А чем накормить пытались?! Мясом непрожаренным!
И имя какое-то идиотское придумали! “Ра”! Совсем не заморачивались, еще бы одной буквой назвали!
А потом обернулись все трое, вроде как показать ее мальчику, что они из одной стаи. И так напугали того, что успокоить невозможно! В общем погнала Нима этих идиотов прочь ведьминой метлой и больше на порог не пустит. За забор не пустит! Да пусть вообще катятся в свой лес — там им и место!
Но одни пусть уходят — ребенка она им не отдаст!
На этом месте в монологе, полном восклицательных знаков, возникла, наконец, пауза, и я ею воспользовалась:
— Напугали “твоего мальчика”? — спросила как можно мягче, но она все равно вздрогнула и обхватила плечи руками, будто сделалось ей зябко. И затихла, — Нима… он не ведьмин. Он людоволк. Может сейчас ему и нужна женская забота, но это ненадолго. И важнее ему стать частью стаи. Не препятствуй.
— Я не препятствую! — вскинулась, но сама чуть не заплакала при этом. — Просто малыш… он такой… Как он без меня?!
— Ну пока он с тобой, ты дашь ему что можно, — вздохнула, — Только его придется отпустить. Ему будет хорошо с другими людоволками, я уверена.
— Ты не можешь быть уверена!
— Но и в обратном я не могу. Оснований подозревать мужчин в том, что они обидят ребенка, нет. Они просто другие, ты попытайся их понять получше… Начни, например, с того, что узнай, как дают имена оборотням. Если я не ошибаюсь, они назвали малыша “Солнечный”.
Подруга вздрогнула, нахмурилась, всмотрелась в меня… а потом встала, ее плечи опустились, и она понуро вышла прочь.
— Не предполагал, что ведьмы столь трепетно относятся к детям.
Пришло время вздрогнуть мне.
Я ведь совершенно забыла о свидетеле нашего разговора.
— Материнский инстинкт у ведьмы просыпается позже, — сказала, размышляя вслух — больше для себя, чем для него, — Сначала посвящение, потом инициация и только потом все остальное…
“Любовь к своей сути, любовь к мужчине, любовь к своему продолжению”, - сказала я про себя. Последовательность у нас не нарушалась, как правило. Разве что вторую “любовь” ведьмы могли с легкостью опустить, инициируясь просто с подходящим партнером.
— У вашей подопечной что-то пошло не так? — спросил инквизитор участливо.
— Возможно… — я заколебалась, говорить ли дальше, но пришла к выводу, что стоит. Потому что именно у него мне придется просить разрешения провести ритуал, — Видимо Нима вполне готова к посвящению, потому ее несет. И хотя ритуал проводить должен старший круг, в крайнем случае можно и так. Даже лучше так, чем дожидаться, пока она окончательно не… разволнуется. Вам придется отпустить нас на одну ночь в лес.
— Кому-то дозволено присутствовать на церемонии? — быстро отреагировал Его Светлейшество, подступаясь.
— В отличие от инквизиторов, это таинство, которое не предназначено для посторонних глаз, — фыркнула и посмотрела на него насмешливо.
— А инициацию ведьмы, получается, готовы провести и на публику? — прищурился не менее насмешливо, намекая на ритуалы некоторых неадекватных ведьм, которых исключили из общины.
— Уж когда у меня будет, я точно это без свидетелей сделаю! — ляпнула возмущенно…
И время будто замерло.
Я даже не знаю, чье молчание было более оглушающим. Мое, которая случайно умудрилась признаться инквизитору в невинности. Или инквизиторское, у которого, кажется, даже сердце остановилось.
Не слышно стука.
И взгляд остановился.
На мне.
Триединая, как он посмотрел на меня! Как… Свет, готовый поглотить Тьму! Или Тьма… в которой не осталось ни капли Света. Зрачок заполнил светлую радужку почти полностью, и меня буквально качнуло в сторону этого омута…
От движения я очнулась. То ли всхлипнула, то ли глотнула воздуха. Отшатнулась назад. Почувствовала, как загорелись щеки… все лицо! И от дикого смущения и странных чувств начала тараторить, чтобы хоть как-то разбить загустевший воздух.
