— Не век же ей в девках куковать! — рассмеялся Пард и подмигнул иномирянке.
— Вы меня совсем запутали! — начав заводиться, нахмурился Деб. — Зачем ей куковать, если она и так девка? В смысле девушка…
— Деб, — не удержалась и хохотнула Ира, — они имеют в виду, что когда-нибудь я решу создать семью! Это как раз то, о чём мы с тобой говорили в чертогах. Я встречу мужчину. Он полюбит меня, а я его! Мы решим пройти по жизни вместе. Вот тогда я стану невестой, а мой жених должен будет войти в стаю…
— Какой жених? — зарычал лесовик. — В какую стаю? Ты моя… — он сердито зыркнул на хихикавших парней и сказал с нажимом. — Ты моя!
— В смысле "твоя"? — зло прищурилась попаданка.
— Ты моя помощница! — ткнул он пальцем практически в нос землянке.
"И у кого только научился так некультурно себя вести?», — возмутилась про себя девушка и отмахнулась от указующего перста Хранителя. Подбоченившись, как истинная женщина, Ирина перешла в наступление:
— То, что я твоя помощница, не отменяет того, что у меня может быть личная жизнь! — теперь ее пальчик махал перед носом лесовика. — Я предупреждала, что ищу мир, где у меня будут семья, любовь, дети! Один раз я уже выбрала карьеру и осталась одинокой, поэтому сейчас мой выбор — жизнь в большой и дружной семье, что не помешает карьере личного помощника Бога.
— Я, как твой "работодатель", запрещаю тебе покидать территорию детинца! — заорал Деб.
— Ты посмотри, какой властный босс выискался, — задохнулась попаданка от возмущения. — Прямо можно о тебе фэнтези писать! А я еще обрадовалась твоему возвращению! Тиран! Я свободный человек! И если считаешь, что это не так, то — вон Бог, а вон порог! — резко махнула девушка рукой, глядя в глаза разъяренного Хранителя. — Сходи и успокойся, а когда вернёшься, тогда и поговорим.
Взбешенный Деб топнул ногой и… пропал. А на поляне разлилась растерянная тишина.
— Ну и зачем ты его прогнала? — спокойно поинтересовался с крыльца Лигран, который аккуратно держал за руку Бину. Покосившись на пару, что вообще-то шла к ним, чтобы стать мужем и женой, Ира раздраженно отмахнулась и, развернувшись, побежала в лес. За спиной она слышала оклики мужчин:
— Сестра! — растерянного Иссила.
— Иррина! — недоуменного Парда и встревоженного Лиграна.
И тихое обращение к ним Бины.
— Дайте ей успокоиться, она еще сама не поняла, что у нее на сердце, — тихо убеждала она жениха и его ближников. Ира даже успела ее мысленно поблагодарить, но следующие слова знахарки заставили вспыхнуть злость с новой силой. — И вообще, в чужую семью вмешиваться бесполезно. Милые бранятся — только тешатся.
Ирина, услышав такую знакомую поговорку, аж полыхнула. Обратившись кошкой, она неслась по лесу, не замечая мелькавших деревьев, перемахивая через кустарники. В душе бушевал пожар, а ноги несли по единственно знакомой дороге, что вела к недавно покинутой деревушке, а горькие и злые мысли не давали прийти в себя.
— Это кто милый? Деб? Вредный, упрямый, твердолобый, не видит ничего дальше собственного носа. Лучшее определение — высоковольтный кабель в защитном кожухе — изолирован от всех и вся! Никого не видит! Где у нас невеста? — передразнивала она лесовика и тут же язвительно отвечала. — Нет у нас таких! Я босс! Я приказываю! Никаких женихов!
Когда показался крутой берег реки, она на бегу превратилась в девушку и, раскинув руки, закричала в небеса:
— А-а-а-а-а! Ненавижу! Ненавижу тебя!
— Ты что удумала, сердешная? — всхлип за спиной для Ирины раздался неожиданно. — Остановись, ради Хранителей!
— Ничего! — сердито буркнула девушка и резко обернулась. — Не бойтесь, это просто накипело. Надо было выплеснуть эмоции.
Это же настолько надо было уйти в свою обиду, что даже с тонким слухом вариаци не услышать, как к ней подошла пожилая женщина в трауре.
— Фух! — выдохнула незнакомка. — Испугала, дочка! Я уж думала, беда какая приключилась. Поспешала, как могла.
Женщина действительно тяжело дышала, и видно было, что пробежка далась ей нелегко. Поискав глазами, куда можно присесть, землянка, махнув рукой, создала скамеечку:
— Присаживайтесь!
— Ох, ты ж! — всплеснула руками вдовица. — Так ты же чародейка Хранителя. А я все гадаю, кто такая.
Ира напряглась, но женщина, увидев ее нахмуренные брови, затараторила:
— Ой, да мне наши деревенские все уши прожужжали, что пока я за травами ходила, многое пропустила.
— Так травница с нами была? — прищурилась недоверчиво землянка.
— Ну конечно! — ласково дотронувшись до ее сцепленных пальцев, улыбнулась незнакомка. — Разве с ее ногами пошастаешь по лесу?
— Ну да! — осторожно признала правоту незнакомки девушка. — Она и по деревне-то еле ходила.
— Да-да! — закивала вдовица и сухо закашлялась. — А еще этот недуг непонятный. Вот я и взялась бабке помогать, а то ее запас трав весь подобрали.
— Ой! Простите, — спохватилась девушка и запустила живицу в собеседницу. — Сейчас Вам полегче станет.
— Благодарствую, дочка! — блаженно улыбнулась женщина, прикрыв глаза и сделав глубокий вдох. — Дай Хранители тебе долгих лет и счастья в жизни. — А потом захихикала, прикрыв губы старческой ладошкой. — Что же я, глупая, на Хранителей уповаю. Ты же их чародейка, они и так тебя одарят. Погоди! Я по-другому тебя отблагодарю за твою щедрость.
— Да уж! — нахмурилась Ирина и тяжко вздохнула. — Хранители…
Ира задумалась, а ведь повздорили на пустом месте. Не из-за чего! Надо будет попросить прощения… наверное…
А женщина, словно не замечая ее отстраненности, полезла в карман юбки, продолжая, приговаривать:
— Да ты, дочка, не кручинься! Все перемелется, и мука будет! — в этот миг ее рука вынырнула из недр будто безразмерного кармана. — Прими мою благодарность, не побрезгуй.
Вдовица протянула девушке маленькое, наливное, желтобокое яблоко.
— Да что Вы! Разве же мы хотели для себя платы? — попыталась отказаться попаданка. — Не стоит.
— Не обижай старую женщину, — глаза вдовицы заблестели, и по щекам покатились слезинки. — Ты молодая, красивая! У тебя все еще впереди! Пусть же простится тебе все, что ты успела натворить, если вдруг кого обидела. Ну а если тебя обидели, то не держи зла! — женщина вложила в руки Ирины яблочко и вздохнула — Прими! Это дар за все, что ты сделала. Разве одно яблочко — оплата? Скорее, большая благодарность за жизни всех жителей деревни от бедной женщины.
Слезы все катились и катились из янтарных глаз женщины. Громко вытерев шмыгавший нос и мокрые щеки фартуком, вдовица с трудом поднялась и поплелась к тропинке. Землянка виновато посмотрела ей вслед, покручивая в руках красивый, сочный гостинец. Кого-то напоминала ей эта старуха. Но кого? Они же сегодня столько людей повстречали…
***
Деб метался по чертогам, собирая и разгоняя тучи. Причем созданные клубы получались постоянно разных цветов: багровые и розовые, иссиня-черные и серые, как шкура волка. А вот белые никак не хотели формироваться.
— Нахалка, хамка, грубиянка! Вон Бог? Она меня прогнала… Нет, это надо же! Личную жизнь ей подавай! Что ей не нравится? Семью хочешь? У тебя уже есть отец и братья! Сейчас еще мать появится, или как там называют жену отца? “Я свободный человек…”, — передразнил он Ирину.
Негодование лесовика можно понять. Там, на берегу реки, Ира была так рада его видеть. Да что там рада? В ней плескалось нежное счастье! А в детинце… Она передала ему такой колючий коктейль. Он прекрасно рассмотрел через глаза девушки и ее смятение, и злость на него, как на недогаду.
“Кстати, надо будет узнать, что это за обзывательство”, — мелькнула метеором мысль, и опять пришли раздражение и злость, ведь следующая мысль от попаданки, которую она даже не скрывала, которая пришла к нему, как яркий, солнечный луч, была для него ударом: “Что, если это будет продумано не для нее, а для ее дочерей”…
Каких дочерей? От кого?
Кресла, что создала иномирянка, были без сожаления развеяны, а через мгновение восстановлены в первозданном виде. Зависнув на мгновение, он махнул рукой, открывая окно наблюдения, но тут же захлопнул его:
