Всю глубину его Макиавеллевского плана раскрыл, сам того не ведая, козлина Номер Один — Митька.
Я же леди, а потому трудилась как золушка, не покладая рук, пока Митька ездил девкам по ушам и строил глазки. А собранный урожай мы относили на склад, и когда заканчивалась работа — взвешивали.
И что интересно, у меня, как у ударницы и передовицы, по весу собранного урожая должно было получаться намного больше, чем у Митьки, но каким-то невероятным образом он каждый день обходил меня по всем статьям.
Подвела Митьку его выпущенная на волю и сильно подгулявшая птица. В один прекрасный момент ко мне подошла Леночка, которую этот паразит неосмотрительно поматросил и бросил, и сдала его со всеми потрохами.
Оказывается, пока я, как папа Карло, в позе раком, бороздила бескрайние колхозные просторы, наглая козья морда подло отсыпала мою картошку себе.
И я решила устроить засаду. Спрятавшись за ящиками и набрав клубней покрупней, стала ждать, кода же козел полезет в мой огород. А он долго ждать себя не заставил.
Воровато озираясь по сторонам, Митька подошел к моему скарбу и бессовестно стал тырить все, что нажито непосильным трудом.
Первая картошка попала ему в ухо, от второй Митька успел увернуться. Когда я швырнула в него третью, он присел. И в этот самый момент открылись двери, и в подсобку вошло ОНО.
Картофелина заехала козлу Викторовичу прямехонько промеж рогов.
Падал он медленно и красиво, прям как Нэо из "Матрицы". А вот лежал на полу уже почти как труп.
Митька, видя, кого я пришибла, тут же предложил засыпать "жмурика" картошкой и тихо свалить. Покрутив дурному у виска, я пошла откачивать недобитого лорда. Там в углу ведерко стояло с водичкой из колодца… Ну, я задохлику и устроила душ Шарко.
ОНО открыло глаза и, сфокусировавшись на мне, вдруг прохрипело:
— Убью.
Злой… Мамочки, какой же он был злой. Ну, а когда козел сильно злой, по предыдущему опыту я знала — надо делать ноги.
И вот я бегу, как в детстве, а за мной козлина хвостато-небритая, с синей шишкой на лбу вместо рога.
А забора нет. И даже дерева нет. И впереди тупик. А пижон догоняет…
Что я вам хочу сказать? У каждого козла, оказывается, есть секретное оружие. У этого оно тоже было. Причем — убойное. Зажав меня в темном углу, ОНО вцепилось в меня, как пиявка, и вдруг совершенно бессовестно поцеловало.
Я даже дар речи потеряла, а этот подлец, пользуясь моей временной дезориентацией, целовал до тех пор, пока у меня коленки не подкосились и я лужицей не растеклась по его широкой козлиной груди.
Критически осмотрев его морду, я с удивлением поняла, что она не такая уж и козлиная. И тут ОНО меня окончательно добило тирадой:
— Господи, и за что я тебя так люблю, дуру ненормальную?
Ну, о "дуре" и "ненормальной" он до сих пор жалеет, вот как крышку на унитазе не опустит или носки свои по углам поразбрасывает, так и жалеет. А еще, когда по утрам смотрю на забрызганное зубной пастой зеркало, все думаю: нет, ну не козел? Вот объясните мне, зачем скалиться в зеркало, когда чистишь зубы? Они же чище от этого не станут. И как только я пытаюсь включить свою "полицейскую сирену", приходит ОНО и применяет на мне свое "секретное оружие", а после его применения у меня почему-то память напрочь отшибает: не помню, за что я его ругать собиралась.
Ну, так я это все к чему рассказывала? Фамилию-то я Антошину взяла. Ну, в общем, Козловские мы. Как-то так. Так что к козлам я теперь имею самое прямое и непосредственное отношение. А так — да, не люблю козлов, но одного конкретного, почему-то даже очень.
