Двери, ведущий в обеденный зал, распахнулись, и императорская чета проследовала к своим местам. Хестер сразу отметила, что их с Дарреном места находятся по центру стола.
– Моя Императрица. – Дракон лично пододвинул стул для возлюбленной супруги.
– Благодарю, мой Император, – тепло улыбнулась Хестер.
Первую перемену блюд в обеденном зале сохранялась мертвая тишина. Затем, когда густой сырный суп сменился отменным горячим, над столом поплыли тихие разговоры.
Хестер завела беседу с баронессой Льяла, чья именная карточка была расположена с правой стороны от Императрицы. Женщины вели легкую, ничем не примечательную беседу, когда Леттира аккуратно обратила внимание на отсутствие леди Кадрии Элеарской.
– Я слышала, что на боевом факультете приключилось нечто вопиющее, – обронила Хестер, не желая говорить ни о чем серьезном.
– Моя дочь учится там, – кивнула баронесса, – ректор запретил им покидать Академию. Вы не поверите, Ваше Императорское Величество, но мне, почтенной матери семейства, пришлось лезть через ограду, чтобы повидать дочь и передать ей несколько семейных артефактов!
– Почему же вы не выломали пару прутьев? – удивилась Хестер. – Если вы форсировали их, то они не были зачарованы.
– Я сочла, что это было бы слишком вопиющим проступком, – хмыкнула баронесса.
Хестер согласно кивнула. Все мысли Императрицы были только о том, имеет ли значение тот факт, что студенты заперты в академии? Может ли леди Кадрия использовать их в качестве заложников?
«Но приказ шел от ректора», – напомнила себе Хестер.
– Как же вы успели все сделать и не пропустить обед? – осторожно поинтересовалась леди Аргеланд.
Баронесса растерялась:
– Так ведь… кхм, Прошу простить, что невольно ввела вас в заблуждение! Это произошло относительно давно, с пару недель как.
– Тогда это вы примите мои извинения, – легко ответила Хестер. – Леди Кадрия всего пару дней как покинула Старший дворец, так что я подумала… Вы понимаете, верно?
Леди Аргеланд в последний момент вспомнила, что о единстве Кадди Леар и Кадрии Элеарской не принято говорить вслух, так что пришлось оборвать фразу.
– Безусловно, Ваше Императорское Величество.
Обед подходил к концу, и Хестер начала беспокоиться о Милли и Вайолин, что сидели довольно далеко.
Но вместе с переменой блюд Императрице доставили «обеденную записку», в которой Милли уведомляла подругу, что нельзя вот так просто взять и заговорить с Императрицей.
«На вот таких карточках придворные пишут свои просьбы о личном обращении, и если ты согласна, то разрешишь мне высказаться. Ты всегда должна будешь одинаково разрешать говорить».
Последняя фраза заставила Хестер задуматься. Это должно быть что-то простое… Что-то уважительное, но не слишком фамильярное и…
Нужная формулировка будто сама прыгнула на язык:
– Леди Ревир, мы готовы вас услышать.
А саму карточку Хестер заставила подлететь в воздух и превратиться в иллюзию цветка. Правда, уже через секунду леди Аргеланд сообразила, чем это может кончиться… Но из присутствующих были напряжены лишь Даррен и Дервен.
Милида же, и не подозревавшая о миновавшей беде, поднялась на ноги, отошла на три шага от стола и, присев в реверансе, проговорила:
– Ваше Императорское Величество, позвольте на недолгий срок покинуть вас ради улаживания личных дел в семейном доме.
Замолчав, Милли медленно выпрямилась, но склоненной головы не подняла.
– Вы моя верная фрейлина, леди Ревир, – мягко проговорила Хестер. – И будете нужны мне этим вечером. Однако же завтра я снаряжу для вас отряд. Надеюсь, вы не заставите меня скучать.
– Ни в коем случае, Ваше Императорское Величество. – Милли вновь присела в реверансе.
А Хестер медленно выдохнула: подруга догадалась, что планы изменились, и не стала настаивать на немедленном отъезде.
Придворные же, увидев показательный пример юной фрейлины, зашевелились, заозирались, но ни у кого не было при себе «обеденной карточки».
– Полагаю, следующий обед станет пыткой, – негромко проронила баронесса Льяла. – Дозволено ли мне будет высказать некое суждение?
