это можно скрыть от тебя. Я планировала это с самого детства, вся проблема в моей семье. Я терпела, подавляла эмоции, ведь проявить их мне никто бы не дал. Потом юность. Знаешь, Рик. На самом деле очень больно смотреть, может я и говорила уже об этом, больно смотреть, как у окружающих тебя людей есть любящая семья. Вот все эти вещи, к которым все привыкли, такие как проводить детей в школу, вместе дружно поужинать с семьей, на выходных съездить с друзьями куда-то. Они воспринимаются ими как должное. Они даже порой ругаются по мелочам, не радуясь, не благодаря Бога, как благодарила я, когда отец не избил маму в очередной раз. Рик, почему обязательно нужно лишиться, чтобы начать видеть, насколько это было прекрасно? И почему нельзя получить, когда понял всю ценность? Я знаю, у меня не будет других родителей, детства. Но ведь мы не выбираем это все. Так почему одни счастливы, а другие нет? Почему одних любят, а других ненавидят, хотя они не виноваты. Они не виноваты, что родились. Мы не виноваты, Рик. Мы не виноваты, Рик, – Рика насторожило, что она повторила это дважды, словно компьютерный баг, которые он часто исправлял на первой работе, и голос этот уже шел не из ее уст. Он шел откуда-то снизу. Подняв голову, он увидел перед собой сгнившее тело младенца, который поняв, что он на него смотрит, быстро начал карабкаться по его ногам и, встав прямо напротив лица, закричал мужским голосом, таким хриплым и омерзительным:
– Так почему ты не дал мне родиться, Рик?! – от страха Рик подпрыгнул и закрыл лицо руками, и чуть было не впал в безумие, но все же в последний момент сумел удержать контроль над рассудком.
– Ааа!!! Черт! Да что происходит то, а?! – шок постепенно исчез, и Рик тихо зарыдал, словно маленький мальчик, которого разыграла сестра, притворившись мертвой. Только здесь все было куда реальней.
– Рик, тише, тише, успокойся, все хорошо, – пытаясь не подавать виду, Мила начала успокаивать его. Она понимала, что с ним происходит нечто тяжелое, пока еще не известное ей. Но она любила подобные проявления, ведь именно такие состояния человека больше всего завораживали ее на лекциях. И потому просто легла рядом с ним, и обняла его голову, положив себе на грудь. Она была в роли матери, в той самой, в которой ни разу не побывала ее собственная мать. И в отличие от матери Рика, она имела возможность, но просто не хотела. Это было то, что больше всего нужно любому мужчине – любовь и забота, чувствовать себя нужным, безо всякого осуждения и порицания, в моменты, когда он максимально слаб, уязвим, ранен. Они так и пролежали до вечера.
– Рик, как ты думаешь, я реальна? – спросила она.
– Не знаю. Я уже не знаю, реален ли я сам.
И это действительно было так. Он начинал терять уверенность, что все вокруг настоящее. Все чаще и чаще мысли о том, что все, чем он окружен порождено капсулами, обретало силу. Он уже и забыл про старика Абрахама, к которому хотел наведаться. Последнюю неделю он так и прожил у нее. Страх не позволял ему никак вернуться назад, вступить за порог, если раньше только их городского дома, то сейчас даже загородного. Словно войдя в любой из них, он потеряет себя нынешнего. Будто призраки прошлого утащат его во тьму, и начнут жить его жизнью. Даже подобная мысль могла поглотить его на длительное время, ведь все, что приходило ему в голову имело право на существование.
«Надо успокоиться, развлечь себя чем-то. Черт, Абрахам. Я ведь собирался узнать у него про Мию. Да и просто, она так много рассказывала про него. Да и вся эта история про мальчика, надеюсь услышать, что там было хоть какое-то прояснение. Надо позвонить Миле. Надеюсь, ты не занята.»
– Рик, все хорошо? – не заставляя себя ждать, спросила Мила.
– Да, спасибо. У тебя там как, все норм? – с немного не своим голосом спросил Рик.
– Да, тоже ничего, – голос у тебя немного, будто во рту тусовка.
– Так и есть. Но я по другому поводу. В общем, помнишь того старика? Я тебя попросил как-то адрес достать.
– Да-да, я помню. Я как-то хер на это забила тогда.
– Я так и понял. Можешь снять с него свой хер?
– Могу. Погоди пару минут, я сейчас спрошу и перезвоню.
– Хорошо.
Прошло немного больше пары минут, когда зазвенел телефон в руках Рика. Это была Мила.
– Да, у тебя получилось? – спросил он.
– Не поверишь, но да. Здесь его помнят. Он, правда тут преподавал, какой-то старперский предмет, я не стала спрашивать.
– Да, как бы, всем насрать.
– Точно, – засмеялась Мила,
– Адрес я тебе переслала. Желаю хорошо провести время, любитель пожилых мужчин.
– Ты просто завидуешь.
– Ахах, точно. Только вот завидую тому старику.
– Ну, я ведь вернусь домой. К тебе домой.
– Я про это и говорю. Везет же ему.
– Хорошая шутка, малыш.
– Ладно, правда, Рик, хорошо провести время. Если что-нибудь случится, обещай, что позвонишь мне?
– Обещаю, Мила. И кстати…
« – Я люблю тебя – , простая фраза, но страх потерять ее, как и терял он всех любимых себе людей, парализовал его»
– Да, Рик? – «вот бы он это сказал, умоляю, Рик. Всего три слова, прошу тебя, ведь я слишком слаба, чтобы сама это сделать».
– Спасибо тебе.
– А, это, да… не вопрос, Рик. И… тебе спасибо. В общем, пока тогда.
– Пока, – Рик понял, что она хотела услышать. Понял, что он сам хотел сказать. И чувствовал горечь от совершенной ошибки. Ему помешал страх. Злость начинала закипать в нем, притупляя все остальное.
«Я ведь дал слово, чертов слабак. Где же твои яйца, сукин ты сын, Рик?! Скажи ей уже об этом. Какое же ты ничтожество. Ты ведь уверен, что это взаимно. Что тебе еще надо?! Ладно, все. Глубокий вздох, выдох. Все хорошо, еще не поздно. Я расскажу обо всем, но когда приду домой. Обещаю, Рик. Черт, у меня ведь нет никаких денег с собой. Ни документов, вообще ничего. Надо вернуться, причем как можно скорее, и забрать оттуда, хотя бы частично, самые ценные вещи. Интересно, Мила даст мне свой автомобиль? Думаю, самое время узнать.
– Ало, Мила, еще раз привет.
– Привет, Рик, неужели ты так быстро соскучился?
– Да, хотел услышать твой голос и еще попросить твою машину.
– Ух ты. Надеюсь, ты не собрался катать на ней телок?
– Если только ты согласишься
