Некоторое время он стоит, вглядываясь в моё лицо.
Я нервно тереблю ворот моей форменной рубашки. По моим расчётам, Верена должна уже скоро появиться здесь, и тогда мне точно не сдобровать - она прикажет этому отряду послушных зомбаков напасть на меня!
Я не смогу отбиться от них всех!
- Хорошо, - наконец произносит Скотт. - Я... помогу.
- О, Прародительница, спасибо вам огромное!
Лес оглашается визгом Верены и я вздрагиваю.
Нет.
Она уже близко!
- Уходите! - Бросает василиск. - Я задержу их, а вы ищите сестру!
- Спасибо. Прощайте, господин Скотт.
Он кивает.
Не теряя не секунды, я вновь срываюсь на бег. За спиной раздаются возмущённые голоса других мертвецов и безумный смех Верховной.
Я ускоряюсь. Мои глаза жадно блуждают по округе в поисках заветного дерева.
Я же помню, что видела его раньше.
Мы видели.
Ещё когда только оказались здесь, мы с Анькой от нечего делать исследовали окрестности и находили много всяких странных деревьев, но как-то особенно врезалось в память.
Большое. С крупными, разросшимися корнями. Корни казались настолько массивны, что даже вырывались из земли, переплетаясь друг с другом. Не в пример им, листья были мелкие, совсем тоненькие. Они слабо качались при любом, даже самом незначительном порыве ветра.
Она просто не могла спрятаться нигде, кроме как в нём.
Треск.
Я едва успеваю отскочить, когда особо крупная трещина проходит совсем рядом.
Проклятье, времени совсем уже не остаётся! Да где же это чёртово... о, боже!
Дерево!
Это оно!
Я не верю, господи, не верю...
Хоть бы она была там!
Огибаю эту исполинского размера махину и негромко зову:
- Анька?
Шорох.
Из наваленной в выемке одного из корней листьев и травы доносится слабый писк:
- Варька?
- Да! Да, это я!
Плюхаюсь на колени и принимаюсь было разбирать пресловутую "дверь", но не успеваю: в следующую секунду сестра сама выскакивает из своего укрытия и бросается мне на шею.
Сжимаю её в объятьях.
Ну, наконец-то. Вот теперь точно всё должно быть хорошо.
Эпилог
Створки тяжёлых, украшенных позолоченным орнаментом дверей распахиваются, впуская решительно ступающего по мраморному полу Великого герцога Модсогнира Вату.
Он облачён в неизменно строгий, застёгнутый до самого подбородка чёрный камзол. Его высокие сапоги из дорогой кожи идеально начищены, а чёрные же брюки отглажены.
Собран и безупречен, как и всегда. Но на этот раз кое-что всё-таки выбивается из привычного образа будущего главы службы разведки Кархарской империи.
Улыбка.
Да-да, вопреки обыкновению, невозмутимое лицо дракона окрашено отпечатком веселья, чего молодой герцог себе до этого практически не позволял.
Но сегодня всё было по-другому.
Он выполнил задание императрицы.
Отыскал преступницу.
Раскрыл загадку, которую своим потомкам оставила императрица Урсула, бывшая регентшей при своём сыне - будущем императоре Кархара Бронде Втором. А ещё она была ведьмой.
И двести лет назад Её Императорское Величество, опасаясь возрождения драконьей инквизиции, скрыла ото всех истинную причину унёсшего жизни целой деревни потопа. Но будучи женщиной умной и осторожной, она сохранила переданный ей одной из спасшихся ведьм медальон, который успел впитать силу магии мёртвых, и именно он долгое время служил главным инструментом для обнаружения подобного рода магических следов, а также был тем единственным, что хранило слепок магии сотворившей заклинание ведьмы.
Модсогнир проводит пальцем по ребристой поверхности серебряного диска.
Этот малыш сослужил ему добрую службу. Пора ему возвращаться назад, в родные пенаты императорской сокровищницы.
Молодые, гладко выбритые швейцары поворачивают ручку дверей, ведущих в личный кабинет императрицы Ронии.
- ... и что это, по-твоему? - Звук раздражённого женского голоса эхом отдаётся от высоких стен зала приёмов.
- Похоже на то, что я вновь перепи-ик-л русалочьего вина, - пьяно отвечает кронпринц, опираясь на стоящего подле него гвардейца.
- А по-моему похоже на то, что я родила дебила! Увести его - пусть проспится в своих покоях!
- Мне не нужен сон... Я гот-ик! Готов слушать доклад!
- В покои! Немедля! И отмойся, наконец - запах как от борделя!
Когда принца уводят через неприметную маленькую дверь, герцог подходит к стоящей возле своего тайника с виски императрице, церемонно кланяясь.
- Приветствую вас, Ваше Императорское Величество, - в его выверенном тоне нет ничего, кроме вежливого равнодушия.
- Ох, Модсогнир, - женщина оборачивается, и, бросив взгляд на племянника, откупоривает бутылку с карамельного цвета жидкостью. - Будешь?
- Благодарю, но я откажусь.
Пожав плечами, она щедро наполняет небольшой стакан и делает глоток, с удовольствием прикрывая глаза.
Как и у практически всех членов императорской семьи они у неё голубые, глубоко посаженные, с нависшим, почти как у азиатов, веком. Вообще для своих семидесяти лет императрица Рония выглядит довольно молодо - долгий качественный уход даёт о себе знать, - и ничего, кроме редких морщинок, спрятавшихся у глаз и в уголках тонких губ, и собранных в высокую причёску седых волос не выдаёт её истинного возраста.
- Так что с нашей Ракуткой? Ты сказал, что собрал необходимую информацию.
- Да, Ваше Величество. Всё готово.
Бодрой походкой женщина подходит к своему излюбленному креслу, обитому расшитым золотой нитью красным бархатом и легко опускается в него, усаживаясь поудобнее. Отпивает ещё немного виски, и указывает на стоящее напротив неё кресло:
- Присаживайся.
Модсогнир послушно исполняет приказ тётушки. Протягивает ей свёрнутый свиток с отчётом.
- Это были сёстры Дильконские, - на его губах появляется усмешка, когда он произносит это.
- Дильконские? - Нахмурившись, женщина всматривается в исписанный мелким, но аккуратным почерком текст. - Я помню эту фамилию... Это случайно не Кхамали Дильконская сказала предку графа Ридкоста, что его дракон не может найти пару, потому что испытывает влечение к мужчинам, а после вытянула у него несколько тысяч золотых якобы за лечение?
- Она.
Императрица довольно хмыкает, делая ещё один глоток.
- Так как это случилось?
- Похоже, Кхамали и Верена Дильконские пытались провести запрещённый ритуал, который должен был подарить им бессмертие, и для этого совершили массовое жертвоприношение.
- Так потопление той деревни?
- Да, спровоцировано ими. Похоже, они не планировали привлекать к себе лишнее внимание, а выход речки из берегов во время весеннего паводка - отличное прикрытие. Если бы всё прошло по плану, то никому и в голову не пришло проверять территорию на предмет наличия остаточного магического следа.
- Интересно... Так той ведьмой, из-за которой произошла вспышка мёртвой магии была одна из них?
- Не совсем так, Ваше Величество. Во время ритуала одна из сестёр, Кхамали, по какой-то причине разорвала связь и куда-то переместилась, из-за чего образовался магический разлом, поглотивший Верену и не успевших покинуть пределы деревни жителей.
- Разлом? - Императрица заинтересованно подаётся вперёд.
- Да, - Модсогнир делает неопределённый жест рукой. - Что-то наподобие коридора между миром живых и мёртвых. Похоже, находясь там, Верена имела возможность оказывать магическое влияние, но только на кровных родственников. Так, она, приняв облик своей сестры, явилась во сне к одной из своих потомков и рассказала той о том, как провести обряд переноса, выдав его за любовный ритуал. Именно на эту вспышку отреагировал медальон - он действительно почувствовал магию, но не той ведьмы, которая отставила на нём отпечаток магии мёртвых, а её родственниц.
