— Я тебе про это и говорила, — сказала Альда. — Я спрашивала — ни одна клятва, ни одному дому, ни наложенная даже самым сильным колдуном не сможет противостоять обету Двора Смерти.
— Но это ведь не единственная клятва такой силы. Ты когда-нибудь видела, как приносит клятву глава колдовского дома?
— Я видела шествия раз или два. Они идут на Двор Жизни, а что там происходит, я не знаю.
— Подозреваю, что эта клятва не слабее твоей. Насколько я знаю, клятва главы дома позволяет нарушить любую из принесенных ранее клятв, если это противоречит ей, — и не понести никакого наказания.
Альда пожала плечами:
— Ты хочешь сказать, что если бы я стала главой колдовского дома, то это спасло бы мне жизнь?
— Не знаю наверняка, но очень может быть.
— Но это то, чего со мной произойти не может, — грустно рассмеялась Альда.
— Зато я как старший сын главы Изумрудного дома мог стать первым господином.
— Ты мог, — кивнула Альда, всё ещё не понимая, к чему вёл Эстос.
— Мой младший брат… Я знаю, что он не особенно сильный колдун, но когда мы были детьми, это уже было понятно? И было ли понятно, что и из меня великого колдуна не выйдет?
— Ты не был кем-то исключительным, вроде старого Дозоддиви или твоего отца — я имею в виду не настоящего отца, а Арбэта Алмоса. Но говорили, что ты одарён, а твой брат… Он пошёл в мать. Учителя уверяли, что таланты некоторых раскрываются позднее, но никто в эти утешения особенно не верил.
— Ещё у меня была сестра, и на этом всё. Больше детей от супруги у Алмоса не было. Какие-то дети от наложниц, но их можно не считать… Было только два ребёнка, которым Алмос мог передать титул главы дома, и как ты думаешь, хотел он передать его мне?
Альда прикусила губу. Разумеется, нет. Арбэт Алмос никогда бы не отдал свой дом сыну Ульпина Вилвира.
— Зная всё то, что я знаю теперь, думаю, он бы скорее убил тебя, — ответила Альда.
— Убивать сына собственной жены, да ещё и принцессы… хм… чревато. Я ещё вчера думал, зачем ему это было нужно — наносить мне татуировку назначенных? Какой в этом смысл? Уже много десятков лет, если не сотни, назначенных не преследуют и не принуждают быть вместе, поэтому и татуировок не наносят. Никто даже не помнит, когда подобное делалось в последний раз. Наверняка Дворы хранят такие записи, но обычные люди, вроде меня, не знают. И это при том, что я изучал все ритуалы Карталя. Даже если назначенные решают быть вместе, сейчас им не наносят татуировки.
Альда сделала глубокий вдох. Она ведь и сама об этом думала… Даже пыталась узнать у Шкезе.
— Клятва нареченных… — произнесла Альда, начиная понимать. — Она сильнее. Алмос сделал это, потому что она сильнее даже клятвы главы дома!
— Да, если предположить, что Арбэт Алмос знал, что делает, — подтвердил её догадку Эстос. — Я не могу проверить это прямо сейчас, но раз он сделал мне татуировку, то в этом наверняка был смысл, — глаза Эстоса ярко горели.
В них было столько надежды, что Альде стало страшно — а если всё зря, если они ошибаются?
— Он нашёл способ избавиться от меня! — возбуждённо продолжал Эстос. — Первый господин сам выбирает себе преемника, но Алмос знал, что это не так уж надёжно… В истории достаточно примеров, когда после смерти старого главы указанного им наследника не принимали и выбирали другого. Мой брат был слабым колдуном, его могли сместить. Поэтому Алмос решил, что не оставит мне и шанса. Даже после своей смерти! Он сделал татуировку, чтобы связать меня клятвой, потому что знал, каким-то образом выяснил: эта клятва сильнее клятвы дому. А ни один колдовской дом не допустит, чтобы у него был такой глава. По сути, он не будет связан клятвой верности собственному дому. Такое недопустимо.
— И ты думаешь… — осторожно спросила Альда. — Ты думаешь, что если мне нанести татуировку, то это перечеркнёт мою клятву?
