Ребята развернулись к каналу – впрочем, им лучше знать, они это поле номер семь прошли от начала до конца, и как-нибудь доберутся. Вскоре они перешли на бег, и я перестала смотреть им вслед.
Значит, если Ю в лесу, Е-ло его найдет обязательно. Какое облегчение… Тут мой взгляд метнулся к плетеным сараям. Стояла-то я совсем рядом, и, кстати, от канала – тоже недалеко. Если парень где-то тут, я и сама в состоянии его поискать.
Вход загородили высокие кусты. Не помню, чтобы они торчали тут при моем прошлом визите. Я раздвинула ветви и спустилась в тишину и полумрак. Вроде бы ничего не изменилось. Следов на сухом грунте нет. Но это еще ни о чем не говорит, ведь следопыт из меня никакой… Соответственно, надо обшарить все коетэ, каждый переход и закуток.
Тишина… Не такая уж она и тишина, откуда-то слышался тихий шелест, словно ветер шевелил траву. Снаружи? Но когда я спускалась, никакого ветра не было – только послеполуденный зной. Я непроизвольно поежилась – под ассеем вдруг стало прохладно. И пошла на звук.
Шевелилась мерзкая белая трава – сама по себе, так ее и разэтак! Меня захлестнула волна нехороших предчувствий. Ингвар где-то тут! Я ускорила шаг, и вскоре действительно наткнулась на худую долговязую фигуру, лежащую вдоль стены следующего коетэ. А клятая трава на глазах вытягивалась и заползала в прореху на его ассее.
Я упала на колени с ним рядом и проверила пульс. К счастью, пульс был, парень жив. Только без сознания – сколько я ни тормошила, сколько ни звала, все без толку. Дрянная трава шевелилась, росла, и я понимала, что именно она причиной всему, а вот вырвать с корнем… даже мысль о прикосновении вызывала отвращение. Но делать нечего, я ухватила несколько стеблей и тут же отдернула руки. Паразитка была колючей! Обмотав ладонь полой ассея, я снова приступила к делу.
Ей-ё, ассей и белая гадость так плотно сцепились друг с другом, что теперь я не знала, как оторвать траву от полотна! Но это уже было не столь существенно, потому что шелест прекратился, а белые пучки больше не тянулись к лежащему студенту. Когда же он придет в себя! Пора отсюда выбираться! Я уже всерьез раздумывала, что сниму и оставлю здесь ассей, намертво прилипший к белой дряни, когда услышала встревоженное:
– Маша! Маша, ты здесь?!
– Кир! Мы здесь! – закричала я в ответ.
Послышались быстрые шаги, и вскоре Кир уже был с нами.
– Машка, – только и сказал он, увидев мою странную позу и прилипшую белую траву.
Впрочем, в его голосе слышалось такое облегчения, что я не смогла не улыбнуться.
– Кир, все более-менее. Вы нашли Е-ло?
– Я… решил вернуться, и, мне кажется, не зря, – просто ответил он.
– Ты прав. Мне нужно что-то острое – я зацепилась за эту гадость, и она держит намертво.
– Подожди, я и руками ее порву, – сказал Сетмауэр.
– Нет! – заорала я. – Она колючая! А к ассею…
Но Кир не стал слушать, а ухватился за пучок и выдрал его из грунта. Странно, но после этого от ассея трава отвалилась сама. Лежала на полу и вяло колыхалась. Мерзость какая!
– А ты говоришь, – он смешно подул на ладони, – ерунда, что колючая. Мне после прополки риса уже ничего не страшно. Что с Ингваром?
Он подал мне руку, помогая подняться.
– Ингвар без сознания, – ответила я. – Я нашла его тут, трава…
Ей-е, тут я услышала, что шелест стал громче, намного громче! И увидела, как из прохода в коетэ вползает новый пук стеблей этой дряни!
– Ты это видишь? – спросила я на всякий случай.
Ну, вдруг, тут испарения какие, и я ими надышалась…
– Маш, ну что ты, обыкновенный фитотаксис, – успокаивающе сказал Кир.
Но встал так, чтобы загородить нас с Ингваром.
И что же так привлекает это фито, развивающее столь скоростной таксис? Трава обогнула нас с Киром и направлялась прямиком к Ингвару. И снова ползла в прореху на ассее! Разгадка была проста. Нужно всего лишь починить одежду, и трава успокоится. По крайней мере, я очень на то рассчитывала.
– Кир, принеси мне ножницы! И… забыла, как называется… Штопальный прибор?
– Маш, давай сама? У меня все равно нет.
И так равнодушно это прозвучало, что было понятно – врет. Не хочет оставлять тут одну.
– Иди скорей, – он даже не повернул головы, прицеливаясь опять рвать белую гадость голыми руками.
Ладно, у меня тоже не было этого… штопального прибора, но я точно знала, у кого его взять! Жаль, что нельзя стартануть отсюда сразу на поверхность…
– Кир, поосторожнее с этим фито, – сказала я, перепрыгивая шевелящиеся стебли. – Я быстро!
Вылетев на свет Ассына, на миг даже зажмурилась. Ей-е, тут накатила такая слабость… Да что с этим телом! И я заставила ноги передвигаться быстрей, быстрей, еще быстрей… К Ираиде Степановне я не влетела – вползла, еле-еле, потому что кроме ног были еще нетренированные дыхалка и сердце. Голова тоже радовала – кружилась.
Но, к счастью, супруга посла считала своего мужа специалистом и верила в его сказку про акклиматизацию. Поэтому штопальная машинка была выдана мне сразу и без вопросов. Добрая душа сочла, что я хочу что-то подогнать из своих (или Юлькиных) нарядов к предстоящему концерту.
Обратный путь я проделала уже намного бодрее. Возможно, потому, что увидела, как к поселку подходит Е-ло. Она двигалась своей широкой размашистой походкой (иногда мне представлялось, что вместо ног у нее две прямые ходулины) прямо к коетэ, а где-то в отдалении за ней бежали Дегри и Солнце. Я тоже побежала с криком:
– Е-ло! Подожди меня!
Она быстро взглянула в мою сторону и чуть задержала шаг.
– Е-ло, Ингвара схватила белая трава!
– Миессссс, – прошипела она. – Вред. Нельзя.
И нырнула внутрь. Я вбежала следом. Странным образом приближение Е-ло успокаивало траву, и она прекращала шевелиться. Когда мы вошли в то коетэ, где я оставляла мальчишек, ее взгляд сразу упал на небольшую копну, образовавшуюся вокруг Кира.
– Ассссссс, – опять зашипела куратор от принимающей стороны. – Вред!
Она не просто была недовольна, она негодовала! Кир смотрел на нее молча, но было ясно, что ему плевать на инопланетную жизнь, если та угрожает жизни людей.
– Кир боялся, что трава причинит вред Ингвару, а Ингвар и так без сознания, – вступилась я за парня.
Тут Е-ло увидела первый вырванный с корнем пучок – он все еще шевелился – бережно подхватила его, опустившись рядом на грунт, и каким-то длинным слитным движением вернула его на место. Белая пакость перестала колыхаться и начала расти обратно – то есть, погружаться внутрь планеты.
Е-ло проследила за тем, как последний белый… не знаю, что – исчез, и повернулась к лежащему Ингвару. Ее длинный палец обличающе ткнул в дыру на ассее:
