— Уважаемый господин собирается отбыть в Серединное?
Купец медленно кивнул, тогда девушка продолжила:
— Нам нужно два места на корабле, мы готовы щедро заплатить.
— Кто ты, и почему твой старший товарищ не ведет разговор вместо тебя?
— Мы простые путешественники, господин, а мой друг, хоть и старше меня, не говорит на вашем прекрасном языке.
Купец внимательно оглядел их с головы до ног, а потом наконец ответил:
— Я возьму вас, но с каждого по золотому. Едой и водой запасайтесь сами, в пути мы будем не меньше пяти дней, а если погода испортится то все семь-десять. Корабль — «Циида» стоит в порту, отбытие через два дня на рассвете.
Юстас дрогнул от названия корабля, но никто не заметил. Айлил смогла удержать на лице приветливое и даже подобострастное выражение.
— В залог оставьте золотой, по прибытию выплатите капитану корабля еще один. Опоздаете к отплытию, ждать вас не буду. Только потеряете деньги.
Айлил достала из-за пояса один золотой и передала купцу в руки. В ответ купец передал Айлил обрывок бумаги, на котором поставил оттиск личной печати, что на золотой цепочке висела на поясе купца.
— Покажете капитану корабля, он вас разместит на борту.
Айлил спрятала обрывок понадежнее и, еще раз поклонившись, взяла за руку Юстаса отойдя в сторону.
— Я договорилась, за два золотых, отплытие через два дня на рассвете, нужно найти гостиницу на это время, припасы закупим завтра. Корабль называется …
— Циида, это я понял, — мрачно ответил Юстас.
Переговариваясь между собой, они не заметили прогуливающегося мимо мужчину. Одет тот был хорошо, даже если не сказать богато, но взгляды, которые он бросал на них…
Когда Айлил наконец осмотрелась в поисках гостиничных вывесок, мужчины уже не было рядом.
Гостиницу нашли на соседней улице, сразу оплатили комнату и обильный ужин. Кровать была одна и каждый лег со своей стороны, то отчуждение, что повисло между ними словно прорубило пропасть, и было не дотянуться. Стоило закрыть глаза как начинало покачивать, из-за долгого пути по реке. За окном стемнело быстро, но взошли две луны и достаточно ярко освещали комнату через застекленное мутным стеклом окно. Айлил почти мгновенно уснула, ее дыхание стало размеренным и спокойным. Юстас повернулся на бок, так чтобы видеть ее. Она не сняла кольцо, и видимо не снимет еще долго. Но даже через внешность Аллена он видел девушку. Ее руки спокойно лежали по бокам тела, она спала на спине, только отвернула голову на бок. Юстас протянул руку и легко коснулся кончиками пальцев ее руки и тоже уснул.
Утро наступило слишком быстро, путники проснулись разбитыми и рассеянными. Медленно, словно не соображая, ходили по своей комнате, собираясь на рынок, нужно было закупить основных припасов. Юстас, чтобы не мешать Айлил собраться и проверить рану, вышел из комнаты первым. Мужчина спустился вниз и занял пустой стол в общем зале. Сразу же подошел мальчик подавальщик, в этой стране девушки на такой работе не работали, если вообще работали. Деай положил мальчишке монету среднего номинала и знаком показал, что хочет поесть и попить. Через минуту на столе стояла глиняная кружка и тарелка со свежими лепешками, облитыми медом. Мужчина с удовольствием съел одну, щедро зачерпнув с края тарелки мед, а потом с опаской отхлебнул жидкость из кружки. В кружке был свежий сок из каких-то достаточно терпких ягод, разбавленный водой. Наконец вниз спустилась Айлил, которая, присоединилась к Юстасу и тоже съела пару лепешек. Мальчишка подавальщик, принес еще одну кружку, наполненную разбавленным соком ягод, денег он не взял, на падангском сказав, что Юстас и так заплатил достаточно. Закончив завтракать и Айлил и Юстас почувствовали себя намного лучше, питье, что им принес мальчишка не было алкогольным, но бодрило хорошо.
— Лодку придется бросить, — сказала Айлил, — купим сменные вещи и провизию на рынке, все равно за время пути по реке все отсырело, а сушить негде да и не до этого. На корабле хоть первые дни поспим на сухом. На рынке будь внимателен, там полно воришек и мошенников, вчера мы с тобой слишком устали с дороги и повели себя неосмотрительно, у всех на виду уплатив аванс купцу золотой одной монетой.
