– Заноза? – усталый голос Даррена заставил Хестер вздрогнуть.
– Я хотела выйти к обеду вместе с тобой, – она обернулась и нежно улыбнулась своему дракону, – прошлая попытка оказалась провальной.
– Я наслышан, – Даррен подошел ближе и притянул любимую к себе в объятия, – и я бы не назвал это провалом.
Тихонечко вздохнув, Хестер потерлась щекой о его грудь и проворчала:
– Но мне все равно не очень-то понравилось. Я немного переживала. Думала, ты будешь недоволен.
Она замерла, прислушиваясь к тому, как ровно и мерно стучит его сердце.
– Теперь это твой дом, – легко и просто ответил Даррен. – Есть трудновыносимые лорды и леди, но, на наше счастье, они прибывают ко двору редко. Тем более что демарш Винтереса показал нашим прекраснодушным подданным, что время вседозволенности прошло.
– Прекраснодушным? – хмыкнула Хестер. – Какой изящный эвфемизм.
Даррен рассмеялся и, чуть отстранившись, коснулся губ Хестер своими. Это легкое, едва уловимое касание быстро переросло в полный страсти и чувств поцелуй.
– У твоих губ фруктовый вкус, – задумчиво произнес дракон, – я раньше не замечал.
– Раньше они не были подкрашены, – фыркнула Хестер, чье сердце норовило выскочить из груди. – Теперь мне совсем не хочется идти на обед.
– А мне-то как не хочется, – выразительно ответил Даррен. – Мы даже не должны, но…
– Милли уже готова вопрошать, – шепнула Хестер. – Как и отряд, надеюсь.
– Боюсь, что выезжать вам придется завтра, – посерьезнел дракон. – Я успел посетить тренировочную площадку, и, м-м-м, скажем так: магия изменилась серьезней, чем я ожидал.
Хестер на мгновение замерла, а после осторожно спросила:
– А ты ожидал? Думал об этом?
Она сама была недовольна тем, как сильно это ее задело. Но ничего не могла поделать: в голове звенели вопросы. Мог ли Даррен ждать от их ночи чего-то большего, чем ее любовь? Мог ли рассчитывать и строить планы?
Дракон не заметил, что его любимая немного поникла, и честно ответил:
– К своему стыду признаюсь, что забыл об этом. Вспомнил ночью, когда пытался понять, почему ты спросила, все ли со мной хорошо.
Щеки леди Аргеланд загорелись. Она вспомнила ту ночь и поняла, что очень ждет следующую.
«Но что, если у этого есть что-то вроде графика? – промелькнула в голове дурацкая мысль. – Да нет, глупости».
– Я видела бумаги. – Хестер заставила себя отогнать излишние смущающие мысли. – Почерк до боли знаком. Когда ты пришел, я почти поймала мысль за хвост.
На лицо Его Императорского Величества легла тень. Вокруг него сгустилась магия, а в глазах… В глазах застыло непонятное, остро болезненное выражение.
– Это еще одна причина, по которой мы должны как можно скорее вновь познакомиться со своей магией, – с глухой тоской произнес Даррен. – Сейчас небезопасно быть без силы.
И леди Аргеланд догадалась, что это кто-то близкий. Кто-то родной. Но кто?
«Неужели все-так Левайр?!»
– Даррен?
– Она заменила мне мать. Поддерживала. Подсказывала, – глухо проскрежетал Даррен.
После этих слов в голове Хестер осталось лишь одно имя:
– Леди Кадрия Элеарская.
– Немыслимо, да? – Даррен беспомощно улыбнулся. – Эти бумаги… Это знание и заставило меня отправиться на полигон. Я чувствовал, что меня переполняет дикая, злая сила. Что еще немного, и я просто сровняю дворец с землей.
– Что мы будем делать? – прямо спросила Хестер.
Сейчас она понимала, что ей придется занять сторону супруга. Даже если он решит простить древнюю интриганку…
– Я послал Грегуара за ней. С магритовыми наручниками и ошейником, – криво улыбнулся Даррен. – Не могу отделаться от мысли, что именно она предложила отцу тот курорт. Что именно ее уважение мне было так важно, что я предпочел соврать. Соврать, что еду с семьей, а сам остался.
В голосе дракона жила застарелая боль. Хестер поняла, что он вновь переживает гибель семьи. Вновь спрашивает себя, мог ли он хоть что-то изменить?
