— Совсем немного, лет сто — сто пятьдесят, не больше, — пожал плечами Рэйден, а я еле удержалась от нервного иканья. Да люди столько не живут! — Но говорят, год жизни с эльфами можно приравнять к пяти нашим, — добавил он и крутанул колёса коляски, чтобы встречать гостей.
Не знаю почему, но в этот раз я постеснялась маячить перед глазами, когда братья собрались в общем зале. Принесла традиционный плоский чугунный чайник (к счастью, заваривать чай решил в этот раз сам Рэйден), чашки-напёрстки, сервировала кхантоку, как учила Сатоши, и — незаметно испарилась. В этот раз между братьями с самого начала установилась очень тёплая и дружеская атмосфера, очевидно, они приехали просто навестить Рэя безо всяких дальних планов.
На меня особенно никто не обратил внимания. Видимо, Рёллан и Олсандер как-то смогли переварить новость, что теперь в замке их брата живёт человеческая девушка со странностями. Родовое кольцо с рубеллитом я заранее повернула камнем к ладони, чтобы не было никаких разборок, как это случилось с Саякой. Признаться, я опасалась, что глазастые братья углядят и поднимут очередную бучу а-ля «надо отрезать ей руки», но пронесло. Рёллан даже разок, тряхнув густой рыжей шевелюрой с огненными пёрышками, залихватски подмигнул мне, принимая чашку-напёрсток.
Ближе к полуночи, или к часу Сияющей Луны, как здесь называли это время, я накинула кимоно из плотной ткани и вышла на застеклённую веранду Харакуна. Здесь было не так тепло, как в самом замке, но приятнее, чем на улице. Не знаю, что меня потянуло на веранду — наверное, привычка встречать праздник под открытым небом.
Водяных часов здесь не имелось, а потому я просто гуляла по мраморному полу, рассматривая спящий зимний сад. Бледный свет звёзд скользил по стеклам и причудливыми бликами и тенями ложился на стены, мебель и всё тот же пол, создавая необычные узоры, подстёгивая воображение. Помнится, в детстве я любила так смотреть на облака и додумывать их формы до знакомых животных и предметов.
— Почему ты к нам не присоединилась?
Я так увлеклась разглядыванием природы, что и не заметила, как Рэй бесшумно подкатил и остановился рядом. Его волосы сегодня были стянуты в густой хвост с украшением в виде стальной короны — один в один как у всех его братьев. Я даже невольно хмыкнула, когда увидела эту прическу у Рэя впервые.
— А что мне там делать? — ответила вопросом на вопрос. — У вас семейная встреча. Я правильно настаивать и разливать чай не умею, как прислуга буду только неуклюжей статуей рядом…
— Ты могла бы присесть за кхантоке с нами.
— Правда? А в качестве кого? — Я выгнула бровь.
Даже если отбросить то, что мой драконий язык оставлял желать лучшего и я всё ещё с трудом разбирала на слух отдельные фразы, я прекрасно понимала, что у оборотней огромную роль играет иерархия.
Сатоши прожужжала все уши, как к кому подобает обращаться, насколько сильно надо кланяться, почему приставка «сан» необходима, если хочешь выразить почтение, но формально человек не стоит выше тебя… У меня голова пухла от всех этих нюансов, но, главное, я поняла, что преступление самого Рэйдена в первую очередь считалось таковым потому, что он поставил себя на одну ступень иерархии с генералом, которому обязан был подчиняться.
Какие бы проблемы ни имел Рэй, он всё равно оставался третьим принцем Аккрийским, членом правящего рода Огненного Архипелага, а я — обыкновенной человеческой девушкой без капли магии. У дракона была невеста, от которой он не спешил отказываться. Я могла бы предложить назвать меня наложницей (до полного ритуала слияния жизни оборотни вполне спокойно относились к такому положению дел, хотя в обществе это и не одобрялось) — но Рэйден чётко показал, что не желает этого делать. Совсем.
В голове нет-нет, но и всплывали воспоминания о нашем единственном поцелуе, и я всякий раз ёжилась от горько-солёного привкуса во рту.
