Но не будем о грустном, я вообще-то забавную историю хотела рассказать и опять в хандру скатилась.
Так вот, прошло два дня, а действие зелья не испарилось, точнее испарилось, но не на всех. Люди очнулись, а вот полукровки, и другие расы так и пребывали в любовной лихорадке. Но кто ж знал? Я на людей пропорции рассчитывала, точнее на одного человека. Теперь уже весь квартал жаждал посадить на кол меня, да что там квартал — город. А я всерьез задумалась переселиться в местную тюрьму, которую мне так заботливо предлагал Алекс, правда, пока в горячке был. А потом пропал и целый месяц не показывался. Ну, так вот. Пришлось спешно отворотное зелье готовить. А заодно извиняться перед всеми. Что поделать, тайна клиента для меня закон.
И все же благодаря этому случаю, незадачливый мясник покорил сердце неприступной дочки пекаря и без всяких приворотных зелий. Спросите как? Кулаками. Отгонял девятнадцать ухажеров и сидел ночами под ее окном, чтобы ни один из них не побеспокоил сон прекрасной синьорине. И сердце девичье не выдержало такой преданности и упало прямо в руки влюбленного юноши. Через месяц свадьбу сыграли. А меня, как почетную гостью пригласили, правда зорко следили весь вечер, чтобы я к кухне не приближалась. А мне оно надо? Мне и за столом неплохо. А сколько вкусностей всяких! Уж пекарь ради дочки расщедрился. Да и я в тот вечер поправилась на целых два килограмма. А на следующий день как раз и явился странный посетитель, заставивший меня эти килограммы очень быстро растерять.
* * *
Открыв дверь, я увидела одну из служанок госпожи Витты, моей постоянной клиентки. Эта молодящаяся вдова очень любила всякие новые средства пробовать для своей кожи, и охотно выступала в качестве моего подопытного кролика, хм, крольчихи. Конечно, что-то опасное я на ней не испытывала, только травы, цветы и другие дары природы, которые успела насобирать, пока осень полностью не вступила в свои права. «Все только натуральное», как любила повторять Мира нашим новым клиентам. Но госпожа Витта перестала присылать за мной слуг почти месяц назад, а до этого мы встречались два раза в неделю, а иногда и три. Что же могло случиться?
Этот вопрос я озвучила встревоженной служанке, но из сбивчивого рассказа ничего не поняла. Поэтому пришлось спешно собираться и бежать за служанкой. Прибыв в дом госпожи Витты, я поразилась тишине. Уж и не припомню, когда такое случалось. Сразу прошла наверх и увидела знакомого лекаря. А значит, дело действительно серьезное.
В комнате госпожи было темно. Я едва разглядела грузную женщину на кровати. Правда сейчас, она была какой-то не такой. Похудела что ли?
— Рейна, это вы? — пропищали из кровати странным, девичьим голоском.
— Да, госпожа Витта. Вы посылали за мной?
— Я же просила, называй меня просто Тереза, — ворчливо проговорила женщина.
— Конечно, — ну если ворчит, значит все не так серьезно, как я думала. Оказалось, все еще хуже.
После минуты препирательств и уговоров женщина согласилась отодвинуть занавески и впустить в комнату немного света, но когда я обернулась к кровати… Застыла в недоумении. Либо меня так искусно разыгрывают, либо у меня галлюцинации. Не знаю, что хуже или лучше.
На кровати, в куче подушек лежал подросток лет пятнадцати от силы. И этот подросток уж точно не мог быть грузной, сорокапятилетней госпожой Витой.
— Это что, шутка такая?
— Если бы, — ответила девчушка.
С минуту я стояла и пялилась на жен… девушку. Пыталась в уме определить что это может быть, проклятье? Зелье? Иллюзия? Какой-то сбой в организме?
Но госпожа Витта и сама не знала, почему стала такой.
— Это что, случилось в один миг?
— Ну, не в один, — замялась девушка, а я зацепилась за ее оговорку и подсела на край кровати.
— Тереза. Чтобы разобраться во всем, мне нужна предельная откровенность. Почему вы перестали ко мне приходить?
Оказалось, очень правильный вопрос я задала. А главное к месту. Как я уже говорила, госпожа Витта обожала экспериментировать и страстно мечтала вернуть былую молодость или хотя бы замедлить процесс старения. И ведь правду говорят, бойтесь своих желаний. А тут, как на заказ объявился в городе торговец один. Ух, и ушлый торговец, не мои слова, ее. С водичкой волшебной. По его словам эта самая водичка от хворей всяких исцеляет и более того, молодость возвращает. Мало кто поверил россказням парня, а госпожа Витта заинтересовалась и купила на пробу одну бутылку. А утром глянула в зеркало, а лицо-то порозовело, румянец на щеках появился, глазки заблестели, и легкость в тучном теле появилась. К вечеру она скупила все, что было у торговца. А этот хмырь такую цену заломил, что она чуть не разорилась. И вот месяц пила эту водичку и с каждым днем все худее и моложавее становилась, а потом ей надоело каждый день по чуть-чуть молодеть. Захотелось всего и чтоб разом. Наполнила ванну, да и искупалась в волшебной водичке.
— А утром я проснулась вот такой. Два часа внучку убеждала, что я — это я. А я ведь сейчас кажусь ей ровесницей, — подытожила госпожа свой рассказ.
А мне так и хотелось разразиться громким хохотом. Как представлю бабулю, убеждающую внучку, что она — это она, и лицо внучки, так и тянет рассмеяться.
— А вы что-нибудь об этом торговце знаете? Не поверю, чтобы вы, да и не взяли у него адрес.
— Не взяла, — сокрушенно пробормотала девушка, — Но мы договорились встретиться.
— Когда? — встрепенулась я.
— Через неделю. Тогда как раз запасы должны были к концу подойти.
— Он должен прийти или…
— Нет, с ним Люсьена должна встретиться. В таверне «Слепой путник», кажется. Знаете такое место?
— И очень хорошо, — ответила я и предвкушающе потерла руки. Не то, чтобы я любила приключения, тем более они всегда опасные почему-то, особенно для меня, но и застой, это сидение на одном месте утомляло иногда. Вот я и решила окунуться с головой в это приключение, и очень мне тогда хотелось узнать тайну той водицы, которая старушек в невинных дев превращает. Интересно, а если дальше ее пить, младенцем сделаешься?
* * *
Я пришла домой в радостном возбуждении. И Мира вовремя вернулась с рынка.
— Ты чего так сияешь? — спросила она, раскладывая продукты.
— Дело есть, — ответила я и протанцевала по комнате, — Представляешь, загадочное.
— Опасное?
— Да ерунда. Но загадочное.
— Ты как ребенок, — улыбнулась подруга, — Долго еще сиять будешь?
— Долго. Целую неделю. И думать буду.
— А что за дело-то? — наконец, заинтересовалась подруга. Ей, в отличие от меня, такая жизнь нравилась. Даже очень. Иногда казалось, что она совсем забыла ту прошлую жизнь. Только иногда плакала по ночам. Но я молчала. Сама подобным грешила, особенно в последнее время. Тяжело стало контролировать себя во сне. Поэтому часто просыпалась и долго бродила из угла в угол. Но я обещала сама себе, что не сдамся, что не позволю своим слабостям диктовать мне, как поступать. И как бы тяжело не было, стоило только вспомнить самодовольство в глазах Азраэля, когда он запальчиво говорил, что я не справлюсь, сжимала зубы и пила очередную порцию травок. Я, за эти месяцы их столько перепробовала. И вот странность. В гильдии я держалась без труда месяцами и даже годами, а сейчас приходилось бороться за каждый день.