– Не в том возрасте, – прямо сказала леди Аргеланд. – Если это была она и если уже тогда они могли управлять Прорывом – ты ничего не мог сделать. Странно лишь то, отчего она не добила тебя сразу, пока ты был ребенком.
– Мы не узнаем, пока не спросим.
Даррен подал леди Аргеланд руку, и они вместе отправились в обеденный зал.
Скользя по гладкому мрамору, Хестер думала лишь о том, что ей совершенно непонятны мотивы Кадрии.
«За тем невероятным исключением, что ее истинный где-то рядом. Иначе ей стоило бы вначале обзавестись «марионеткой», из-за спины которой она будет править».
Хестер не считала себя кровожадной, но она определенно не желала заговорщикам ничего хорошего. Особенно учитывая тот факт, что их с Дарреном гипотетический ребенок будет лакомой добычей и…
– Держись, Заноза!
Бросив взгляд на Даррена, в чьем голосе звенело беспокойство, Хестер увидела белоснежное, едва заметное кружево инея, что покрыло стены.
– Белое? – недоуменно проговорила она.
И в этот момент одна из стен рухнула, едва не зацепив и императорскую чету!
В воздухе кружились мелкие частички пыли, гладкий мрамор был засыпан крошкой, оставшейся от стен, а сквозь пролом… Сквозь пролом на императорскую чету смотрел целитель Дервен.
– Добрый день, Ваши Императорские Величества, – сдержанно и спокойно произнес целитель, после чего набросил на плечи рубашку и принялся застегивать мелкие пуговицы.
Хестер, с трудом взявшая под контроль взбунтовавшуюся силу, постаралась сгладить произошедшее:
– Мы на обед идем, присоединитесь к нам?
– Почту за честь, – поклонился Дервен. – Если позволите, я надену еще и камзол. Как я понимаю, ваша сила изменилась?
В этот момент со стороны Даррена раздался тихий смешок. А через секунду хохотали все трое! Смех, правда, был здорово похож на истерику, но… Это было не так уж и важно.
Смахнув с ресниц выступившие слезы, Хестер деликатно отвернулась, а после и вовсе предложила Даррену продолжить путь. Все-таки целитель Дервен сможет и сам найти путь к обеденному залу, благо он один в Старшем дворце.
– Я не сомневалась, что ты прав насчет магии, – проговорила она чуть позднее, – но разрушение стены было более наглядным. И… Ты заметил, что моя сила сменила цвет?
– И стала похожа на ледяное кружево, – добавил Даррен.
– Я боюсь, что не слишком-то его запомнила, – честно призналась леди Аргеланд. – Мне нравится обычное кружево, тонкое, нежное и многослойно-пышное. Наверное, если бы я дала себе волю, то мои платья были бы похожи на трехъярусный торт.
Даррен с удивлением посмотрел на любимую.
– Ты уверена? Твоя одежда всегда, м-м-м, строга.
Тихо рассмеявшись, Хестер пожала плечами:
– Мне не идет. В пышном платье с обилием кружева я выгляжу как сухая палка, торчащая из цветочного букета. Я люблю обилие кружева, но не люблю то, как в нем выгляжу. Это… Это трудно объяснить.
– Понять тоже трудно, – честно признался дракон. – Любишь старые ходы?
– Конечно, – улыбнулась Хестер, – старые тайные переходы – моя слабость.
– Он, к сожалению, не тайный, зато нет пыли и паутины. – Даррен коснулся стены, и та растаяла. – Сократим немного путь.
Переход был узким, его освещали не только тщательно зачарованные светильники, но и прорезанные под потолком оконца, в которые лился отраженный свет. Все это рассказал Даррен, который явно очень любил Старший дворец.
– Сюда.
Император и Императрица вышли в небольшом алькове и тут же увидели несколько десятков химмар, веннар и таннар, что коротали время в ожидании начала обеда.
«Никто не осмелился войти в зал до нашего появления, – отметила про себя Хестер. – Точнее, до появления Даррена».
Леди Аргеланд в очередной раз убедилась в том, что иметь титул недостаточно. Союзники и репутация нужны даже Императрице.
«Или особенно Императрице», – хмыкнула она про себя.
После чего сдержанно улыбнулась, приветствуя склонившихся перед ней людей.
