— Статуэтка и волчонок пока у меня побудут. Как залог вашего возвращения.
— Вы что не верите мне даже в этом?! Я же пообещала, что мы только на одну ночь! — уставилась на него возмущенно.
— Я верю, что, когда вы обещали, вы и сами верили в то, что говорили, — спокойно пожал плечами инквизитор, — Беда в том, что ведьмы часто передумывают…
— У вас от ведьм только беды! — а вот с меня спокойствие опять слетело.
— С ними вечно что-то случается.
— Чаще всего что-то плохое! И то по вине инквизиторов! — говорила я все громче.
— Или они попросту забывают об обещаниях, поскольку память… ведьминская.
— Зато мы помним все сказанное против нас!
— Я тоже много чего помню из сказанного и подуманного.
Я смотрела на него, тяжело дыша, а он… с осуждением. Как-будто я ему какую гадость сделала и он теперь страдает. Да не может инквизитор из-за ведьмы страдать! От ведьм — запросто. Из-за — нет!
— А если мы не выполним эти условия — никуда не пойдем?
— Именно.
— Вот так и хочется ничего не выполнять! Только из-за того, что ультиматумы ставите!
— Да, это в вашей натуре.
— Что-о?
Я не знаю, почему меня так занесло. И понесло. Я вообще перестала понимать себя рядом с ним. Я будто в зеркало кривое и пресветлое смотрелась… и мне категорически не нравилось то, что я там видела. Захотелось его разбить. Потому и кинулась.
На Его Светлейшество, ага.
С кулаками. Ну да.
Подраться…
Бывает.
А Светлейшество драться не захотел, руки мои перехватил, к себе как-то прижал ловко… И прошептал мученически:
— Вот зачем вы ко мне приблизились, а?
И поцеловал.
Начала танцевать с инквизитором — танцуй до конца
— Ступай в лес, ступай! Если никогда не пойдешь в лес,
с тобой никогда ничего не случится и твоя жизнь так и не начнется
…Его горячие губы, жгущие самим Светом. Моя Тьма, с каждым рваным вздохом уводящая все глубже. Крепкие мужские пальцы на шее, на затылке, путающиеся в волосах. Мои дрожащие руки. Цепляются за широкие плечи, будто если отпустить — пропаду. Утону в Запределье. Пряное дыхание, разгоняющее кровь по всему телу. Терпкий мужской запах. И желание прогнуться, раствориться, поддаться…
— Прияна.
Подступающая ночь расслабляет тело. С каждым шагом принимает в свои объятия. Жалеет. Зовет в лес.
— Прияна?
Я хочу закрыть глаза и полностью отдаться темноте…
— Прияна, ты в порядке?
Нет. Не в порядке. Как может быть в порядке ведьма, которая целовалась с инквизитором? Сладко. Упоительно. Наплевав на место и время. На все свои принципы.
Никак.
И разве я могу кому-то об этом сказать? Даже ближайшей подруге? Тем более ближайшей подруге. Которая на пороге своего посвящения. И точно не должна нервничать и переживать больше, чем уже переживает. Как я могу рассказать ей, что совершила предательство? Предала ведьм, поддавшись зову? Стала врагу ближе, чем своей семье?
— Много всего навалилось, — ответила я нейтральное. Навалилось, ага. Инквизитор особенно навалился. Схватил, целовал, прижимал к стене своего кабинета, всем своим инквизиторским телом придавливал.
— Столько всего, да! Слишком много событий после долгих лет спокойствия, — энергично кивнула Нима, возвращая меня к действительности. У нее было хорошее настроение. Прям на грани веселой истерики. Вовремя я ее в лес вывела, — И, знаешь, я очень рада, что мы наконец вышли из Тени.
Я аж сбилась с шага. Вприпрыжку скачущая рядом ведьмочка остановилась и пояснила на мое удивление:
— Прия, согласись: сидеть взаперти в провинции, прятаться в лесу, это… ну, портит наш характер. Взаимодействие с внешним миром, оно такое… ух! Мне порой сложно, странно, страшно, вот только… — она произнесла чуть удивленно, будто только что сама это осознала, — Я чувствую себя более живой.
Живой, наполненной, проявленной.
Дышу, иду, чувствую.
“И когда Свет смешается с Тьмой, придет Равновесие и…”
— Девочки! Вы почему задержались?
