от этого опасного взгляда. — Руки как руки.
— Несмотря на тяжелый труд, они нежны и ухожены, — задумчиво произнес он, проводя пальцем по моей ладони. — Мозоли не загрубевшие, а свежие, словно ты трудишься совсем недавно. Нет ожогов и порезов, которые всегда покрывают руки поваров…
Вот чееерт… На секунду мне показалось, что сердце перестало биться и начало медленно опускаться куда-то в район пяток.
— Такие тонкие запястья… — Леон взял мою руку в кольцо своих длинных пальцев, словно измеряя. — Очень тонкие запястья для твоей фигуры…
Он оторвал взгляд от моих подрагивающих конечностей и уставился на мои глаза — единственное, что было видно из-под пристоли.
В этот момент я ощутила всю гамму чувств, в которых холодящий страх смешивался с любопытством, ожиданием и даже азартом.
И тут в дверь постучали.
— Леон, мы можем поговорить?
В кабинет вошла Гортензия, и при виде нас, так тесно стоящих друг к другу, в ее глазах появилось легкое удивление.
— Да, конечно, матушка, — герцог отошел от меня и сказал: — Ты можешь идти, Риа. Наша семья будет с нетерпением ждать следующей встречи с твоими удивительными блюдами.
— Благодарю вас, — я присела перед ними и быстро вышла из кабинета, чувствуя слабость от облегчения. Адреналин все еще блуждал в моей крови, и я только сейчас поняла, насколько близко была к разоблачению.
Все-таки это не может долго продолжаться… У Леона есть какие-то подозрения. Пусть не конкретные, но он умный мужчина и явно понял, что здесь что-то не так. На уровне интуиции, но понял. Приключение становилось все более опасным и непредсказуемым.
* * *
— Что ты сказал бедняжке? — Гортензия присела в кресло напротив сына. — У нее были такие испуганные глаза.
— Ничего такого, что могло бы ее напугать, — ответил Леон и долгим взглядом посмотрел на пляшущие языки огня. — Я всего лишь дал ей золото, которое обещал и предложил работу в замке.
— Она согласилась? — женщина внимательно наблюдала за сыном, словно чувствуя, что с ним что-то происходит.
— Нет, Риа не может оставить матушку. О чем ты хотела поговорить со мной?
— О твоей женитьбе. Ты собираешься объявлять о ней? — Гортензия устало прикрыла глаза. — У Кэролайн случится срыв, тем более, после ужасного происшествия на обеде.
Леон тихо рассмеялся, и матушка осуждающе посмотрела на него.
— Ридган… Это некрасиво…
— Ладно, прости меня, — герцог улыбнулся матери, но тут же в его голосе зазвучала сталь. — А почему меня должны волновать переживания Кэролайн? Разве я что-то обещал ей?
— Нет, но она влюблена в тебя, это очевидно…
— Надеюсь, отец Кэро найдет ей достойного мужа, и она успокоится, — Леон принялся раздраженно постукивать пальцами по столу. — Сейчас меня больше всего беспокоит герцогиня, которая скрывается от меня неизвестно где.
— Ох, Леон… — вздохнула Гортензия. — Мне жаль бедную девушку… Ее нужно найти поскорее, чтобы не случилось беды… Наш мир очень жесток к женщинам.
— Вот для того я и женился на ней по доверенности, — объяснил герцог матери. — Когда по округе разнесется новость о том, что Рианнон моя жена, ее никто не посмеет обидеть.
— Да, это правильное решение, — согласилась Гортензия и вдруг спохватилась. — «Лунную радугу» не нашли?
— Пока нет, но мои люди рыщут во всех притонах и злачных местах, собирая информацию о воре, посмевшем украсть диадему, — успокоил ее Леон. — Ему не скрыться. Это дело времени.
— А ты знаешь, что в легенде о «Лунной радуге» говорится о проклятии?
— Конечно, знаю, — Леон скептически усмехнулся. — Если диадема пропадет, на нашу семью обрушатся несчастья и беды… Неужели ты веришь в это?
— А еще там говорится вот что: «Если «Лунную радугу» вернет женщина, властелин должен сочетаться с ней узами брака», — Гортензия весело посмотрела на сына. — Что ты об этом думаешь?
— Во-первых, я уже женат, — Леон тоже развеселился. — А во-вторых, это просто невозможно! Представь, если диадему принесет, например… Риа! Найдет тайник вора и притащит «Лунную радугу»! Мне что, жениться на поварихе?!
В таверне меня ждали с новостями, и когда я рассказала все, что со мной произошло, на кухне стоял хохот. Особенно веселилась Летиция, представляя одну из своих обидчиц в таком неприглядном виде.
— Мне кажется, герцог уже начинает что-то подозревать, — сказала Риви и, покраснев, спросила: — Там был Ардал?
— Да, граф тоже присутствовал на обеде, — ответила я. — Он вел себя сдержанно, хотя ему это давалось с трудом, но благородные мужчины так и ведут себя. Это их честь.
На лице сестры появилась довольная улыбка, в которой мелькнула гордость — Риви хотелось, чтобы он был таким.
— Так, мои голубки, — госпожа Розмари стукнула ладонями по столу. — Сегодня больше никаких дел. Надвигается буря, и нас ждет гадание. Карты Призрачной королевы снимут завесу тайны, и мы узнаем ваше будущее.
Мы вымыли посуду, накормили оставшихся на ночь посетителей и вышли во двор таверны, чтобы закрыть сараи и успокоить лошадей, чувствующих приближение непогоды.
Хотя еще до наступления полной темноты оставалось достаточно времени, но вокруг уже потемнело и сизая, громадная туча наползла на лес и закрыла сразу полнеба. Ее рваные края отсвечивали алым и в этом жутком свечении змеились черные ленты вихрей.
— Это не просто гроза — это надвигается буря, милочки, — хозяйка таверны посмотрела на грозовые облака и скомандовала: — Закрыть ворота, двери и все ставни. Ясно, великосветские дамы?
— Сейчас все исполним! — весело сказала я, и мы с Риви и Летицей бросились выполнять поручение.
Через несколько минут ветер рванул деревья и они зашумели, пригнулись, преклоняясь перед стихией. Закружились сорванные листья, полетели друг за другом, и один из них черкнув по лицу, опустился на мою ладонь.
— Пойдем внутрь, Рианнон, — сестра потянула меня к таверне. — Начинается дождь.
Из леса выскочил Мисти и я подхватила его на руки.
— Все, сорванец, домой.
Стоило нам войти внутрь таверны, как хлынули струи дождя и загрохотал гром, рассыпаясь осколками по окрестностям. Мы вошли на кухню, и я посмотрела в окно, за которым в щель между ставнями был виден лес.
Кусты прилегли к земле, и вся опушка затянулась серебристой завесой