– Разумеется. – Хестер улыбнулась своей будущей фрейлине.
– Возможно, имеет смысл установить что-то вроде ограничения? Не более трех обеденных карточек в день? – Леттира Льяла сомневалась в собственных словах и в целом выглядела очень неуверенно, но Хестер понравилась ее идея.
– Это не позволит им обижаться и вопрошать, отчего же одного выслушали, а второго нет. Мне нравится, благодарю вас, леди Льяла. Ваше суждение не лишено ценности.
Щеки женщины на мгновение окрасились нежно-розовым.
– Благодарю за добрые слова, Ваше Императорское Величество.
Обед пошел своим чередом. Даррен, как и Хестер, общался с тем, кто сидел рядом с ним. При этом между собой Император и Императрица общаться не могли – это считалось невежливым и недопустимым. Но тем не менее, когда подали десерт, Даррен едва слышно обронил:
– Обед завершаешь ты. Когда ты отложишь вилку и промокнешь губы, слуги начнут убирать со стола.
И Хестер пришлось решать сложную дилемму: есть ли ей в обычном своем темпе или немного замедлиться, чтобы все успели поесть? Должна ли она…
– Бытует мнение, что все сильные правительницы не задерживались за столом, – тихонько сказала баронесса. – И не любили сладкое.
– Думаю, они сладости заказывали в покои, – хмыкнула Хестер.
Отломив краешек восхитительного влажного бисквита, леди Аргеланд с искренним наслаждением отметила нежный вкус сливочного крема и с сожалением отложила вилку. После чего, промокнув губы, бросила салфетку на стол. Ей было до слез жаль десерт, но, увы, иногда следует подчиняться глупым традициям. Или подтверждать нелепые предположения.
Еще Хестер немного беспокоилась из-за того, что Даррен не попробовал свой десерт, но… Поднимаясь и принимая руку супруга, она окинула взглядом стол и поняла, что никто из мужчин десерт не получил.
«Что ж, сегодня будем страдать мы с Милли. Какая жалость, ну почему кондитер так вкусно готовит?!»
– Целый торт ждет нас в покоях, – шепнул Даррен, – я так и знал, что ты примешь старую байку близко к сердцу.
С трудом удержав улыбку, Хестер едва слышно шепнула:
– Боюсь, что мне придется поделиться с фрейлинами.
– Что ж, это ведь признак хорошей Императрицы? – тихонечко рассмеялся дракон.
– Думаю, это качество хорошего друга, – не согласилась с ним Хестер и тоже рассмеялась.
Супруги неспешно шествовали через Старший дворец, и леди Аргеланд задумчиво проговорила:
– Как ты думаешь, почему за обедом ничего не случилось? Когда я превратила карточку в иллюзорный цветок.
– Не знаю, – честно ответил Даррен. – В любом случае на площадке нас встретит Лин-Торванс.
– Он еще здесь? – удивилась Хестер. – Мне показалось, что ему не нравится у нас.
– Тебе не показалось, – хмыкнул Даррен, – герцог выискивает что-то. Ходит с этим осколком души, ворчит и ругается, причитает, что ничего не понимает. Знаешь, он похож на охотничьего пса, потерявшего след.
– Ужасное сравнение, – проворчала леди Аргеланд.
На что Даррен только хмыкнул:
– Подожди, пока сама увидишь.
Супруги не стали расходиться по разным лестницам, а прошли через половину Императрицы. После чего дракон сразу же ушел в свою гардеробную.
– Люсиль, планы изменились, мне нужен удобный наряд для тренировки. Штаны, рубашка и жакет без рукавов, – громко сказала Хестер.
Через несколько минут леди Аргеланд была готова. Вместо сложной прически – простая коса, вместо изящных украшений – простые серьги-гвоздики, а дорогое платье сменилось удобным подобием охотничьего костюма.
– Ваше Императорское Величество, – несмело обратилась Люсиль, – ваша портная просила передать вам эскизы.
– Хорошо, я потом посмотрю. – Хестер с ужасом подумала о том, сколь многое у нее отложено на «потом». – Нет, давай их сюда. Сейчас.
Летящие рисунки Лиры заставили леди Аргеланд раскраснеться. Но она одобрила каждый! В такой ночной одежде спать будет неудобно, но Хестер не была дурочкой и понимала, что эта одежда не для сна.