Зачем я его тогда поцеловала? Нависла ещё над ним, зная, что он не сможет особенно-то сопротивляться, будучи в инвалидном кресле. Какая же я была дура, что восприняла наш поход в гору как свидание! Что навоображала себе симпатию, когда он усадил на колени, а это было обыкновенной заботой. Рэйден просто слишком хорошо воспитан…
Я чувствовала себя безответно влюблённой рыбкой-прилипалой, которая никак не может взять себя в руки и перестать вздыхать, тихонечко подглядывая за объектом любви. То, что, как выяснилось, Рэй ещё умеет готовить на уровне профессионального шеф-повара, стало ещё одной гирькой на весах идеального мужчины в его пользу.
Если бы он только не был женихом Саяки…
Если бы он только захотел изменить отношение к себе…
Если бы он только…
Рэйден промолчал. Как я и предполагала, с его уст не сорвалось даже предложения фиктивной наложницы. Вместо этого он лишь шумно вздохнул и уставился сквозь витражное окно на звёздное небо.
— Знаешь, почему эту ночь называют Ночью Перерождения?
Я пожала плечами. Нет, не представляю.
— Потому что считается, что магия перерождается. Боги распишут небо яркими красками, и у каждого существа будет треть деления клепсидры на то, чтобы обратиться к ним с заветным желанием.
— Боги распишут небо? — заворожённо повторила я, раздумывая, что это может означать, но Рэй лишь нетерпеливо мотнул головой:
— Смотри. Небо зацветает!
И я посмотрела.
Никогда в жизни не видела северного сияния… Какое же оно, оказывается, ослепительное!
Чернильно-синее небо расцвело в ярких тонах, словно кто-то пролил палитру на весь небосвод. Зелёные, перламутровые, аметистовые и коралловые оттенки словно бутоны появлялись то тут, то там и мерцали в воздухе, создавая неповторимое волшебство. Симфония огня и цвета! Время замедлило бег, и каждая секунда ощущалась как вечность.
— Как же краси-и-иво, — выдохнула я, не в силах поверить, что вижу чудо собственными глазами.
Где-то сбоку раздался мягкий смешок Рэя.
— Каждый год смотрю на небо в Ночь Перерождения и каждый раз словно впервые. Лорен, неужели у тебя настолько сильные провалы в памяти, что ты не помнишь такую красоту?
Я замялась. Наверное, это был хороший момент, чтобы сознаться, что у меня не совсем провалы, а я вообще из другого мира, но Рэй неожиданно продолжил:
— В древних легендах говорится, что боги раз в год на короткое мгновение снисходят до людей, оборотней, эльфов и прочих существ. Они посылают предзнаменования простым смертным через зацветающий небосвод. Каждый оттенок что-то значит. Сиреневое — это магия в нашем мире, её много. — Рэй очертил ладонью причудливые узоры, отдалённо напоминающие лилии. — Об оттенках розового оракулы до сих пор не договорились, кто-то считает, что это относится к урожаю персиков и цветению вишен, кто-то предрекает хорошую рождаемость детей. Белый, серебряный и перламутровый — это цвета зимы. Как видишь, его много, и зима в этом году действительно необычайно снежная. Вообще, в этой части большой земли снег выпадает крайне редко.
Я кивнула, заворожённо глядя на небосклон. Увидеть северное сияние было у меня вторым в списке горячих желаний после полёта над землёй. По моим прикидкам, выехать куда-то за полярный круг и ждать — повезёт или нет — удивительного атмосферного явления выходило даже дороже, чем снять вертолёт. Именно поэтому в списке «было бы классно увидеть» я понизила рейтинг у данной мечты, но на всякий случай выучила иностранное название — «Aurora Borealis». Видимо, рассматривая светящиеся потоки света, я случайно пробормотала эти два слова, потому что Рэй встрепенулся:
— Думаешь, это богиня Аврора? Драконьи предания говорят, что боги её прокляли и низвергли на землю. Сомневаюсь, что Сплетающая Судьбы посылает нам знаки… Хотя никогда не задумывался об этом. Вполне вероятно, что это она проявляет заботу.
Я так удивилась, что перевела взгляд на Рэя. Ах да, у них же богами называют каких-то реальных существ со сверхспособностями. Вполне вероятно, что и была какая-то женщина по имени Аврора среди этих существ… Живут же на Огненном Архипелаге драконы.
