в длинных подолах, мы все же донесли старушку к ее комнате и уложили в кровать.
— Поблизости есть врач? — я повернулась к Кетти, уже догадываясь, что она ответит.
— Нет… Только в Вартланде, — всхлипнула повариха, глядя на сестру. — Нужно ехать за ним!
Я прекрасно понимала, что сейчас до Вартланда не добраться и, присев рядом с госпожой Розмари, осторожно ощупала ее грудную клетку и ребра. Старушка застонала, и мои догадки подтвердились — у нее сломаны ребра. Дай Бог, чтобы это была единственная травма, но, скорее всего, сотрясение мозга тоже имело место быть.
Приподняв сорочку, я обнаружила огромную гематому на правом боку и сразу же распорядилась:
— Принесите мне простынь и что-нибудь холодное из погреба!
Кетти бросилась исполнять мое распоряжение и очень быстро принесла то, что я просила. Разорвав простынь на длинные полосы, я с помощью Риви примотала руку старушки к сломанным ребрам и подняла ее в полусидячее положение. После чего я положила ей на ребра ледяной окорок и задумалась… Госпоже Розмари нужен был врач, а в этом мире, похожем на наше средневековье, более или менее нормального специалиста можно было найти только у сильных мира сего… Например, у герцога.
Наступило утро, а непогода все так же терзала окрестности Вартланда. Буря утихла, но дождь все лил, окутывая все вокруг серебристой пеленой. Госпожа Розмари пришла в себя, но была настолько слаба, что даже не могла говорить.
— Я должна отправиться к герцогу, — сказала я своим женщинам, и Риви резко поднялась.
— Я пойду с тобой.
— Нет, я поеду в замок под видом Риа. Стану просить о матушке, — ответила я и посмотрела на Кетти. — Мне нужна телега и Земляника.
— Я все сделаю, — повариха накинула плащ и вышла из кухни, оставив нас втроем.
— Летиция, неси диадему, я отдам ее герцогу, — это решение пришло еще ночью, и я чувствовала, что поступаю правильно.
— Но что ты скажешь ему? — воскликнула девушка, глядя на меня большими глазами. — Как ты объяснишь, что она у тебя?
— Я скажу, что мы нашли ее в кем-то оставленной сумке, — мне это казалось вполне логичным. — Вор мог узнать, что я служу в замке, и подкинул диадему, боясь наказания. Этот поступок еще больше расположит ко мне герцога, и тогда он точно поможет нашей Розмари.
— Все правильно, отдай ее, — поддержала меня Риви и посмотрела на Мотылька. — Тебе самой будет спокойнее.
Летиция ушла к себе, а сестра крепко обняла меня.
— Может, стоит признаться мужу?
— Может, и стоит, — тяжело вздохнула я, представляя, как закрутятся события после этого признания. — Но только не сегодня. Давай поможем Розмари, а потом пойдем сдаваться.
— Пойдем сдаваться… — повторила Риви и тихо рассмеялась. — Ты как скажешь, что-то…
Вернулась Летиция и протянула мне небольшой сверток.
— Вот она. «Лунная радуга».
— Можно посмотреть? — сестра с любопытством разглядывала грубую ткань, под которой угадывались очертания диадемы.
— Почему нет? Все-таки, теперь она принадлежит мне, — я развернула ее и не удержалась от восхищенного возгласа: — Да она великолепна!
— Говорят, в «Лунной радуге» тысяча четыреста бриллиантов и сто семьдесят пять жемчужин… — прошептала Риви, спрятав руки за спину, словно боясь прикоснуться к диадеме. — Посмотрите, на ней розы, чертополох и трилистник. Это символ Орландии.
Диадема действительно была настоящим шедевром ювелирного искусства, и у меня от желания надеть ее зачесались руки. Чтобы не поддаваться соблазну, я завернула ее в ткань и засунула в холщовую сумку, в которой уже лежали мешочек с деньгами и кусок хлеба с сыром.
В кухню вошла Кетти и, сняв мокрый плащ, сказала:
— Все готово, моя голубка. Ты не станешь бояться?
— Еще чего! — хмыкнула я, хотя некий страх все же присутствовал. У меня не было опыта управления телегами. — И вы не бойтесь за меня. Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Присматривайте за госпожой Розмари и за таверной. Посетители не должны оставаться голодными.
— Не переживай, Рианнон, — сестра сжала мои руки. — Ты можешь на нас положиться.
Не затягивая прощание, я повесила сумку через плечо и, надев плащ, вышла в дождь.
Земляника приняла меня сразу и послушно пошла к выходу из конюшни. Я вывела ее за ворота и, устроившись в телеге, дернула поводья.
— Поехали, девочка. Нам предстоит долгий путь.
Лошадка потрусила по грязи, и телега со скрипом поехала вперед.
Холодный дождь как будто смыл яркий изумруд весеннего разнотравья, оставив лишь потемневшие краски и серое, низкое небо. Деревья печально покачивали мне вслед мокрыми, тяжелыми ветвями и где-то далеко заурчал гром, предвещая новую порцию осадков.
Дорога была пустынной и до самого Вартланда мне никто не встретился. Погода явно не располагала к прогулкам, и когда я подъехала к городу, стражник удивленно уставился на меня в небольшое окошко.
— Тебе, что ли больше делать нечего, как разгуливать в непогоду?
— У меня срочное дело, — буркнула я, и он загремел засовом, открывая ворота.
— На рынок едешь? — стражник расхохотался, поглядывая на пристоли. — Только вряд ли там кто-то торгует!
Я промолчала и, получив метку, въехала в город. Дом, где мы в прошлый раз оставляли телегу, я прекрасно помнила и, остановив Землянику, спрыгнула на каменную мостовую. Схватившись за холодное и мокрое дверное кольцо, я принялась стучать что есть мочи, пока за воротами не раздался раздраженный голос:
— Кого принесло?!
— Это дочь, госпожи Розмари! — крикнула я и через секунду увидела уже знакомое лицо хозяина, помятое ото сна. — Позвольте оставить у вас телегу и лошадь.
— Заводи, — проворчал он, открывая ворота. — Делать, что ли, нечего, таскаться по дождю? Я возьму двойную плату!
Расплатившись с ним, я вежливо поблагодарила и вышла на улицу, прикидывая, куда идти дальше. Мы проезжали рыночную площадь, а значит, сворачивать с этой узкой улочки не стоило, что я и сделала.
В центре было безлюдно, прилавки пустовали, лишь из местного кабака неслись приглушенные голоса и пьяный смех. Я уже подошла к светлым стенам храма, когда меня окликнул грубый голос:
— Стой, женщина!
Господи, неужели меня? Я медленно повернулась и увидела двух солдат, направляющихся ко мне. В этот момент у меня противно задрожали ноги, а в
