Один из мужчин поднялся и скрылся за дверью в задней части паба. Мгновение спустя он вернулся с коричневым кожаным чемоданчиком. Он передал его Финну, который очень аккуратно взял его в руки.
Финн вернулся ко мне, его лицо сделалось красным и заметно вспотело. Он тяжело дышал, подвинув чемоданчик по столу, и его руки бешено тряслись, когда он потянулся к медным застёжкам.
Я поморщилась.
— Возможно, это лучше сделать мне, Финн. Ты так спровоцируешь взрыв.
Он кивнул. Капли пота стекали по его вискам.
Я повернула чемоданчик к себе, затем бросила взгляд на двух мужчин в углу. Они пристально наблюдали за мной, и один из них кивнул, прикоснувшись к своему лбу.
Я сделала глубокий вдох и расстегнула застёжки.
Моё сердце громко стучало, пока я медленно поднимала крышку. Там, аккуратно спрятанный в чемоданчик, лежал инструмент чистой смерти.
Глава 41
Лила
Бомба выглядела почти как мышеловка, приклеенная к маленькой деревянной коробочке. Наклонившись, я увидела, что там имелась пружина и переключатель. Пружина крепилась к медному переключателю с небольшой булавочкой на конце. Рядом с бомбой в упаковке лежал маленький тюбик клея.
— Как это работает? — шёпотом спросила я.
Финн показал на деревянную коробочку.
— Сначала надо приклеить её к дну ящика. Осторожно. И тебе надо убедиться, что она находится в нужном месте. В ней лежит две шашки динамита. Когда медный переключатель будет нажат и ударит по контакту, вся штука взорвётся, — он выглядел так, будто его вот-вот стошнит.
Он медленно подышал, затем показал на английскую булавку.
— Тебе нужно приколоть эту пружину к задней части ящика, и когда он полностью откроет ящик, пружина опустит переключатель. Он соприкоснётся с контактом и вызовет детонацию. Вот почему всё должно находиться в нужном месте. Но тебе следует быть осторожной…
— Я понимаю, Финн. Я не позволю переключателю соприкоснуться с медной штучкой, пока я рядом, — по крайней мере, я чертовски на это надеялась. — Я могу сделать это после наступления ночи. Может, примерно в восемь тридцать. Обычно он возвращается в спальню намного позднее.
Финн провёл ладонью по губам.
— Я не хотел заставлять тебя делать это.
Тёмная мысль пробралась в моё сознание. Что, если я в чём-то ошиблась?
Но нет… я видела доказательство своими глазами.
— Слушай, Финн, я не знаю, существует ли предназначение на самом деле. Но похоже, звёзды выстроились как нужно. Возможно, я единственная в этом городе, кто знает, как проникнуть в его комнату и выбраться незамеченной. Возможно, я единственная, кто соблазнил Самаэля. Это кажется судьбой, не так ли? Значит, со мной всё будет хорошо. Как только я попаду в его ящик и прикреплю пружину булавкой, я просто уйду оттуда. Я никогда не вернусь. Я окончательно покину город.
Меня накрыло печалью, но я должна сделать это ради Элис. Как только я подумала об этом, в моём сознании всплыло воспоминание о фотографии. Самаэль стискивал её платиновые волосы, кровь капала с её шеи…
Я уставилась на бомбу.
— Откуда взялось фото? — спросила я.
— От Свободного Народа. Думаю, снимок сделал один из кловианских солдат. Но у нас есть шпионы в замке.
— Вот как? — было бы полезно знать, кто они.
Финн пролепетал что-то невнятное, затем посмотрел на стол.
— Ты действительно соблазнила его?
— Я знала, что именно так могу сделать его уязвимым, Финн.
Финн кивнул, затем достал из кармана ключ и подвинул его по столу.
— Если сегодня тебе понадобится где-то остаться, можешь спрятаться в моей квартире, поесть, успокоить нервы. Ты уверена, что ты в порядке?
— Прекрати спрашивать, Финн. Я тебе уже сказала. Мне кажется, я на верном пути, словно всё это предначертано. И призрак Вороньего Короля на моей стороне.
— Главное, не тряси чемоданчик.
Я сердито посмотрела на него.
— Возвращайся за свой прилавок.
— Я сегодня вечером работаю в «Библиотеке». Найдёшь меня там после всего, если сможешь? Перед тем, как покинуть город?
— Конечно. Я занесу тебе ключ перед уходом.
Он мягко прикоснулся к моей руке.
— Ты же знаешь, что ты мой лучший друг, верно?
— Конечно, — сказала я.
— И если бы не всё это, если бы не ангелы… Было бы здорово, если бы мы с тобой жили вместе.
Финн определённо запал на меня. И это очаровательно, но сегодня день смерти. А не милоты.
Я медленно подняла чемоданчик со стола, мои нервы искрили. Затем я сделала глубокий вдох и сосредоточилась на том, чтобы держать его ровно. Когда я вышла из паба, по мне скользнул ветерок. Я покосилась на чемоданчик, следя, чтобы он не ударялся о мою ногу при ходьбе.
Я подняла взгляд, чтобы осмотреть улицу. Тут было не слишком людно, но женщина на другой стороне дороги толкала тачку. И это вызвало у меня вспышку страха и чувства вины, потому что, может быть, я делала нечто совершенно безответственное. «Просто будь очень, очень осторожна».
Только когда она отошла далеко, я снова пошла… медленно, стараясь выглядеть обычно. Я держала чемоданчик на безопасном расстоянии от моих ног. К счастью, квартира Финна находилась недалеко отсюда.
Он жил в старом и шатком многоквартирном доме в переулке Убитого Волка. Тысячу лет назад по улицам бродили волки. Граждане Доврена убивали их и бросали трупы за стены города. Столетия назад здесь лежала куча волчьих трупов и мусора. Отсюда и название — переулок Убитого Волка.
Печально, на самом деле.
Меня вечно не отпускало суеверие, что их духи до сих пор таились под камнями. Может, я выжила из ума, но мне казалось, будто я чувствовала их и сейчас, по-прежнему живых и похороненных под улицей.
Город придаст мне силы, как это всегда бывало.
Тёмные кирпичи возвышались по обе стороны от меня — рушащиеся остатки старой Довренской стены с одной стороны и жилые здания с другой. Бечёвки для сушки белья крест-накрест пересекали узкий переулок, нижние юбки и платья покачивались на ветру.
Погребённая сила тлела под тёмной брусчаткой. У меня складывалось ощущение, что её надо выпустить на свободу. Финн сказал бы, что это всё мои суеверия, но я чувствовала, что я на верном пути. Сегодня я как никогда сильно ощущала магию города.
«Вороний Король, я делаю это ради тебя».
Я прошла под старым мостом, куда должна была вести железная дорога. Никто так и не потрудился закончить её в этой части города, словно они просто сдались. Теперь дерево павловнии росло на месте, где так и не ездили поезда. Скоро оно расцветёт бледно-лавандовыми бутонами. Во времена Вороньего Короля это были зелёные земли за городскими стенами. Я гадала, может, там и таилась сила Доврена — в старых корнях, дремлющих в почве.
Наконец, я нашла дорогу в его здание, примечательное арочным дверным проёмом с выцветшей зелёной краской. Я отперла дверь и вошла в его опрятную квартиру. Тут не было ничего роскошного, но Финн зарабатывал достаточно, чтобы жить одному — никаких родителей, отделяющих шторок или пялящихся Вентвортов. Жильё было крохотным, едва вмещало узкую кровать, умывальник и клетку для Лудда. Ворон сейчас спал.
Я уставилась на то, как он украсил это место. Финн обвешал каждый дюйм квартиры яркими картинами, диким бунтом красок. И моё дыхание перехватило, когда я заметила две новые, овальные и обрамлённые нарисованной позолотой. На одной была я, и мои тёмные глаза искрили. На другой была Элис, одетая в зелёное. Если не считать тёмных бровей, мы были абсолютно разными. Мои волосы тёмные, её — светлые как лён. Моя кожа смуглая и загорелая, её — цвета персиков со сливками.
Но наши выражения лиц он изобразил схожими: озорные усмешки.
От его умения владеть кисточкой настолько захватывало дух, что картины выглядели почти как фотографии. Более того, я так поразилась, вновь увидев перед собой живое лицо Элис, что едва не забыла про чемоданчик. Моё сердце снова заколотилось, когда я посмотрела вниз на то, что держала.
