— Рассказывай, — попросила она.
— О чем?
— Как узнала?
— Не поверишь. Ведь это я Марсель вам рекомендовала. Она до этого у одной противной тетки служила, а меня за нее одна моя служанка просила, они знакомы. Мне горничные были не нужны, я конечно ее к себе забрала, но толку от нее тут не было никакого, штат у меня полон, и я ее Кайлу сплавила. Вот Марсель и прислала мне записку, попросила тебя найти.
— Чудно. И где эти долбоклюи решили окончить жизнь самоубийством?
— У реки, я полагаю. Там хорошее место. Знаковое. Много там таких… полегло. Ну и Марсель тоже так думает.
— Сандра… спасибо.
— Не за что. Жалко их… хорошие. Только дураки. Из-за чего они, не знаешь?
— Вот сейчас и спросим.
Вере было перед Сандрой страшно неудобно. Она прекрасно понимала, что без нее в убийстве Элен не обошлось. Более того, она была уверена, что Сандра — идейный вдохновитель. Уж не она ли подбила супруга на преступление? Как удобно — и рыбку съесть (в смысле, заполучить наследство и свободу), и косточкой не подавиться. Но вот сейчас Сандра прибежала к ней. Даже если она преследовала какие-то личные цели — Вера была ей благодарна.
Успели.
Мужчины в одних рубахах (нет, штаны на них тоже были, только все равно они были слишком раздеты для ранней весны) стояли на расстоянии трех десятков шагов — слишком близко — и целились друг в друга из пистолетов. Луи, чистенький и в шарфе, стоял неподалеку с карманными часами в руках.
— А ну разошлись! — гаркнула Вера, выпрыгивая из кареты почти что на ходу. — Совсем с ума сошли?
— Не мешай, женщина, твою же честь защищаю, — процедил сквозь зубы Вальтер.
— Не надо мою честь защищать, я и сама могу! — взвизгнула девушка. — По морде дать — это у меня не заржавеет!
— Слишком просто. Кайл сам признался, что надругался над тобой, взял тебя силой. За это надо платить.
— Меня? Силой? — страшно удивилась Вера. — Вы в своем уме? Попробовал бы!
— То есть все было добровольно? — нахмурился сержант.
— Ну разумеется!
— По любви?
— Конечно! — попалась в ловушку девушка.
— Ты его любишь? Поэтому… поддалась?
— А если я скажу, что нет? — насупилась Вера, оглянувшись на Ресскина. Он смотрел на нее с совершенно невинным видом.
— Тогда будем стреляться. Если не по любви — то это насилие.
Вера открыла было рот, чтобы напомнить, что, к примеру, с Вальтером у нее было не совсем по любви, а скорее — из любопытства и в нетрезвом состоянии, но тут же его закрыла. Нет, такое при Кайле совсем нельзя говорить. Покачалась с носков на пятки, утопив ботинки в грязи почти по щиколотку, поглядела снова на мага и ответила хмуро:
— Люблю.
— А замуж за меня пойдешь? — серьезно спросил Кайл. — По любви.
— Не пойду.
— Я тебя люблю, Вер.
— Всё ты врешь.
— А вот и нет. Я, между прочим, у мэра для тебя разрешение подписал. На открытие салона. Он очень сопротивлялся, но у меня есть все его финансовые отчеты за много лет.
Вера широко раскрыла глаза. Вот такого она от Кайла точно не ожидала.
— И работать мне позволишь? — удивленно спросила она.
— И денег даже давать не буду, если тебе это так принципиально, — серьезно ответил он. — Только если ты очень попросишь.
— А… ребенка из приюта мы сможем взять?
— Да хоть десять, у меня поместье большое. Так что, ты согласна?
— Я… могу подумать?
— Нет! — рявкнули все мужчины хором и переглянулись.
— Думать тебе вредно, — усмехнулся Луи. — Давай быстро отвечай. Да?
— Да, — выдохнула Вера. — Но я требую брачный контракт!
— Отлично, — ухмыльнулся Кайл. — Я согласен. Мы там всё-всё пропишем. И про супружеский долг, и про больную голову, и про длину рабочего дня.
— И про то, сколько раз в неделю супруг должен говорить о любви, — прищурилась Вера.
— И про это тоже.
— Ну и слава Шхеру, — радостно воскликнул Луи. — Я же говорил — сработает!
— В смысле? — вскинулась Вера. — Так вы это подстроили, что ли? Вы не собирались стреляться?
Кайл заржал, а потом в два прыжка подскочил к ней и стиснул в объятиях.
— Глупая затея — стреляться с боевым магом. Пятнадцать лет военной службы, Вер! Вальтер все же не самоубийца!
— Ты меня обманул!
— А ты дала согласие в присутствии троих свидетелей. Не отвертишься теперь.
— Так я и не собиралась, — неожиданно улыбнулась Вера — с восхищением. — Это вы здорово придумали, конечно.
— Мне что-то не нравится твоя улыбка, — с опасением пробормотал Ресскин, на всякий случай прижимая ее к себе покрепче. — Я — боевой маг. Я служил на границе. А сейчас мне почему-то страшно.
— Ну, ну, не бойся, я не кусаюсь, — мурлыкнула Вера, опуская голову ему на грудь. И добавила тихо-тихо. — Точнее, кусаюсь, но тебе понравится.
***
Конечно, с контрактом они долго спорили. Ругались, мирились, расходились по разным комнатам. Луи бегал вокруг них, смягчая обстановку. Напоминал Вере о том, что Кайл вообще-то впервые женится. И вообще — впервые влюблен. А дядюшке своему сообщал, что Вера — девушка необычная и с ней надо быть терпеливее. Была бы обычная — разве бы Кайл Ресскин на нее вообще обратил бы внимание?
Конечно, необычная! Особенная. И Кайл прекрасно это осознавал. И другой такой в целом мире он не встречал. А потому она должна была быть только его. Он и прощал все ее дурные выходки, потому что понимал — единственная. Ни одна не смела ему возражать, ни одна шутила столь дерзко. И уж точно — ни одна не была столь смела в постели. И он точно был уверен, что в борделе она не работала — Вальтер поклялся в этом, и товарки ее в один голос говорили то же самое. Кайл проверил, конечно. Не зря же он — маг. Состряпал простенькое заклятье (ага, потом его два дня шатало и кружило — все же специализация у него другая), аккуратно расспросил пташек и убедился — Вера его не обманывала. А уж что и с кем у нее в прошлой жизни было — это всё пройденный этап. Пришлось проглотить. Он, в принципе, в тот же день, когда они в первый раз из-за этого разругались, простил. Не мог не простить. В целом она права — он тоже далеко не мальчик из церковного хора. И никогда он от своих любовниц невинности не требовал. Это уж его занесло — от ревности и самых черных подозрений насчет дома утех.
Нет, Кайл прекрасно понимал, что хороший муж из него не выйдет. Он ворчливый, ревнивый и жадный. Но это ничего, если Вера и в самом деле его любит. И если она захочет — он ей позволит многое, в разумных пределах, конечно. Так что пусть она играется с этим контрактом. Плевал он на все эти условности.
А Луи уже притащил себе новую метрессу — ту самую Мию из борделя. Сказал, что очень уж умная женщина оказалась. И красивая. И главное — с мужиками она чего только ни пробовала, ее уже от мужиков буквально тошнит. Как раз то, что ему нужно. А еще Луис Ресскин блестяще сдал экзамены в Техномагический университет, поразив приемную комиссию чертежами совершенно нового магомобиля — четырехместного и полностью из металла.
Сандре Альберг назначили опекуна — сам старик Эдленберг подсуетился. Как же так: в руках у женщины — банковские счета и целый особняк! Разумеется, опекуном он приставил своего внука, так сказать, из чувства мести. Просчитался, конечно. Вместо того, чтобы на вдове убийцы отыграться, ее дурной внучок задумал открыть школу для талантливых девочек. И ладно бы для магичек, так нет — художников всяких и музыкантов нанял. Женщина-художник — где это видано? Тьфу.
Но Этьен не успокоился на этом, а метил на место деда в совет, при этом в голову у него были совершенные глупости вроде расширения прав женщин. И самое странное, Кайл Ресскин, этот упертый солдафон и женоненавистник, неожиданно его поддержал. А Кайл — не последний человек в королевстве. Репутация у него безупречная, к нему подчас сам король прислушивается. Словом, совет королевский гудел и негодовал.
Вальтера Орнса за блестящее раскрытие убийства Элен Эдленберг, да еще за его безумную теорию об отпечатках пальцев позвали экспертом в столичное полицейское управление. Он подумал и решил — а почему бы и нет? В двадцать шесть лет — это удивительный взлет. К тому же в столичном управлении комиссар тоже уже старый. А идей у Вальтера много: и про свидетелей на обыске, и про внедрение своих людей в уличные банды, и про штатных осведомителей в некоторых организациях, и даже — о ужас, про работу с женским полом. Женщины — они ведь порой куда наблюдательнее мужчин. И то, что у них даже показания порой не берут — это глубочайшая ошибка. А если вдруг идеи у него иссякнут — он знает, с кем можно поболтать.
