Зря.
Сковородка тетушки Дис все-таки нашла своего героя.
– Вы чего? – отстраненно наблюдала я за чужим падением, пока Ар задержался по ту сторону портала.
– Так я думала, демоняка идет, – пристыдилась тетушка Дис. – Портал-то его.
– О как! – явился тот, кто избежал страшной участи. Приложив уже нормальные пальцы к шее пострадавшего, Арбейхел ненароком заметил: – Можно было бы и посильнее. Впрочем, нам уже пора.
Закинув Ирнарташа себе на плечо, синеглазый демон решил по-быстрому скрыться с поля битвы, пока сбитая с толку я стояла и думала над тем, что же дальше. А дальше, собственно, первой снова очухалась тетушка Дис:
– Распоряжения-то будут какие али свободны мы на весь день?
– Свободны, – обернулся мужчина, подтягивая сползающую ношу, – но в пределах дворцового комплекса. Разрешаю посмотреть главные сады.
Взгляд…
Как много может сказать один-единственный взгляд. В глазах Арбейхела я отчетливо видела благодарность. В скупой улыбке – надежду, что пробивала свои ростки. За очерченными скулами скрывалась уверенность в том, что все удастся, все будет хорошо, но правда в том, что в это не верила я.
Теперь у меня был выбор. Действительно был выбор, но что бы я ни сделала, я теряла слишком многое. Если останусь, у меня не будет уверенности в каждом своем дне, которую давала мне моя личная независимость. Знания о моем мире, работа, пусть и съемная, но крыша над головой, за которую я платила сама, – все это делало меня независимой от кого-либо.
Но в то же время, если решусь уйти, я уже не вспомню о последних неделях, об этом странном и удивительном мире. И об Арбейхеле не вспомню, который, несмотря ни на что, был единственным мужчиной с большой буквы, что попался на моем жизненном пути. О нем я бы хотела оставить хотя бы воспоминания.
Просто потому, что понимала: рядом нам не быть.
До самого вечера я гуляла. Говорят, думать вредно, и сегодня я была согласна с этим выражением как никогда. У меня уже голова болела от душевных метаний, но тем не менее обсуждать свои личные дела я ни с кем не собиралась.
Спевшихся Сильву и Аляшу я намеренно избегала. Не хотела с ними разговаривать, да и они не нуждались в моей компании. Гуляли по саду, загорали, лакомились диковинными фруктами и… улыбались, чего я себе позволить не могла.
Не трогали меня ни яркие цветы, благоухающие сладостью. Ни зелень странных изогнутых деревьев, так похожих на воздушные шары. Ни фонтаны из черного, белого, голубого и даже золотого мрамора. Ни красно-фиолетовые птицы, чьи длинные вытянутые шеи перекручивались, будто они обнимались. Ничего не трогало.
Я ждала наступления ночи или момента, когда меня позовут, чтобы, словно вещь, вручить Ирнарташу, но этого не случилось. Ни сегодня, ни следующим утром, ни днем, когда я обедала в одиночестве, закрывшись ото всех в своей спальне.
Мне не хотелось обижать тетушку Дис – она была единственной, кому бы я могла выговориться. Она бы поняла, погладила бы по буйной головушке, сунула в рот пирожок для успокоения, но она могла навредить. По незнанию выложить все кому-нибудь, чтобы защитить, и ненамеренно окончательно уничтожить. Уничтожить мою возможность выбора.
Мучиться пришлось до самого заката. Лишь тогда, когда сумерки начали сгущаться над дворцом, я почувствовала знакомое волнение, которое с душевным никак не связывалось. Сверкающий портал открылся подо мной совершенно неожиданно, но я не испугалась. Уже знала, кто промышляет подобным похищением, а потому была готова увидеть Арбейхела.
Готова увидеть, а вот что сказать, так и не нашлась.
– Как ты? – спросил Ар, застывший у окна с бокалом чего-то явно горячительного.
– А ты? – подала я голос, что вдруг осип.
– Мерзко, – прозвучало искренне, честно. – Ненавидишь меня?
– С чего бы?
– Должна ненавидеть.
– А ты бы ненавидел, если бы передо мной возник подобный выбор?
– Нет, – ответил он после долгой паузы. – Я бы понял.
– Вот и я поняла.