— У меня нет уверенности, но вполне возможно, что это так. По крайней мере, Арбэт Алмос — а он был очень неглупым человеком — верил, что татуировка способна преодолеть одну из величайших клятв, известных колдунам. Рисунок мы знаем, — Эстос показал на своё запястье, — но вот как её нанести? Ты говорила, что её наносил колдун, так? Шкезе…
— Я спрашивала его, уже потом… Он сказал, что у него руки, кажется, онемели… Или что-то ещё с ним произошло от силы этой клятвы.
— Допустим, моих сил хватит… Но сама краска, как соединить с ней кровь… Вряд ли просто влить. Какие заклинания нужны? Как применить силы? Нам нужны книги. Наверняка я нашёл бы всё что нужно в библиотеке отца, но… Но мне туда ходу нет.
— Мы пойдём на Двор Смерти, — объявила Альда.
Она только в этот самый момент осознала наконец по-настоящему, что ей предлагал Эстос: спасение. И если это так…
Альда рассмеялась и обхватила Эстоса за плечи — движение, которого она сама от себя не ожидала.
Надежда. У них была надежда!
Эстос не был так окрылён, как она. Его светлые глаза глядели на Альду безрадостно.
— Ты ведь понимаешь, чем это тебе грозит… — спросил Эстос.
Она печально улыбнулась, борясь с предательской болью внутри. Конечно, она подумала и об этом, но радость близкого спасения сначала затмевала всё. Теперь же слова Эстоса упали тяжело, как камень.
— Я понимаю, Эстос. Я готова принять это.
— Я не хочу, чтобы ты тоже была… была такой, как я.
— Ты зависишь от меня, и будет справедливо, если и я буду точно так же зависеть от тебя. — Она коснулась пальцами его рта, когда он снова начал говорить, и застаивла его замолчать. — Я всё знаю. И я хочу быть с тобой.
Эстос взял её лицо в ладони.
— Это очень больно, любовь моя, — сказал он, глядя в её расширившиеся глаза. — Не хочу, чтобы тебе хоть когда-то пришлось испытать ту боль.
— Значит, ты не должен оставлять меня.
— Я никогда не оставлю тебя, буду с тобой до своего последнего вздоха. Я принёс бы какую угодно клятву. Самую страшную и самую сильную, какая только есть под небесами.
Глава 18. Западня
Альда пожала плечами:
— Ты хочешь сказать, что если бы я стала главой колдовского дома, то это спасло бы мне жизнь?
— Не знаю наверняка, но очень может быть.
— Этого быть как раз не может, — грустно рассмеялась Альда.
— Зато я как старший сын главы Изумрудного дома мог стать первым господином.
— Ты мог, — кивнула Альда, всё ещё не понимая, к чему вёл Эстос.
— Мой младший брат… Я знаю, что он не особенно сильный колдун, но когда мы были детьми, это уже было понятно? И было ли понятно, что и из меня великого колдуна не выйдет?
— Ты не был кем-то исключительным, вроде старого Дозоддиви или твоего отца — я имею в виду Арбэта Алмоса, — но говорили, что ты одарён, а твой брат… Он пошёл в мать. Учителя говорили, что таланты некоторых раскрываются позднее, но никто в эти утешения особенно не верил.
— Ещё у меня была сестра, и на этом всё. Больше детей от супруги у Алмоса не было. Какие-то дети от наложниц, но их можно не считать… Было только два ребёнка, которым Алмос мог передать титул главы дома, и как ты думаешь, хотел он передать его мне?
Альда прикусила губу. Разумеется, нет. Алмос никогда бы не отдал свой дом сыну Ульпина Вилвира.
— Зная всё то, что я знаю теперь, думаю, он бы скорее убил тебя, — ответила Альда.
— Убивать сына собственной жены, да ещё и принцессы… хм… чревато. Я ещё вчера думал, зачем ему это было нужно — наносить мне татуировку назначенных? Какой в этом смысл? Уже много десятков лет, если не сотни, назначенных не преследуют и не принуждают быть вместе, поэтому и татуировок не наносят. Никто даже не помнит, когда подобное делалось в последний раз. То есть, я уверен, что Дворы хранят такие записи, но обычные люди, вроде меня, не знают. И это при том, что я изучал все ритуалы Карталя. Даже если назначенные решают быть вместе, сейчас им не наносят татуировки.
Альда сделала глубокий вдох. Она ведь и сама об этом думала… Даже пыталась узнать у Шкезе.