Девушка двинулась, чтобы встать, но Юстас удержал ее за руку:
— Айлил, — шепотом сказал мужчина.
Айлил ужалила лорда резким взглядом, и мужчина непроизвольно отдернул руку.
— Над нами будут смеяться, лорд, — ответила девушка едва слышно, — еще немного и весь постоялый двор сбежится посмотреть на странную ссору двух мужчин.
— Айлил…
Девушка вдруг расслабилась и спокойно ответила:
— Что лорд?
— Что я сказал или сделал такого? Вот что? Ведь так все и было, мой король был твоим женихом, но ваша свадьба не состоялась, торговля между нашими странами разваливалась, и Даллан отправил меня…
— Как овцу на заклание?
— Нет же, Айлил, нет.
— Так я больше не герцогиня, ты сам сказал, что видел мой саркофаг в семейном склепе, теперь ты не обязан жениться на мне вовсе. Или приказ твоего короля все еще в силе? Какую выгоду ты ищешь лорд? Я не пойму.
— Выгоду…?
Юстас как сомнамбула повторил слово, что больше всего врезалось ему в сознание. Айлил же только поднялась со своего места и тихо, словно примирительно сказала:
— Пойдем лорд, совсем скоро ты будешь дома… я больше не герцогиня, и больше нет нужды выполнять поручение твоего короля. В Серединном, тебя ждет твоя привычная жизнь, а меня… меня моя новая жизнь.
Юстас хотел закричать на нее, схватить за руку и усадить обратно за стол, и говорить, целовать, обнимать или делать что-то, что поможет пробиться через этот толстый панцирь, который Айлил отращивала так долго. Так долго, что теперь не верит, что заслуживает любви просто так. Без какой либо выгоды.
Но мужчина поднялся со своего места, еще раз отхлебнул ягодный сок из кружки и сказал:
— Наш разговор не закончен герцогиня, и когда мы прибудем в Серединное, ты не сможешь сбежать или еще как либо избавиться от меня.
Айлил хотела было возмутиться, но Юстас приблизился к ней вплотную и прямо в лицо прошептал:
— Об этом нужно было думать раньше, до того как ты подрезала меня в карете, а потом поцеловала на конюшне, сняв кольцо. Я тебе не ослик, которому сначала ты повязала шляпу на голову, а потом за ненадобностью подарила мальчишке водоносу.
Юстас круто развернулся на каблуках своих дорожных сапог и вышел на шумную улицу. Несколько секунд Айлил приходила в себя, и никак не могла успокоить сердце. Хотелось присесть обратно на стул, но они и так привлекли к себе много лишнего внимания. Мальчишка подавальщик жался у стенки, так как боялся, что вот вот между посетителями, которые так не кстати стали выяснять отношения посреди зала, начнется поножовщина.
Чтобы еще немного выиграть время и не выходить в растрепанных чувствах на улицу, Айлил оправила одежду, пригладила волосы руками и, наконец, шагнула за дверь.
Рынок гудел, медленно они ходили между рядов, сначала Айлил узнавала цену и торговалась. Нельзя было покупать все и сразу. Деньги у них, конечно, были, но привлекать к себе внимание, а поведя себя как олухи они бы так и сделали, им было нельзя. Знание Айлил падангского импонировало торговцам, и они не накручивали цену сверх положенного. Пока они ходили между рядами, то не замечали как следом, неотступно, но совершенно незаметно за ними шел тот самый мужчина, что вчера так не к стати увидел как Айлил заплатила купцу целый золотой. Прежде всегда бывшая на чеку, девушка была в растрепанных чувствах, сердце все колотилось как бешеное, особенно когда Юстас нечаянно, или специально касался ее плеча своим плечом. Ладони ее вспотели, но не от жары, и маленькая герцогиня во всю силу проявилась даже под внешностью ушлого, хитрого и иногда даже беспощадного Аллена. Как всякая девушка, даже в обличье мужчины, Айлил невольно задержалась около лавки ювелира, украшения были великолепными, совершенно не привычными для жителей Серединного или герцогства. Но от этого не становились менее привлекательными. Вздохнув, Айлил направилась дальше, и Юстас как тень последовал за ней, в этот момент раздался крик торговца ювелирной лавки:
