повернул налево и спустился в подвал. Я следовала за ним. В голове была абсолютная пустота.
Из-за открывшейся двери потянуло холодом. Я попыталась обхватить себя руками, но наручники не дали этого сделать. В лицо мне ударил яркий свет. Я несколько раз моргнула, чтобы избавиться от ярких кругов перед глазами, и увидела пожилого мужчину в белом халате. Он стоял рядом со столом, на котором лежало чье-то тело, прикрытое простыней. Капитан откинул ткань с лица, и я опешила. Убитым оказался краснолицый скандалист из нашего дилижанса.
- Причину смерти уже удалось установить? – деловито поинтересовался капитан, пока я уговаривала свой обед остаться в желудке.
- Еще нет, - тяжело вздохнул доктор. – Отравление или магия. Или все вместе.
Капитан посмотрел на меня с триумфом. Не знаю, что он прочел на моем лице, но вслух ограничился сухим:
- Пройдемте, - и направился к выходу.
Я едва не обогнала своего конвоира. Все же пребывание в одной комнате с трупами не относилось к числу моих любимых занятий.
Мы вернулись в ту же комнату. По пути встретилось несколько человек, глазевших на меня с неприкрытым любопытством. Должно быть, зловещие убийцы встречались в этом городке нечасто. Я села на жесткий стул, мечтая о чашке кофе, чтобы смыть противное послевкусие. С тем же успехом я могла бы мечтать о том, чтобы реки потекли вспять.
- Итак, - во взгляде капитана мелькнуло удовлетворение. - Вы продолжаете утверждать, что не знали покойного?
Я подвинулась ближе и положила руки в наручниках на стол.
- Я не знала его имени, - пожала плечами я. – На лицо видела, мы ехали в одном дилижансе.
- Не просто ехали. Вас последней видели с ним, прямо перед самым убийством, - отчеканил капитан.
Я вздохнула:
- Последний раз я его видела, когда сидела за столиком в кафе на площади. Не слишком подходящее место для убийства, не так ли?
- Вам виднее, - слова капитана заставили меня поморщиться. – Так вы признаете, что разговаривали с покойным перед его смертью?
- Я понятия не имею, когда он умер. И мы не разговаривали. Он просто попросил у меня меню, - я хмуро подумала, что такого исхода своей светской беседы точно не ожидала.
- Свидетели утверждают иначе, - порадовал меня капитан.
- Какие свидетели? – вспылила я. – Послушайте, вы несете полную чушь.
- Узнаете в свое время.
Через пару часов я ругала себя, что не сбежала, когда у меня был такой шанс. Меня проводили в камеру, которая оказалась неожиданно хорошо укреплена. Видимо, она была построена еще во времена смуты специально для волшебников. Никакие чары внутри не работали. Меня обыскали и избавили от всего, потенциально опасного. Включая артефакты, ремень и даже шнурки из ботинок, так что обувь теперь едва не падала при ходьбе.
Я раздумывала, стоит ли прорываться с боем, когда меня поведут на очередную очную ставку, когда в замке на двери заскрежетал ключ. Уже знакомый инспектор проводил меня в комнату для допросов. По дороге он не сводил с меня настороженного взгляда. Я как раз пришла к мысли, что убегать сейчас – значит расписаться в своей виновности, поэтому спокойно дошла до места и опустилась на жесткий стул. На этот раз меня снова ждал капитан.
- Ну как, готовы сделать признание? – спросил он небрежно.
- Мне не в чем признаваться, я уже говорила, - видимое спокойствие давалось мне все сложнее.
- Упорствуете даже после того, как свидетели вас узнали?
Я поморщилась:
- Ваши свидетели ничего не видели.
- Хозяйка кафе видела, что вы разговаривали с будущей жертвой, - возразил капитан.
Луиза действительно неохотно подтвердила, что мы с Эдвином о чем-то говорили, но подчеркнула, что это не было ссорой. К сожалению, слов она не слышала.
- Он попросил у меня меню, я уже об этом говорила.
- Ваша соседка подтвердила, что вы испытывали к покойному неприязнь, - злорадно напомнил капитан. Я вздохнула. Бабуля в изумрудной шляпке действительно припомнила небольшой скандал между мной и толстяком после того, как он едва не зашиб меня своим чемоданом.
- Этот человек показался мне довольно неприятным, - согласилась я. – Но обычно в таких случаях я сдерживаюсь и до убийства не дохожу.
Я выразительно подняла брови, но, судя по выражению лица собеседника, шутка не показалась ему удачной.
- Даже слабоумным нужен мотив. Что вы инкриминируете мне? – спросила я холодно.
- Расследование покажет. Боюсь, я буду вынужден оставить вас в камере до прибытия следователя из столицы, - капитан явно ждал от меня бурной реакции, но я почувствовала небывалое облегчение.
- Надеюсь, он окажется более компетентным, - язвительно ответила я, поднимаясь с места.
В камере было не слишком уютно, но и не так уж плохо по сравнению с местами, где мне случалось ночевать. По крайней мере, сухо, тепло и нет опасений, что кто-то набросится на тебя, пока ты спишь. На этом моменте я призадумалась. Обвинение явно было шито белыми нитками. Могло ли все это быть частью какого-то плана?
Предположение, что неизвестный с дурными намерениями явится ко мне в камеру, выглядело бредовым. С другой стороны, бредом была вся сложившаяся ситуация. Стоило подстраховаться. Я сняла рубашку, оставшись в тонкой майке. В боковом шве скрывался тонкий стержень. В конце концов, одинокой девушке нужно быть предусмотрительной. Оставаться беззащитной я не собиралась, так что заранее приняла нужные меры.
Вскоре на полу и стенах около двери красовались руны. Я нанесла последний штрих, и вся конструкция на мгновение засияла. Теперь в камеру никто не войдет, пока я не разомкну контур. Я торжествующе улыбнулась. Те, кто меня запер в этой камере, предусмотрели не все. Хотела обдумать, чего стоит ждать от столичного следователя, но вместо этого провалилась в сон.
Утро началось с грохота, который вырвал меня из прекрасного сна, где мне вручали награду на королевском приеме. Я подскочила на жесткой кровати, проклиная шумных соседей, и огляделась по сторонам. Воспоминания тут же вернулись, подсказывая, что я нахожусь в камере по подозрению в убийстве. А гремят не буйные постояльцы в соседнем номере гостиницы, а полицейские, которые не могут попасть внутрь.
Зевая, я поднялась и надела рубашку, которой укрывалась вместо тюремного одеяла. Потом нарисовала руну деактивации. Дверь тут же распахнулась, и в камеру влетел капитан. За его спиной маячил инспектор, а чуть подальше собрались,
