схожий с шелестом листвы, казался мне криком.
Криком каждой светлой души.
– Простить, – проговорила я одними губами.
Они просили за него! Просили за своего палача.
Наблюдая этот странный медленный танец светлых теней, я ощущала, как по моим щекам стекают непрошеные слёзы. Они жгли глаза. Душили и не давали разуму взять верх над эмоциями.
«Спаси его». «Согрей его». «Не отдавай им».
Призраки парили и широко разевали рты. Но это не пугало. Наоборот, жалость сжимала моё сердце. А ещё вина. Ведь я жива, а они нет.
– Почему? – этот вопрос дался мне с трудом. – Он отнял у вас жизнь. Почему?
«Светлый!». «Чистый!». «Он оплакал каждого из нас».
«Всё забыли, он помнит». «Каждого».
«Согрей его». «Спаси его душу».
«Не отдавай туману».
«Не отдавай грязным».
Тени поднялись выше и закружили над нами. Этот танец в тумане казался мне чудовищно жутким. Ведь никто не способен спасти их. Этих затворников смерти.
– А вы? – мой голос дрожал от слёз.
«Его. Спаси его».
Взлетая всё выше, они кружили и кружили. Всматриваясь в их мелькающие лица, я запустила в волосы пальцы, сжимая их. При этом давила в себе рыдания.
Как же так?! Мой Вьюго и эти тени. Светлые души, что не держат зла на своего убийцу.
Вскоре белые исчезли, будто и не было их. Но это лишь иллюзия. Обман. Я помнила их. Каждого. Для меня они существуют и все ещё живы. Закрыв лицо ладонями, я пыталась успокоиться и прийти в себя.
Вьюго. Мой Вьюго – мой палач.
Теперь всё встало на свои места. Все его фразы. Мольба о прощении и обречённость. Он и правда считал, что я возненавижу. Что оттолкну, посчитаю монстром. Чудовищем. Что оставлю его здесь, в тумане, одного. От этой мысли мои руки затряслись.
Одного скитаться по этому проклятому лесу, без тени надежды, без веры в счастье.
Я прижала ладонь ко рту, чтобы заглушить собственные всхлипы. Не нужно его будить, пусть спит.
Мой палач заслужил покой.
Умом я понимала, что он сделал, но сердце отказывалось его ненавидеть.
Может быть, если бы мы встретились не в тех пещерах. Если бы он не стал защищать. Но вспоминая, что было в том лагере, я всё больше убеждалась, что без Вьюго не было бы в живых Томмали. Моя смерть спасла сестру. Да и если бы удар нанёс не Вьюго, так убили бы гуроны.
Я была обречена.
Так какая теперь разница, кто занёс надо мной нож. В памяти возник образ того умертвия. В нём не чувствовалось жизни. Лицо, лишённое эмоций, голос мёртвый, ровный, холодный. Нет, то был мертвяк, а не мой Вьюго. Умертвие, в котором дремала душа моего любимого мужчины.
Закрыв ладонями уши, я словно слышала его тихое: «Прости!»
Бросив взгляд на спящего мужчину, снова беззвучно заплакала.
Я не могла представить, как это жить, осознавая, что убил свою избранную. Как это существовать в мёртвом теле в рабстве и нести такой груз.
Протянув ладонь, я коснулась его мягких густых волос. Во сне он выглядел таким безмятежным и ранимым. Мой грозный северянин походил на мальчишку.
Это мой мужчина и я от него не откажусь. Никому не отдам.
Не жалея своих сил, я послала в его тело поток энергии жизни. Я вылечу его. Оживлю. Хочет он того или нет, но не брошу.
Никогда больше не оставлю одного в тумане.
Осторожно забравшись под его бок, накрыла обоих одеялом и притихла, согретая теплом мужского тела. Подняв руку, Вьюго несознательно прижал меня к себе теснее. Оберегал.
Ну и пусть был этот сарай. Пусть был тот нож и его удар.
Я тоже не святая.
А его…
Я могла его понять. Простить. Любить.
Главное, чтобы он себя простил.
Всматриваясь в туман, наблюдала за его мерцанием. Изредка он развеивался настолько, что я видела очертания полной луны. Мои мысли успокаивались. Первый шок прошёл, и теперь я думала уже более взвешенно. Сейчас мне очень не хватало поддержки семьи. Вместе мы бы уже решили, как быть и где искать помощи. Одна я была мало на что способна.
Вьюго зашевелился и, повернувшись на спину, перетащил меня на себя. Это было немного неудобно. Но я не возражала. Тихо пригладив его растрепавшиеся волосы, улыбнулась.
Я не одна.
Ничего справимся.
Нужно найти стражей. Но чтобы они не расправились с моим мужчиной, прежде оживить его. Раз не даётся днём, значит, буду питать его своей магией ночью. Его тьма приняла меня и ластилась как кошка. Это было мне на руку.
Осторожно наполняя его тело жизнью, я следила, чтобы он не проснулся.
Ничего говорить пока не буду. Дождусь нужного момента. А то на эмоциях опять начнёт посыпать голову пеплом или вовсе сбежит. Тут нужно мягче. Нежнее, что ли.
Я тихо нервно засмеялась.
У меня перед глазами было столько примеров покорения строптивых избранных.
Нет, я буду действовать хитрее, как Каил. Всячески покажу как Вьюго мне дорог, а потом невзначай и сознаюсь, что вспомнила его.
Как-то не хотелось ему всё в лоб выдавать. Он и так закрывается, стоит только намекнуть на тот плен.
Выдохнув, я обняла мужчину сильнее. А потом, не удержавшись, потянулась и поцеловала. Тяжёлая рука схватила меня за затылок. Вьюго открыл глаза и уставился на меня, ничего не понимая.
– Тихо, – шепнула я, – это всего лишь я.
Его взгляд прояснился, а на губах обозначилась лёгкая улыбка.
– Прости, я проснулась и мне захотелось тебя поцеловать, – заискивающе пролепетала я. – Ты ведь не против?
Улыбка на его губах стала просто запредельной.
Резко перевернувшись, он подмял меня под себя.
– Нет, – его губы прошлись по моей шее и сомкнулись на мочке уха, – вот бы всегда так просыпаться от твоих ласк.
Этот шёпот будоражил душу. Потянувшись, я запустила ладони в его волосы и сжала их у корня. Запрокинув голову, дала ему больший допуск к шее.
– Ммм, – до меня донеслось сдавленное мычание. Мужчина лихорадочно покрывал мою кожу лёгкими воздушными поцелуями. Его руки судорожно сжимали мои бёдра. Расслабившись, я отдалась во власть его ласк. Казалось, он сходил с ума.
Ласкал, целовал, покусывал.
Его дыхание стало тяжёлым. В какой-то момент он просто замер и положил голову мне на грудь. Его сердце неистово колотилось.
– Мне никогда не было так хорошо, – шепнул он. – Я всё бы отдал, чтобы эти мгновения длились вечно.
Я хитро улыбнулась. Нет, не зря я родилась такой упрямой. Я заберу своего мужчину у тумана, или я не я.
