Я рвано выдыхаю. Страха перед зверем больше нет. Никто и никогда не делал ничего подобного ради меня. Никто и никогда не жертвовал собой ради меня. Всхлипнув, я подползаю к своему спасителю.
— Аэрт, я сейчас позову кого-нибудь, — по моим щекам льются слезы, которые я не в силах контролировать. — Ты только дождись, хорошо?
— Нет, — рука, по которой липкими потоками течет кровь, перехватывает мое предплечье.
Он с трудом поднимает голову и смотрит на меня затуманенным от боли взглядом.
— Нет. Любой другой бы не выжил после такого, — его речь прерывистая, несвязная. — Хаган Ирэ догадается. Нельзя.
Я часто киваю. Конечно, если куратор узнает, о том, кто такой Аэрт на самом деле, он лично его убьет.
— Скажи, что мне делать, — прошу я. — Что мне сделать, Аэрт?
— Одежда, — он закашливается со стоном. — Мне нужна одежда.
— Конечно, конечно.
Размазываю слезы, кровь и грязь по щекам, вскакиваю и, не оборачиваясь, сломя голову мчусь на наш этаж. Практически все в такое время уже находятся в своих комнатах, и я несусь по пустынным лестницам и коридорам, отпугивая своим невменяемым видом случайных прохожих, пряча от них свое лицо, на котором засыхают кровавые разводы. А еще я впервые в жизни молюсь, даже не отдавая себе отчет в том, кого прошу о помощи для огненного кота. Пусть просто выживет. Просто выживет. И пусть дальше унижает меня при всех, называет последними словами, игнорирует… Но это будет потом. А сейчас пусть он просто выживет!
На полном ходу я влетаю в комнату Аэрта. К счастью, в ней нет Алиши. Не представляю, что бы я сейчас ей сказала. В комнате царит абсолютно идеальный порядок. Хорошо, что несколько месяцев назад я успела хорошенько обшарить его комнату и теперь без труда нахожу одежду. Схватив несколько вещей охапкой, я бегу обратно. Мне везет, я никому не попадаюсь.
На том месте, где я его оставила, Аэрта нет. Я с ужасом оглядываюсь по сторонам. Куда он мог деться? Неужели кто-то нашел его раньше? А вдруг не все наемники мертвы, и кто-то из них добрался до ослабевшего оборотня? Или Хагану Ирэ вздумалось потренироваться ночью и, увидев то, что осталось от спины его кадета, он все понял? Я почти успеваю впасть в панику, когда слышу тихое: «Мари!»
Я спешу на голос. В темноте не вижу, как ногой вступаю во что-то скользкое и липкое. Лужа довольно большая, и я надеюсь, что эта кровь не Аэрта. Нахожу Ивеса под деревом. Он лежит на животе, протянув руки вдоль туловища. Если бы он не позвал меня минутой ранее, я бы подумала, что он уже мертв. Грудь стягивает жестким обручем, но я быстро беру себя в руки.
— Я все принесла, — говорю ему дрогнувшим голосом и опускаюсь рядом на колени.
Огненный кот пытается подняться, но у него ничего не выходит.
— Мне нужно обернуться, — Аэрт прямо смотрит на меня.
— Я не думаю, что это очень хорошая идея, — с сожалением качаю головой. — Рана тебя, может, и не убьет, а вот куратор точно. Нам нужно дойти до комнат.
После недолгого промедления он кивает, протягивает руку, чтобы я помогла ему подняться.
Черная рубашка, которую я накидываю ему на плечи, мгновенно пропитывается кровью. Хорошо хоть темный цвет скрывает это. С брюками гораздо труднее. Аэрт не может надеть их сам, он шатается, не может устоять на одной ноге, не в состоянии наклониться низко. Но и помощи у меня не просит. Раз за разом пытается сделать все сам.
…Я никогда никого не одевала. В моем доме было предостаточно слуг. А во мне было еще больше гордости. Поэтому я до того момента и представить себе не могла, что когда-нибудь я сделаю что-то подобное. Но Аэрт закрыл меня собой и переодеть его — это самое малое, что я могу сделать для него.
— Ты можешь подержаться за дерево? — я аккуратно перекладываю его руку со своего плеча на ствол. Что еще я могу сделать в ответ на его жертву? Преклонить колени перед огненным котом — меньшее, чем я могу отплатить.
