— и мне показалось, что Винченцо хотел добавить какое-то обращение к мужчине, но в последний момент прикусил язык.
— Ну вот, небольшой конфуз, — мужчина говорил так, словно их час назад не бездомные собаки решили на фарш пустить, а они просто испачкали свои камзолы, да и штаны заодно. И вот сидели, ждали сменной одежды. — Мы тут доставили столько неприятностей этой юной сеньорите, — и мужчина посмотрел на меня. Господин Торквемада перевел взгляд на меня, а я не увидела в его взгляде ничего из того, что искала и с трепетом ждала. Он смотрел на меня, словно не было того разговора под луной и просьбы дождаться его. У меня все внутри сжалось от боли и разочарования. Но не буду же я плакать на глазах у двух посторонних мужчин и причины моего душевного расстройства. Я сцепила зубы, сглотнула подступивший ком и выпрямилась, гордо держа голову. “Врагу не сдается наш гордый варяг.”
— Господин Торквемада, вы не могли бы нам одолжить парочку своих костюмов? Но для начала плащи, — попросил “слуга”. — На днях такое знаменательное событие, а мы тут чуть не испортили все.
— Что за событие? — инквизитор нахмурился и в упор смотрел на мужчину.
— Ну как же! Вы забыли? Ваша помолвка! — произнес “слуга”, а я почувствовала, что в груди закончился воздух, сердце сейчас пробьет грудину, сломав ребра. Я пошатнулась, но лишь поймала на себе немного обеспокоенный и раздосадованный взгляд инквизитора. Я не смотрела на мужчин, старательно делая вид, что меня здесь нет и я не слышу их разговор.
А меня и в самом деле нет. Я просто уничтожена этой новостью. Вот оно, объяснение его молчания. Он совсем скоро объявит о свадьбе с другой девушкой, вот и не хотел показываться мне на глаза.
Как по мне, так это трусость. Я считаю, он должен был прийти и сказать, объясниться со мной. Чтобы я не ждала. Хотя он, наверно, думает, что я и не ждала. Ведь тогда я ничего толком ему и не пообещала. Да ну что я сейчас ищу ему оправдания? Нет. Не важно, что я обещала, он сам просил ждать и сам же поступил подло и низко.
— Я вижу, наше общество уже утомило юную сеньориту, — “слуга” заметил мое перекошенное лицо и, видимо, подумал, что мне не терпится избавиться от пациентов. Хотя он был прав. Я хотела лечь, закрыть глаза и притвориться мертвой, чтобы не думать ни о чем.
— Прошу прощения за доставленные неудобства, — мужчины распрощались. Винченцо принес в это время плащи, укутал пострадавших в них и вывел из пекарни, усадив в закрытую карету.
— Иди отдыхай, — Брунхильда положила мне руку на плечо. — Мы с Марко все закончим.
Я кивнула и отправилась наверх. Переоделась в ночную сорочку и легла к Сабрине. По щекам текли слезы. Я понимала, что это конец. Уже когда я засыпала, почувствовала, что девочка обнимает меня, шепнув: “Так тебе будет легче”. И мне и в самом деле стало легче. Боль утихла, и я уснула.
Глава 8.
Утро началось рано. Впрочем, как и всегда в последние дни. Я месила, вымешивала, выпекала и так по кругу. Кафе у нас открывалось в обед, но вчерашние довольные посетители подтянулись сегодня с утра на завтрак. Поэтому мы в скором порядке открылись, застелили столы скатертями и принимали гостей. Я решила, что утреннее меню у нас будет легкое. Жареные яйца, салат, понравившийся овсяноблин и тосты с вареньем. Из выпечки как раз подоспели сладкие пироги и булочки, так что я разделила партию, и часть ушла в хлебную лавку, а часть в кафе.
Бедная Брунхильда. Она устала вчера не меньше меня, и сегодня у нее были круги под глазами от недосыпа. Я, впрочем, тоже выглядела не сильно лучше.
Острая боль от предательства Винченцо утихла и стала глухой, ноющей в груди. Да, я восприняла это как предательство и никак иначе. Он должен был мне сказать, что у него помолвка, свадьба или что у них тут в какой последовательности. Должен, но не сказал. Сразу же вспомнилось его удивленно лицо, словно он и не знал. Но если не знал, то и в этом случае почему не возразил ничего этому “слуге”.
Новость о грядущей женитьбе инквизитора прилетела к нам во второй половине дня. Это обсуждали за каждым столиком, это обсуждали посетители пекарни. При этом некоторые с любопытством посматривали на меня. Вот все же досужие сплетники отметили его интерес к моей персоне в свое время. Но я улыбалась, максимально безразлично пожимала плечами и лишь один разочек ушла в подсобку поплакать. После услышанного разговора двух почтенных дам, что пришли заказывать платье к швее и решили переждать нужное время в кафе.
— Я тебя уверяю, там приготовления идут полным ходом. В доме подеста яблоку негде упасть, — говорит одна дама другой.
— Неужели дочку его старшую отдадут за инквизитора? — с некоторой долей недоверия охает вторая.
— Уверена. Она у него гордячка, но красавица, — квохчет первая.
— А как же это они так быстро сговорились? — недоумевает вторая дама.
— Да что там, сговорились! — первая горделиво выпячивает грудь, всем своим видом пытаясь показать, что знает больше, чем местные сплетники. — Это король решил отблагодарить господина Торквемада за верную службу.
Я горько усмехнулась, странная у них благодарность, однако. Скорее уж как наказание выглядит.
— А что, большое приданое? — отзывается вторая дама.
— Ха! Смеешься, конечно. Подеста уже и не чаял-то ее замуж сбагрить. Все от ее нрава шарахались, переборчивая сеньорита, — рассмеялась первая дама, налегая на булочки. — У него средняя дочь уже давно замуж просится за пунца. Помнишь, что в том году купил большой дом? Говорят, он его специально купил для невесты, хотел впечатлить отца. Но старик уперся, что, пока старшую не выдаст, средняя замуж не пойдет.
— Ну что поделаешь, таковы обычаи, — соглашается вторая дама.
