вспомнишь… Малышка моя, — целовал мои волосы Волк.
А я посмотрела ему в лицо, немного отстранившись и задала вопрос:
— А откуда ты знал, что это я — свояченица Олега?
— А я не знал. Я позвонил ему, чтоб отказаться от приглашения, а он ответил «А мы Русе уже сказали». Ну и всё. Я еле вечера дождался, — он меня обнимал и тискал, не выпуская из рук.
— Как такое может быть⁈ — опять прижавшись к мужчине, я слушала, как громко стучит его сердце, и не могла поверить в случившееся, — Знаешь, мне кажется, если бы я даже не вспомнила о нашем… сне, то всё равно недолго сопротивлялась бы.
Он гладил мои плечи, спину, а я помнила эти нежные касания… Там, в дремучем лесу в каком-то неизведанном мире Волк так же обнимал меня, успокаивал перед разлукой… Какое счастье, что она оказалась такой недолгой! Я хохотнула ему в грудь, не сдержав своей радости.
В ту ночь мы всё же вернулись к Илоне и Олегу, где оставались надутая Надя и вполне весёленькая Вера. Сестра даже не думала упрекать меня, наоборот задорно подмигнула, но наедине на кухне, когда я помогала ей мыть посуду и вытирать тарелки для десерта, сказала, чтоб с Надеждой я была очень осторожна. Я и сама это понимала, увидев, как опять сделала стойку та, завидев Сергея. Но я была уверена в нём, поэтому беспокойства по поводу подруги не было. Но я была практически уверена, что наше с ней общение с этой ночи не заладится.
Ближе к утру всех стало клонить в сон, особенно нас с Волком, у которых вместо ночного отдыха были поиски Финиста и потом бессонница. Надя пыталась вызвать такси, но ничего ей не удалось. Поэтому Илона разложила гостей по комнатам, которых в домике как раз хватило на всех. Она с Олегом ушли в комнату, где уже спала Алёнка, Надя и Вера расположились в другой спальне, а мы остались с Сергеем в гостиной. Когда я заметалась, что как-то неудобно в первый день знакомства вместе спать, и он, и сестра закатили глаза. А Волк торжественно пообещал, что моей чести в этом доме ничего не угрожает. Илона цокнула языком и, удаляясь, тихо сказала:
— Как маленькие!
Как только её шаги затихли в другой комнате, я оказалась заграбастана сильными ручищами моего Серого Волка.
— Куда собралась от меня? — прошипел он перед тем, как сладко и горячо поцеловать.
— Нас же услышат! — возмутилась я, но сама таяла от нежных прикосновений.
— Я тебя, вообще-то, просто целую. А ты на что настроилась, любовь моя?..
Утром сонную Алёнку навестил Дед Мороз.
— Дядя Селёжа, я же не маленькая уже! Я узнала тебя! — отчитала она красноносого старика с пушистой бородой, искавшего в мешке подарок для неё.
И каким же было её удивление, когда в комнату вошёл дядя Серёжа в белой рубашке и черных брюках и остановился возле меня. Племянница даже проснулась от шока. А чуть позже дежурный электрик коттеджного кооператива получил от моего Волка хорошее вознаграждение за искуссную актёрскую игру.
— По домам? Отсыпаться? — ближе к обеду уже все созрели на полноценный отдых, но озвучил это Серёжа.
Надя была задумчива и молчалива, меня показательно игнорировала. Но очень удивила Вера, обняв меня на прощание, когда Сергей привёз нас в город, и сказав на ухо:
— Руся! Ты большая молодец! Я очень за тебя рада! А Надька сто процентов не права!
Мне показалось, что подруга вполне искренне радуется внезапно свалившемуся на меня счастью. А дальше я пригласила Серого на кофе… и после этого мы почти не расставались, кроме как из-за его работы.
Я тоскливо смотрела на льющуюся по стеклу воду. Ноябрь, кажется, решил утопить город в постоянных дождях. От моего Волка уже несколько недель не было никакой весточки. Я держалась из последних сил, но внутренние часы отмеряли каждый день без него целой вечностью.
Мы сыграли свадьбу через месяц с небольшим после знакомства. Сергей сказал, что ему не о чем размышлять, ведь я его та самая, и точка! Я тоже не видела смысла тянуть, так как мы друг другу предначертаны были высшими силами. Мы поженились вопреки мнению моей мамы, которой мой Волк не понравился с первого взгляда. Слишком по её словам самовлюблённый, и работа никуда не годная, и глаза бледные некрасивые… Претензий было море, но я их все игнорировала, сократив общение с ней. Мне было нелегко, но только так можно было обходиться без скандалов. Мне нужна была её материнская поддержка и радость за меня, но этого не было.
Первая командировка Волка была спустя пять недель после свадьбы. Он звонил и писал, когда только появлялась возможность. А я казалась сама себе застывшей статуей, лишённой чувств. Казалось, что жизнь я наблюдала со стороны и всё происходило не с нами. Видимо, так моя психика защищала меня от излишних волнений, ведь вскоре я узнала, что внутри меня растут и крепнут целых двое Волковых. Я при первом же разговоре сообщила об этом мужу, а в ответ услышала лишь громкое сопение. Я не обиделась на молчание, я знала, что внутри него целая буря, и что он счастлив услышать это. Я будто увидела его со стороны, как он трёт переносицу, чтоб сдержать свои чувства.
— Я люблю тебя, малышка. Вас всех люблю, — сказал тогда он, когда к нему вернулся дар речи, а потом приехал через три месяца и закружил меня на руках, чтоб после испугаться, не причинил ли он дискомфорта будущей мамочке.
Ни единой секунды во мне не было сомнений, что нас не зря свели наши мудрые предки и высшие силы. Я задыхалась от нежности, рассматривая его мужественный профиль, когда малыши будили меня посреди ночи толчками во все органы, а муж спал, не подозревая, что я любуюсь им.
А потом настал очередной страшный для меня день, когда Волк уехал в следующую командировку. Мне становилось всё тяжелее справляться с переживаниями и носить свой огромный живот. Малыши, чувствуя, как волнуется их мама и, судя по всему, скучая по отцу, буянили во мне так, что иногда казалось, я просто лопну. Моя мама пообещала приезжать, чтоб помогать мне, хотя по дому я справлялась со всем пока что нормально. Но моральная поддержка мне была необходима. Илона, конечно, звонила и приезжала, как и я к ней, но у неё были свои заботы и семья. Верочка тоже иногда заскакивала ко