7
Аэрт недоуменно смотрит, как я забираю из его слабых пальцев брюки, как опускаюсь перед ним на колени и аккуратно, чтобы не причинить ему еще больше боли, надеваю на него штаны. Какая ирония, думаю я, — бывшая королева преклонилась перед новым королем. Если бы это кто-то видел, я была бы покрыта несмываемым позором до конца моих дней. Но разве этот король не заслужил моего преклонения? Мои чувства настолько смешались, что я уже стараюсь к ним не прислушиваться, а просто делать то, что необходимо на данный момент. Я натягиваю брюки ровно до бедер — до уровня чудом уцелевшего белья, такого же черного, как и мое (часть здешней формы). Когда он сам перехватывает свободной рукой пояс, я поспешно отхожу, скрывая смущение.
Несмотря на испытываемую боль, Аэрт тоже явно смущен.
— Спасибо, — опуская голову, произносит он.
— И тебе.
Не очень удачная благодарность за спасение жизни, но уж как умею.
Застегнуть брюки у огненного кота так и не получается. Поясница настолько травмирована, что прижать к ней пояс невозможно, поэтому Аэрт просто придерживает его. Второй рукой он опирается на мои плечи. Как бы он ни старался не нагружать меня своим весом, я чувствую, что с каждым шагом он становится все слабее и слабее, а его рука на моем плече все тяжелее и тяжелее.
Мне везет во второй раз. Никто не попадается на пути до самого нашего этажа. Но любое везение рано или поздно заканчивается. Так папенька говорит. Аэрт слышит шаги первым. Его слух — дает фору моему в десятки раз.
— Куратор, — только и успевает сказать он и замирает, так и не дойдя до решетки, отделяющей нашу жилую зону.
Мое сердце подскакивает к самому горлу. Мысли хаотично мечутся в поиске решения, но ничего адекватного в голову не приходит. Еще несколько шагов, и он появится из-за угла, увидит нас и все поймет.
Я действую, как обычно, по принципу: если нет хороших идей, пользуйся тем, что есть. Становлюсь напротив Аэрта, прислоняя его плечом к стене. Быстро взглянув в лицо парня, я отмечаю, что черты его лица уже опасно заострились.
— Прости, — шепчу я, кладя руку прямо на рану на его шее, которая предательски выглядывает из-за ворота рубашки.
Неприятная липкая кровь тут же мочит мои пальцы.
Из его губ вырывается стон, который я сразу же заглушаю своими губами. Какое-то мгновение Аэрт не отвечает, но потом он с неожиданной силой притягивает меня за талию к себе попутно запуская руки, испачканные собственной кровью, под мою кофту. Понимает, что это сейчас необходимо. Большие пальцы огненного кота очерчивают мышцы моего живота, поднимаются выше, заставляя меня зашипеть ему в рот от тех ощущений, которые хлыщут на меня изнутри.
Это самый странный поцелуй в моей жизни и при этом самый волнующий, самый страстный. Я хочу остановиться, убрать эмоции из необходимости (именно необходимостью я для себя обозначила этот поцелуй), но только все сильнее прикусываю губы, отвечающие мне взаимностью. Все глубже впускаю изучающий, горячий, жадный язык. Все глубже впускаю Аэрта Ивеса в свою душу. Голова кружится так, словно мне не хватает воздуха и мне действительно его не хватает.
— Кхм…
Я не спешу отпрыгивать от Аэрта, а он продолжает меня прижимать, не отводя своего взгляда от моих глаз. Все, что я в них вижу, это мое, напоминаю себе. Не его. Все, что сейчас стучит и рвется, стучит только во мне. Не в нем.
— Это уже слишком, — голос Хагана Ирэ просто звенит от ярости. — Кажется, вы меня не услышали, когда я говорил о недопустимости подобных взаимоотношений в отряде.
— Мастер, — я с трудом перевожу взгляд на куратора. — При всем уважении… но это наше личное дело.
Его взгляд шарит по моему лицу, цепляется за слипшиеся от слез ресницы, за кончик носа, покрасневшего от недавних рыданий, и останавливается на искусанных только что губах. Чувствую, как неприятное чувство заставляет мою кровь прилить к щекам. Это что, стыд? Как не вовремя!
— Мастер, простите, я бы хотел обсудить эту тему завтра. А сегодня нам бы хотелось отправиться отдыхать.
