Будет больно. О да. Будет адски больно.
Рафаэль протянул ко мне ладонь и накрыл мою руку своей.
— Мы должны ввести ее на несколько минут, чтобы твое тело отреагировало, — говорил Дулиттл. — Затем я хочу, чтобы ты сконцентрировалась на том, чтобы вытолкнуть эту иглу. Это стимулирует приток крови и лимфы к ране и выведет оставшийся яд. Если мы очистим тебя от яда, твои шансы на выживание значительно возрастут. Крошечные волоски на моей шее встали дыбом. Я устала, так сильно устала, и моему телу казалось, будто его избили мешком камней. Одна мысль о серебряных иголках заставила меня съежиться.
— Ты справишься, — сказал Рафаэль. — Перестань вести себя, как ребенок.
— Пошел вон.
— Так-то лучше, — сказал он. — Давай, крутой мужик. Покажи, что у тебя есть.
Я сжала подлокотники кресла.
— Ладно, сделайте это.
Рафаэль положил руки мне на правое плечо, прижав к креслу. Барабас надавил слева.
Дулиттл взял скальпель. Его рука мелькнула слишком быстро, чтобы успеть рассмотреть. Меня ужалила острая горячая боль. Из раны хлынула черная кровь, Дулиттл вытер ее марлей.
— Будет жечь.
Раскаленная добела игла вонзилась мне в руку. Все мое тело закричало в тревожном сигнале. Мне казалось, что кто-то просверлил дыру в мышце и залил в нее расплавленный металл.
— Подожди, — сказал Дулиттл мягким голосом. — Ты прекрасно справляешься. Замечательно. Держись. Подожди ещё немного. .
Я зарычала и схватилась за подлокотник левой рукой. Барабас крепко держал меня.
— Понравилось мое послание на столе? — спросил Рафаэль.
— Очень, — выдавила я сквозь стиснутые зубы. — Мне придется отплатить тебе позже.
Боль росла и росла, опаляя огнём мою руку. Я вздрогнула, мои конечности задрожали.
— Не меняй форму, — предупредил Дулиттл. — У тебя хорошо получается. Просто отлично. Еще немного. Держись за меня, Андреа.
Боль проникала сквозь мои мышцы до самой кости и царапала ее острыми, как бритва, зубами. Я зарычала.
— Почти закончили, — говорил Дулиттл. — Еще немного.
— Мы с тобой, — повторял рядом Барабас. — Мы с тобой.
Я не могла этого вынести. Я не могла выдержать ни секунды. Мое тело искажалось в поисках выхода. На коже проступили слабые пятна.
— Не меняй форму, — голос Рафаэля срывался.
— Заткнись.
— Веди себя хорошо, или я тебя поцелую у всех на глазах.
— Нет, черт возьми, — прорычала я. Мне придется держаться и пережить это, чтобы потом ударить его по лицу. Это было отличной мотивацией.
— Подожди, — сказал мне Дулиттл. — Еще десять секунд.
Аааа. Это боольно, боооольно, как же это бооооольно. .
— Удаляй, — отрывисто скомандовал голос Дулиттла.
Я сосредоточила всю свою волю на этой боли.
Тепло распространилось по мне, расчесывая мою плоть пальцами с острыми шипами.
Выходи из моего тела. Убирайся к черту!
Игла задрожала.
Я закричала.
— Выгоняй ее из своего тела, — твердил медмаг.
— Ты справишься, — сказал мне Барабас.
Я напряглась и толкнула. Игла выскользнула, и по моей руке хлынула горячая кровь. Сначала она была серой, затем пурпурной и, наконец, ярко-красной. Рафаэль отпустил мою руку, и я ударила его кулаком в грудь. Это была его самая близкая часть, до которой я могла дотянуться.
— Хорошая девочка. — Дулиттл выдохнул. — Отличная работа.
Я вытерла слезы с глаз и увидела Асканио. Он уставился на меня. Его глаза были огромными и испуганными.
— Пусть это будет тебе уроком, — сказал ему Дулиттл. — Не позволяй себя укусить. Достань мясо из холодильника. Андреа необходимо хорошенько подкрепиться.
*** *** ***
Удивительно, как много хорошего могут сделать для вас один или три сэндвича. Моя голова перестала кружиться, и я больше не чувствовала, что ноги меня не держат. Я наблюдала за тем, как уменьшалась ветчина, которую Джули нарезала ломтиками для моих бутербродов. В мой желудок больше не поместилась бы еда, но я все еще была голодна.
Дулиттл поставил передо мной небольшую пластиковую коробку и откинул крышку. Шесть маленьких ампул в аккуратном ряду.
— Противоядие, — объяснил он и показал мне предмет, похожий на пистолет. — Сюда входит одна ампула. Как только ты услышишь щелчок, прижми его к коже и нажми на спусковой крючок. Не предназначено для людей. Он имеет форму пистолета, поэтому у тебя не должно возникнуть проблем с его использованием.
Пистолет с противоядием: зарядить, приставить, нажать на спусковой крючок. Хорошо, я могу с этим справиться.
— К сожалению, это все, что я могу сейчас сделать, пока не узнаю больше, — добавил Дулиттл. Он наклонился ближе и посмотрел мне в глаза. — Я настоятельно рекомендую воздержаться от какой-либо физической активности в течение следующих 24–48 часов. Ничего утомительного. Никаких сексуальных отношений, никакого бега и никаких драк. Ты меня поняла?
— Очень ясно.
— Я не настолько наивен, чтобы считать, что прислушаешься к моему совету.
— Я торжественно клянусь прислушаться как минимум к одной трети перечисленного. Отсутствие сексуальных отношений — не станет проблемой.
Барабас тихонько усмехнулся.
Дулиттл покачал головой:
— Если ты почувствуешь слабость, то прими еще одну дозу противоядия и отдыхай.
— Да, сэр.
Дулиттл снова покачал головой и пошел собирать свои инструменты. Барабас занял кресло рядом со мной и облокотился на стол, скрестив руки на груди.
— Как твой адвокат, я вынужден посоветовать тебе держаться подальше от места преступления. Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь, но, если тебя поймают, будут серьёзные последствия.
— Спасибо за предупреждение. — Теперь у меня были советы и от врача, и от юриста. Я пыталась подавить зевок, но он одержал победу. — Я обязательно приму это к сведению.
Мне придется вернуться на место преступления. И все в комнате отлично это понимали.
— Кроме того, тебе не понравится то, что я собираюсь сказать, но как юрист я к этому привык. Твоя позиция в Стае очень мутная. Это делает вещи намного затруднительнее, чем они должны быть. Тебе нужно определиться.
Уладить дела с женщиной, которая послала двух буд, чтобы выбить из меня дерьмо. О чем тут еще думать.
Барабас посмотрел на Джули:
— Пожалуйста, возьми сумку. Мы возвращаемся в Крепость.
Джули скрестила руки.
— Но. .
— Джулия, — спокойно повторил Барабас. — Пожалуйста, возьми сумку.
Девочка зашагала на кухню и вернулась со своим рюкзаком.
Мои глаза, по-видимому, выделяли клей вместо влаги, потому что мне было трудно держать их открытыми.
— Забери с собой и Асканио, — попросила я. Мальчик до сих пор выглядел потрясённым.
— Нет, — возразил Рафаэль.
Я повернулась к нему.
— Ты не отдаёшь здесь приказы.
— Я все еще его альфа. Асканио или я, один из нас останется здесь с тобой и будет стоять на страже, пока ты спишь. Глория мертва, и теперь ее приятели и родственники могут искать тебя. А ты едва можешь держать глаза открытыми. Меня не волнует, насколько хороша эта дверь, тебе нужно, чтобы кто-то оставался здесь с тобой на случай, если они появятся. Если предпочитаешь, это может быть Асканио, но я более чем счастлив лечь с тобой в кровать и обнимать тебя, пока ты сладко спишь. Выбор за тобой.
В жизни каждого наступает момент, когда он просто слишком устал, чтобы спорить. Я открыла рот и поняла, что достигла этого предела. Если бы они не ушли в следующие полминуты, я бы просто заснула сидя.
— Я возьму паренька.
Асканио моргнул. Джули наступила ему на ногу, когда проходила мимо, а он толкнул ее локтем под ребра.
— Если что, звони мне, — сказал Барабас.
— Конечно.
Мгновение спустя и адвокат, и врач ушли. Мы с Рафаэлем посмотрели друг на друга.
— Уходи, — сказала я ему.
— Пока что, — сказал он, — но я вернусь.
— Я не позволю тебе пройти через дверь.
