Я понимала, что это только сон. Разум подсказывал, что я сама спровоцировала сновидение, где Селена дает мне ответ. Я столько раз приходила к алтарю, столько раз просила её, что…
– Миа, всё в порядке? – Таир проснулся, обнимая меня и прижимая к себе. – Кошмар?
Я улыбнулась. Моё сердце грохотало о ребра не из-за кошмара. Наоборот.
– С нашей дочерью всё будет хорошо, – прошептала я, впервые за долгое время по-настоящему расслабляясь и чувствуя себя спокойно.
– Миа, все в порядке? – спросил я, приоткрывая глаза. – Приснился кошмар?
Моя волчица улыбалась, глядя куда-то на потолок.
– С нашей дочерью все будет хорошо, – ответила она, поворачиваясь на бок, обнимая меня и прижимаясь щекой к плечу.
– Конечно, будет. Я в этом не сомневаюсь, – шептал я, обнимая Мию в ответ.
– И я, – произнесла. – Все? – она заговорила после нескольких секунд молчания. – На этом наши испытания закончились?.. Ты не представляешь, каких усилий мне стоит оставлять Алию в комнате одну. Я просыпаюсь от каждого шороха.
– Она не одна. С ней волчонок.
Миа фыркнула, ткнула меня в бок.
– Это все меняет. Он ее защитит.
– Ну так мужчина, – ответил я.
Первые несколько дней Миа не выпускала дочь из рук. Она боялась оставить ее на минуту. Укладывала спать с нами или сама спала в детской комнате, взяв малышку за руку. Лишь с появлением в нашем доме Давида и с визитом принца Преисподней в стаю моя волчица позволила себе немного расслабиться.
– Все записи, наработки – все, что я смог найти, уничтожил. Я не стал приносить книги ведьм в этот мир. Да и не думаю, что они здесь или где-либо еще нужны.
– Благодарю, – отозвался Альфа. – За нами долг стаи.
Демон скривил губы.
– Не стоит беспокойства, но не откажусь. Никогда не знаешь, что тебя ждет и чья помощь может понадобиться.
– А поселение тоже уничтожено? – спросила Миа. Она присутствовала при разговоре.
– Да.
– Все?
– Выжжено дотла. Я посчитал нужным минимизировать риски повторения случившегося, – пояснил демон.
– И?.. – Миа взглянула на Адама. – Я видела там Арниса, – произнесла она.
– Ты могла ошибиться, – ответил Альфа. – Это мог быть и не он.
– Он там был. Я уверена. Я говорила с ним. Вернее, он меня только слушал. Верховная приводила его ко мне. И перед самым появлением Сеара волчонок был у клеток. Пробежал мимо. Я не ошиблась. Он.
– Ни я, ни мои слуги, больше никого не обнаружили, – принц Преисподней прервал Мию. – Он мог сбежать, погибнуть в пламени или ведьма показала тебе то, что хотела показать. И не стоит считать невинным того, кто был приближен к Верховной.
– Но он всего лишь ребенок, – воскликнула Миа гневно, бросив обеспокоенный взгляд на дочь в ее руках.
– Твоя волчица, видимо, не знает, как жестоки могут быть дети, чувствуя свою безнаказанность и исключительность, – демон сказал мне. – Я повторюсь, – он обратился к Альфе, – что все, кто найден, были перенесены сюда.
Альфа коротко кивнул.
– Он ребенок! – настаивала Миа. – Адам, он же ребенок! Запутавшийся ребенок. Мы же не знаем, что ему внушали…
– Миа, я тоже хочу, чтобы он вернулся к нам, как и мой брат…
– Мои легионы не упустили ни одной взрослой особи оборотней, – совершенно невозмутимым тоном сообщил принц Преисподней. Словно не понимал, что говорил о смерти близких Альфы.
Следующая встреча с демоном произошла спустя десять дней. Он ожидал меня у кромки леса, прижавшись плечом к стволу дерева.
– Можешь не утруждаться оборотом, – сказал он, держа уголком губ сигарету. – Я пришел не беседовать и не смотреть на твой голый зад.
– Р-р-раздражаешь, – прорычал я.
– А ты меня нет. Продолжи свою прогулку, но уже к алтарю, – сказал он, туша окурок о раскрытую ладонь. – Будет обидно, если я таким глупым способом сожгу ваш лес. Алтарь, проклятый волк. Алтарь. Иди.
– Зачем?
– Затем, – ответил раздраженно демон и исчез.
Я не представлял, что там могло меня ожидать. Не верить Сеару мне смысла не было, да и если бы он хотел моей смерти или как-то навредить, не утруждал бы себя конспирацией.
Зверь сам вел меня к месту силы. Отчего-то торопился, заражая человеческую часть радостным предвкушением. Ступил на поляну и сбавил шаг. Перед ликом Богини всегда была особенная атмосфера. Умиротворяющая. Вызывающая трепет. Здесь просто нельзя было вести себя вызывающе, хотелось слиться с окружающим миром и дышать полной грудью. А сейчас трепет ощущался как никогда. По телу пробежала дрожь. Но не обращения, а удовольствия. Очень схожую с той, когда ступаешь под горячую воду после тяжелого дня.
На поляне я был один. Подошел ближе к алтарю и сел.
– Как много испытаний выпало на твою долю, – я услышал женский голос в своей голове, и мне захотелось склониться. Я опустил морду. – Не надо. Встань, – теперь голос шел от каменного лика. – Твоя волчица – моя ежедневная гостья. Она молится. Просит избавить тебя от страданий. Твоя боль ее ранит. Подойди чуть ближе.
От волнения я почти не чувствовал собственного тела.
– Я счастлива, что мои дети не разучились любить. И благодарна вам за это, – каменный лик, пришел в движение, а возможно, это фантазия дорисовала то, что я хотел видеть. Но абсолютно точно я ощутил теплое прикосновение ко лбу. Мягкое, поглаживающее. Материнское. – Проклятье уйдет. Я заберу его. Это не награда – это извинение за моих детей, что сбились с пути.
Я боялся пошевелиться.
– А теперь иди к своей семье. Они нетерпеливо ждут твоего возвращения. Иди, Таир. Трудно одной управиться с двумя маленькими волчатами. И благодарности оставь для своей волчицы. Я не ошиблась. Она стала для тебя смыслом продолжить жить. А ты для нее – спасением.
***
– Тебе не кажется, что волосики Алии стали светлеть? – спросила Миа, не отводя взгляда от нашей дочери.
– Не замечал, – ответил я, принимая человеческий облик и надевая домашние штаны.
– Ну вот смотри, – нахмурив лоб, она разглядывала волчат. – Я могу поклясться, что еще несколько дней назад у Алии и Давида волосы были одинакового цвета. Темные. Как у тебя и как у меня. А теперь у малышки появляются светлые прядки.
– Я ничего не вижу, – признался я.
– Ну как же?! – Миа хмурила лоб. – Волосики стали светлее. Я клянусь тебе. Таир!
– Ну что – Таир? – рассмеялся я. – Я не вижу разницы.
– О боги, – волчица демонстративно закатила глаза. – Я сейчас! Присмотри за ними, – ткнула пальцем на манеж.
– Думаешь, уползут?
– Какой же ты сегодня противный, – услышал со второго этажа.
– И я тебя люблю, – сказал я в ответ.
Миа