— Безусловно, по роду деятельности вы знакомы с основными ведьмиными традициями и некоторыми… крайними их проявлениями. Но для большинства ведьм слияние с Луной — родительницей, Тенью и… слияние с мужчиной не требует зрителей. После посвящения мы переодеваемся в черное и становимся стабильнее. Это важно, да… поэтому я полагаю отправиться в лес ради Нимы как можно скорее, если вы позволите — завтрашней ночью.
Пауза.
— Понадобится какая-то помощь с моей стороны?
Судя по нормальному голосу — его отпустило. Я коротко глянула на Агрэ, но тут же отвела взгляд и покраснела, кажется, еще гуще.
Нет, не отпустило.
— Нет, — выдавила сипло, — Только не препятствовать.
— Хорошо. Я… мы обговорим все условия, но я не буду противиться.
— Спасибо.
Я скорее почувствовала, чем увидела, что он переместился к двери. Сбежать наверное хочет … Или нет.
— Получается, у ведьм во время посвящения активируются скрытые до поры резервы? — опять обернулся инквизитор.
А то ты не знаешь…
— Да, — ответила быстро, надеясь, что это ускорит его уход.
— А инициация активирует…
— Тоже резервы! — прервала его еще быстрее.
— А статуэтку как активировать?
— Сама не знаю, это только Верхов…
Я в ужасе уставилась на Его Светлейшество. Который смотрел на меня со-овсем по-другому теперь. Изучающе.
Как я могла забыть! И так глупо попасться! Только так ведьм и ловили — втирались в доверие, дурили голову, а потом…
И так гадко сделалось… получается все это ради… ради того, чтобы смутить? Мысли закружить? Выяснить, что хотелось? Так он не поверил моему рассказу? И вот это устроил, чтобы добиться правды?! Обидно стало так, что на глаза навернулись слезы. Но чтобы я… Да никогда! Никогда ведьма не будет плакать из-за мужика! Из-за инквизитора тем более!
Я резко отвернулась и вцепилась пальцами в спинку ближайшего кресла. Ожидая чего угодно. Пыток. Злых слов. Того, что он схватит сейчас статуэтку и уйдет прочь.
Чего угодно, но не глухого и усталого:
— Опять, Прияна, вы предпочитаете обо мне думать худшее. Я же не для того узнал, а…
Не договорил.
Я дыхание затаила — пусть договаривает!
Но движение воздуха сзади подсказало, что не будет. И когда я снова посмотрела на выход из гостиной, там никого не увидела.
***
— Завтра вечером я провожу вас за территорию Академии сам…
"Хочется проводить подальше и навсегда”
— …чтобы не привлекать излишнего внимания. Сейчас у нас многолюдно.
“Пять ведьм, три с половиной оборотня, под тысячу учеников, слуг, гостей… Хотя пять ведьм, конечно, все перевешивают”
— Но, поскольку вы убедили меня в важности проведения ритуала посвящения, я решил предоставить вам эту возможность…
“Король меня заставил. Король. Не возможность предоставлять — а содействовать всячески по любому поводу. А я, в отличие от вас, законопослушный житель королевства”
— …но с соблюдением нескольких условий.
“Настолько невыполнимых, что вы сами не захотите никуда идти”.
Его Светлейшество говорит — я мысленно перевожу. Стараясь думать о нем худшее, да. Ну а что? Он ведь сам сказал, что я только этим и занимаюсь!
И вообще, я — ведьма. И только этим и занимаюсь. И мне положено плохо думать об инквизиторах! А им — о нас. И положено ему на меня вот так вот холодно смотреть… без всяких омутов. Говорить четко и по существу, равнодушно. В кабинет приглашать посреди дня, а не в свою спальню… То есть гостиную! К нам в дом не заглядывать больше… то есть и не надо! И вообще, внимания не надо обращать. Оборотней приструнил, чтобы к Ниме те пока не лезли, гостям гулять в “нашей” части сада запретил, чтобы те к ведьмам не лезли, и сам никуда не лезет.
Да и Свет с ним, вместе с Запредельем!
— Наставница Шетти? Вы меня слышите?
И по имени больше не зове-еет…. Ы-ыыыы…
— Каких условий? — буркнула, глядя исключительно в пол. А что, ковер красивый, добротный. С узорчиками. Смотреть не-пересмотреть.
