хочу тебя оставлять этой ночью одну. Чарли я предупредил, Яна она уложит спать.
Я прикусила губу от смущения. Представляю, что там себе уже надумала Чарли. Да и сама я испытывала неловкость вперемешку с затаенной радостью: ночевать вместе с Алексом будет очень волнительно, хотя и так желанно. Но потом я вспомнила о своем лице и снова впала в отчаяние. Неужели ему самому будет приятно находиться со мной рядом?
Но Александр уже уверенно расстилал нам свою импровизированную кровать, после чего похлопал по одеялу, приглашая:
— Снимай обувь и ложись.
— Нет, давай ты первый, — я стушевалась. — А я… Я пока приберу посуду в корзину.
— Я помогу…
— Нет! Я сама…
Александр пожал плечами, сбросил джемпер и обуви и растянулся на пледе. Я же торопливо сложила остатки еды и посуду, после чего задула все свечи. Чердак погрузился во тьму, скрывая меня от глаз Алекса. Теперь я поспешно занырнула к нему под одеяло и привычно натянула его повыше. Но Александр не дал мне уединиться, тут же заключив в объятия и заставив улечься к нему на плечо.
— Я так рада, что к тебе вернулось зрение, — запоздало призналась я. — Прости, что не сказала это сразу, а устроила… все это… Поздравляю.
— Спасибо. Я тоже рад, — он начал перебирать мои волосы, пропуская их сквозь пальцы. — Но радость была бы сильнее, если бы ты улыбалась, несмотря ни на что.
— Я знаю, что все испортила, прости, — сдавленно прошептала я.
Алекс протяжно вздохнул и легонько щелкнул меня по носу:
— Я больше не хочу это слышать. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Скоро свадьба Каролины… — вспомнила я.
— Да, через три дня. До сих пор не понимаю такой спешки.
— Марк, видимо, переживает.
— Наверное, но вида не подает. Мне кажется, он вообще не собирается идти туда.
— Может, так будет и лучше.
С Марка и свадьбы мы перевели тему на Лукрецкого и Совет Альянса, нашу миссию и второй аркавитум, местонахождение которого нам вновь предстоит узнать, потом перескочились на Тину и ее булочки, посмеялись с проделок Яна и Морти. Я даже на время расслабилась и забыла о своих стеснениях, но все вернулось на круги своя, когда Алекс в порыве нежности прижал меня к себе теснее и захотел поцеловать.
— Нет, — отшатнулась я, отворачиваясь от него. Знаю, в густой темноте, царившей на чердаке, мало что было видно, но оставались еще тактильные ощущения… И мне не хотелось, чтобы Алекс испытал нечто неприятное, целуя старуху. — Не надо… Давай спать, — и я демонстративно отвернулась.
— Спокойной ночи, — произнес Александр спустя небольшую паузу. Улегся рядом, обняв меня за талию, и уткнулся лицом мне в волосы.
— Спокойной ночи… — эхом отозвалась я, чувствуя, как к горлу снова подступает соленый ком, а глаза наполняются горячей влагой.
Я проснулась на рассвете по-прежнему в объятиях Александра. Он безмятежно спал, одной рукой обнимая меня, другую положив себе под голову. Я осторожно коснулась его щеки с легкой щетиной, но тут же одернула руку, боясь его разбудить. Нет, мне нужно найти мой платок, прежде чем снова смогу показаться ему на глаза. Вот только тот, кажется, остался в моей комнате.
Я кое-как выбралась из объятий Алекса и покинула чердак. Коридоры в это раннее время были еще пусты, поэтому я, не прячась, проскользнула на свой этаж, а затем — в свою комнату. Чарли и Ян тоже еще спали и не заметили моего появления. Я нашла платок и заскочила в ванную, чтобы привести себя в порядок после сна. Включила воду, взглянула на себя в зеркале — и обомлела. Мое лицо!
— Оно прежнее, — выдохнула я, боясь поверить глазам. Дрожащей рукой дотронулась до своей гладкой кожи, без старческих морщин. — О, боги… Спасибо!
Я прикрыла рот ладонью, пытаясь унять безудержную радость. Потом вспомнила об Александре, которого оставила на чердаке, и поспешила закончить свои банные процедуры. Назад бежала опрометью с глупой счастливой улыбкой. Но прежде, чем броситься к Алексу, еще раз ощупала лицо: молодое… Мое.
Я приникла к губам Александра, будя его поцелуем. Он сонно улыбнулся, открыл глаза, фокусируя на мне взгляд.
— Какое прекрасное утро, — пробормотал он, запуская пальцы в мои волосы.
— Ты ничего не замечаешь? — спросила я.
— Я вижу красивую девушку. Свою девушку, — ответил Алекс. — Что я должен еще заметить?
— Мое лицо! — воскликнула я нетерпеливо.
— А что с ним? Оно прекрасно… — теперь его пальцы нежно прошлись по моей щеке.
— Вот именно! То есть… Оно больше не старое! Я стала как прежде. Все прошло, понимаешь?
Александр улыбнулся:
— Для меня ты всегда была такой, я и не заметил…
Я не успела ничего на это сказать, как он привлек меня к себе, а после перевернул на спину, нависнув сверху. И в следующий миг я задохнулась от его поцелуя, такого пылкого и одновременно ласкового. Мир сразу померк, а я растворилась в этом поцелуе, жадно впитывая его и отвечая с неистовством, которого от себя не ожидала. Пульс стучал в голове, по телу разливался требовательный жар, концентрируясь внизу живота. Алекс на мгновение оторвался от моих губ и посмотрел на меня потемневшими от взаимного желания глазами. Даже в такой момент он оставался тем самым Александром, который всегда готов был взять себя под контроль, если то потребуется. Его глаза спрашивали разрешения сделать следующий шаг, разрушить последнее препятствие на пути нашего полного единения. Я едва заметно кивнула и сама потянулась к нему с поцелуем, на который он тотчас ответил. Теперь его губы были везде, даря ласку каждой клеточке моей кожи. Мы избавлялись от одежды, обнажаясь не только телом, но и душой, каждый последующий поцелуй, касание, ласка становились все более откровенными, ненасытными, и в то же время несли в себе всю ту нежность, любовь и доверие, которые хотели подарить друг другу. Да, я доверяла Александру, безоговорочно, без сомнений, доверяла всю себя без остатка — и это было так непривычно, и одновременно так правильно.
Поцелуй Алекса перехватил стон финального аккорда моего наслаждения, я выгнулась ему навстречу, стремясь оказаться еще ближе, сотрясаясь в сладкой дрожи, и он сжал свои объятия крепче и тоже издал протяжный стон. А после мы рухнули