Странная беседа. Молчание затягивалось, а у меня создавалось ощущение, что рядом с этим демоном мне уютно и свободно, но в то же время комфортнее именно в тишине. Когда ничего не нужно объяснять, оправдываться, говорить. В такие моменты обычно слова бывают лишними, потому что они разбивают тишину, разбивают на осколки, собрать которые почти невозможно.
Поднявшись с постели, я сама подошла к демону. Прильнула к его спине, обняла, утыкаясь носом в спину, вдыхая запах горьких трав. Он пропах ими полностью, будто весь день провел на лугу, но я знала, что был он у отца. Скорее всего, это аромат лекарств.
– Все получилось? – произнесла глухо.
На сердце было не тревожно, но тяжело. Каждый из нас уже сделал свой выбор.
– Прошло лучше, чем я мог рассчитывать. Ирнарташ знает свое дело, хоть цена и непомерно высока.
– Не высока. За жизнь можно отдать многое. Никто ведь не пострадал…
– Все хотел спросить, – перебил меня Ар, будто решился на что-то. Даже ладони мои покрепче к себе прижал. – А ты бы сама хотела остаться рядом со мной?
– Зачем ты это спрашиваешь? – попыталась я высвободиться, но мне не дали. Напротив, синеглазый отставил бокал на столик и повернулся ко мне, заключая в плотный кокон из своих рук.
– Ответь, – настоял, проговорил с нажимом.
– Я не готова к той жизни, какую ты мне можешь дать. У тебя гарем.
– У всех гаремы, – возразил он. – Даже у наших женщин.
– Значит, тогда бы и я завела себе гарем! – огрызнулась, чувствуя, что этот разговор не приведет ни к чему хорошему.
– Нет! – полыхнуло в его глазах.
– Тогда распусти свой!
– Не могу, эти правила нерушимы. Не я их придумал, и не мне их отменять.
– Значит, и не тебе со мной быть, – подытожила я этот нелепую перепалку.
Вывернуться удалось лишь на мгновение. Схватив меня за руку, Арбейхел вновь притянул меня к себе, впиваясь в мои губы таким желанным, но таким болезненным, наказывающим за неповиновение поцелуем. Задохнулась в страсти, что обрушилась на нас, но голову не теряла. Если потеряю, будет еще больнее, еще тяжелее уходить.
– Ты издеваешься надо мной, Лейла. Ты издеваешься, – прорычал, прерывая поцелуй. Прикрыв глаза, лбом касался моего лба, пытаясь восстановить дыхание. С каждым новым словом голос его становился все громче. – Разве твой император, подготавливая тебя, не говорил, что с демонами спорить нельзя? Разве он не рассказал, что у нас есть гаремы? Разве не приказал подчиняться?
– Я подчиняюсь только своему сердцу! – прокричала, вырываясь из плена.
Шаг назад. Еще один. Слезы застыли в глазах, застилая обзор. Отвернувшись, сорвалась на бег, буквально вылетая из его спальни. Промчавшись через комнаты, притормозила лишь в общем коридоре. Прислонилась спиной к холодной стене и заревела, глупо разрыдалась, соскальзывая вниз. Разрыдалась обессиленно, потому что поступала правильно, но от этого почему-то было больно в груди.
– Пожалуйста. Только не сегодня. Я устал с тобой спорить, – опустился Арбейхел рядом и взял меня на руки, бережно прижимая к себе.
– И я устала. От всего устала.
Глава 23
Глава 23: Любовь зла
Арбейхел
Не спал.
Отчего-то не спалось. Сжимал Лейлу в объятиях, гладил по распущенным волосам. Сам расплел длинную косу, а теперь осторожно перебирал пряди, не желая нарушить ее сон.
Темноволосая, темноглазая, смуглокожая. В этом теле скрывалась удивительно светлая душа, которую я не хотел очернять. Ни своими мыслями, ни своими желаниями, ни своими намерениями.
Мы оба – и я, и Ирнарташ – знали, что я не смогу отпустить ее от себя. Эгоистично не желал расставаться с ней и готов был пойти на подлость. Воткнуть нож в спину бывшего друга, если это понадобится, потому что только ей я дышал эти дни, только вокруг нее вились мои мысли. Вокруг нее и вокруг отца.
