влепила ему плюху по вконец оборзевшей роже и удовлетворенно кивнула. – Теперь все отлично. И не думай, сожалеть не буду, ты целиком и полностью это заслужил. Когда-нибудь осознаешь и будешь извиняться. Но я тебя пошлю так далеко, что и на коне не доскачешь!
Чувствуя, что на глазах закипают слезы, отвернулась, вышла из кабинета и поднялась в свою комнату. Залечить укусы мне труда не составило, ведьма все-таки. Но пришлось наложить повязку, так как за столь короткий больничный тут можно и на костер загреметь.
Вот если бы еще и с душевными ранами можно было так просто справиться! Укусы в сердце ведь болят куда сильнее, чем телесные.
В довершение продолжающихся бед я увидела на столике коробочку с проклятым кольцом Ника. Как оно вообще тут оказалось? Надо кое у кого на этот счет полюбопытствовать. Прошагала к окну. Да, вот они.
– Доброе утро, – помешала принимать солнечные ванны чете домовушек. – Не подскажете, мои хорошие, кто вот это, – показала искомое, – на столик положил?
– Доброе утречко! – Пуся улыбнулась. – Служанка твоя, платья в стирку забирала, все карманы проверила, в них нашла и положила.
– Спасибо, – я сникла, не обнаружив никакого подтекста.
Заговора не случилось, как и происков коварных врагов. Мое личное головотяпство. Ладно, остается одно, хоть и сильно запоздавшее дело. Надо вернуть семейную реликвию Нику. И удержаться, не засунуть это кольцо ему сразу в глотку – так, чтобы проскочило прямиком до слепой кишки!
