были с образованием, глядишь, и занялись бы чем-то полезным.
— Например, попытались бы обокрасть императорскую казну, — саркастически заметил Ричард.
— Стукну, — пообещала я. — Я серьезно. Образование должно быть доступным для женщин всех сословий. Да, Ричард, всех, включая крестьян.
Меня, конечно, не поняли. Но я и не ждала.
А вот о картинной галерее Ричард не забыл. Мало того, когда она открылась, еще и официально объявил о своем покровительстве владелице.
То есть Летти.
Ну кто б еще решился на подобное? Только младшая дочь императора. И здесь они с Ричардом оба постарались убедить его величество, что рисовать картины и потом выставлять их в нескольких залах — отличное занятие для высокородных бездельниц.
Для галереи выкупили oдно из пустовавших зданий в купеческом квартале. Ну и постарались обновить его, украсить. Серый камень, из которого оно было сложено, обновить не получилось. Зато оторвались в другом.
Входная дверь и окна были украшены изящной резьбой, изображавшей сцены из мифoв и легенд — фантастических существ, живописные пейзажи и героев прошлого. Крыша галереи была покрыта черепицей, сверкавшей как драгоценные камни.
В холле были выставлены несколько картин жен и дочерей крупных купцов. Видимо, как попытка пригласить выставляться все слои общества.
Понятия не имею, где Ричард отыскал столько желающих выставляться, нo первые два зала были буквально увешаны картинами, в основном с пейзажами и натюрмортами. Как я потом узнала, это были работы провинциальных аристократок, годами пылившиеся на чердаках.
В третьем и четвертом залах картин было в разы меньше, видимо, потому, что тут выставляли работы столичных дам, придворных аристократок.
Пол в галере был покрыт мягким ковром с длинным ворсом. Хоть босиком ходи — не простудишься.
В отдельном зале имелась уютная зона для отдыха, обставленная мягкими диванами креслами. Здесь можно посидеть с чашкой ароматного чая, приготовленного из редких трав, и насладиться атмосферой безмятежности.
В общем, все для вас, дорогие дамы. Лишь бы вы не скучали и не пытались забивать свой ум ненужными знаниями.
Летти, услышав от меня последнее, хмыкнула, но промолчала. Ричард же пожал плечами, заявив:
— У каждого должен был выбор.
И здесь как раз я с ним не спорила. Выбор действительно должен быть. И лучше такой, чем между рулонами для шитья очередного платья.
На открытие галереи пожаловала вся столичная знать. Даже императорская чета пришла посмотреть, чем же теперь заняты родовитые дамы.
Народу было очень много. Те из аристократок, кто еще не рисовал, читали подписи к картинам завистливыми голосами и явно намеревались взять в руки кисти и краски.
В галерее мы провели несколько часов и вернулись домoй ближе к вечеру.
— Отлично, у местной аристоқратии появилась новая игрушка, — хмыкнула я. — Между прочим, на Земле большинство художников были мужчины. Здесь же пока наблюдается перекос в обратную сторону.
— Это пока, — «успокоил» меня Ричард. И замолчал с каким-то многозначительным видом.
— Рассказывай! — потребовала я. — Что ты опять задумал⁈
— Создать настоящее равенство между мужчинами и женщинами, — пакостливо ухмыльнулся Ричард. — Уверен, понравится обеим сторонам.
— Ричард⁈
— Я буду платить за наиболее удачные картины. И у мужчин появится стимул взять в руки кисти.
— Сволочь, — искренне сообщила я.
Ухмылка стала еще шире.
— Рад, что до тебя все так быстро доходит. Летти думала дольше.
— Да что тут думать? — раздраженно передернула я плечами. — У мужчин и образование, и куча свободного времени, и культурный бэкграунд, если так можно выразиться. А что у женщин? Простая мазня? Ты, Ричард, настоящая сволочь!
— Ну вот женщины и получат стимул самосовершенствоваться. Света. Не надо меня разделывать взглядом!
— Жаль, что только взглядом. Не будет здесь равенства, пока общее образование не станет обязательным. Для всех слоев населения. И не надо смотреть на меня с таким ужасом. Вспомни этих двух мошенниц. В их делах, кстати, указано, как много семей они обворовали. А там, в тех семьях, главы — мужчины. Вот и думай.
— Ну уж нет, — решительно покачал головой Ричард. — Не сейчас. Потом. Все потом. Мы с тобой оба устали. Нам обоим нужен отдых. А еще — ужин. Я же слышу: ты хочешь есть.
— Никаких ресторанов!
— Конечно, милая. Ай. Света, не дерись!
— А ты говори со мной нормально, а не как со слабоумной!
В общем, препирались мы ровно до тех пор, пока служанки не принесли нам в спальню ужин.
А дальше вкусные запахи сделали свое дело. И мы оба уселись за стол, чтобы уничтожить все, что лежало на тарелках.
К тому времени как мы наелись, мне лично совсем расхотелось спорить. Успею ещё рассказать Ричарду все, что думаю о нем и его инициативе.
А пока спать… Спать…
Ричард! Ρи…
— Нет, ну какой подлец, а! — Летти не стеснялась в выражениях. Здесь, в школе, особенно в учительской, она позволяла себе намного больше того, что видели от нее во дворце. — Снова своему полу подыгрывает. Да я на любом соревновании напишу картину гораздо лучше него. Потому что меня, женщину, мастер учил! А он, мужчина, терпеть не мог рисовать. Не хватало у него терпения. А тут он, видите ли, платить будет! За лучшие картины. Да я учителей найму, и наши ученицы скоро будут рисовать не хуже его!
— Он обещал меня нарисовать, — невпопад заметила я, думая о нашей с Ричардом недавней пикировке.
— Верь ему больше! — небрежно отмахнулась от меня Летти. — Он точно магию попросит. Сделает два-три мазка и прикажет доработать, чтобы был идеал!
«Да я так и поняла», — хотела ответить я.
Но в это время передо мной появился мольберт, вместе с прикрепленным к нему холстом. А с холста на меня смотрела я сама. И хотя я в технике рисования мало что понимала, все же видела, что нарисовано от души. Α погрешности… Οни, может, и были, но для меня это не имело ни малейшего значения.
— Очень красиво, — честно сообщила я Ричарду, появившемуся из портала. — Меня еще никто не рисовал.
Ричард расцвел.
— Ты подслушивал! — между тем фыркнула Летти. — Поставил здесь прослушку, да⁈
— Естественно, — хмыкнул Ричард. — Должен же я знать, кому именно вы моете кости на этот раз. Кстати, насчет учителей. Не знаю, что там с рисованием.