Вздрогнула и всмотрелась в лесные сумерки: Ума, Вимала и Лата ушли вперед и теперь недоумевали, чего это мы остановились. А потом перевела взгляд на ожидающую моей реакции Ниму.
Что я там подумала? Что за слова возникли у меня в голове?
Откуда?
— Мы, безусловно, вышли из запертого дома, — кивнула медленно, пытаясь собрать в единое ожерелье разбежавшиеся бусины мыслей, — Но я бы не спешила в своей оценке окружающей действительности. Пока слишком… темно.
“Так может нам нужно подсветить темноту?”
Убирайся из моей головы! Я зажала уши руками, будто это способно было остановить внутренний голос. Или что там оно было. И головой помотала для надежности. Вытрясу!
— Прияна… — Нима дотронулась до моей руки осторожно и как-то испуганно. — Точно все хорошо? Мне кажется ты…
— Что? — рыкнула.
— Такая же странная, как я… в смысле, как ведьма накануне посвящения. Я же понимаю что со мной творится запределье что! И будет твориться, пока не пройден этот этап. Но ты уже посвященная, наставница к тому же. Значит…
— Молчи, — говорю хрипло и отворачиваюсь. И быстро шагаю к ожидающим нас воспитанницам.
Да, не только накануне посвящения мы такие дерганные. Но и когда сама наша суть, сама природа требует инициации. Принять себя и другого до конца.
И лучший вариант в таком случае — найти кого-нибудь… удобного. Беспроблемного. Чтобы провести ночь и забыть навсегда. Потому что если не забыть, если есть чувства — все закончится плохо. Избранниками ведьм раньше становились самые достойные, но и предательство этих “достойных” оказывалось самым болезненным. Ведь никто не может выдержать ведьму в больших количествах. Особенно когда общество против.
Я коротко посмотрела на Вималу, вспомнила о ее родителях и вздохнула. Ну да, почти никто. Но Вимала и ее родители — редкий случай. Исключение. А основное правило одно: бери, используй и забывай…
…между нами и доли ля не остается, так плотно прижаты наши тела. И даже одежда будто не преграда — я чувствую ток крови Его Светлейшества. Слышу биение его сердца. Впитываю глубину его дыхания. Мои глаза закрыты, но это не мешает видеть правдоподобные будущие сцены. Как он срывает с меня одежду. Как мы сплетаемся на узорчатом ковре, который я изучала столь пристально. Как смешивается Свет и Тьма. И…
Как страшно и холодно становится после того, как он отстраняется.
Тогда я делаю судорожный вдох — но не для того, чтобы нырнуть на самую глубину, а чтобы набраться сил для рывка вверх. И отталкиваю его.
А сама у стены продолжаю стоять, потому что ноги не держат. И инквизитор не держит больше. Просто стою, пытаюсь восстановить дыхание, вернуться в реальность. В которой нам вдвоем, вместе, точно нет места.
Смотрю на него без всякого выражения… Не потому, что чувств нет. А потому что я оглушена ими. Долго смотрю. Молча. И он молчит и смотрит. Мы так часто делаем… ну вот, у нас и привычки какие-то одни на двоих появились!
Только сейчас это молчаливое разглядывание не с целью изучить противника. А будто-бы с попыткой запечатлеть момент навсегда. Потому что такого больше не повторится. Не в этом мире, где он — Его Светлейшество, инквизитор с фамилией, начинающейся с первой буквы алфавита. С невестой, властью и таким количеством Света, что больно даже закрытым глазам. А я — не родовитая ведьма из провинциального городка. Со слишком болезненным прошлым и намерением и дальше следовать Луне и Верховным.
Я также молча ухожу из его кабинета. И также молча вечером он провожает меня с воспитанницами незнакомым нам путем в лес за пределы Академии…
— Прияна, — вырывает меня из воспоминаний меня чем-то довольная Вимала, — Мы нашли подходящую поляну.
Я оглядываюсь.
Действительно подходящая. Почти круглая. Почти ровная. И деревья подступают густой стеной. Идеально для того, чтобы уйти в еще большие глубины памяти, а не в сегодняшний всего лишь день.
Была у ведьм легенда. Что Запределье не всегда являлось прожорливым зевом, куда затягивало ошметки дурных мыслей и неудачных магических экспериментов. Когда-то там было свое собственное королевство, свой собственный королевский дворец, в котором жили самые ужасные твари. Чудовища Ильхима. Забравшие однажды у "верхнего" мира Луну.
