Табита округлила глаза и рывком поднялась на ноги.
– Ты в порядке, Табби? – спросила Аманда, переводя взгляд с сестры на вновь отремонтированную стену.
Табита кивнула.
Вэйн медленно поднялся. Его взгляд метнулся к Брайд, которая сидела на кушетке и наблюдала за ним.
– Я сделал тебе больно, Аманда? – спросил Вэйн, не отрывая глаз от своей избранной.
– Это не было приятным, – призналась Аманда. – Мог бы предупредить меня, прежде чем вырываться.
– Прости. Не было времени.
– Что сейчас случилось? – тихо спросила Брайд. Она сидела на кушетке, словно в оцепенении. – Что здесь происходит?
Вэйн обменялся тревожным взглядом с Кирианом и Амандой. Как бы ему объяснить ей все это?
Кириан подобрал свою дочку, которую, казалось, нисколько не интересовал тот факт, что их только что навестил демон. С другой стороны, с одним из них она играла в куклы. Возможно, для Мариссы это было происшествие, случающееся через день.
Кириан подошел к Аманде и Табите.
– Думаю, нам надо пойти на кухню и приложить лед к голове Табби.
– Отстань от меня, Геритол, иначе тебе понадобится лед для твоего паха, – заявила Табита, направляясь к кухне.
Вэйн ждал, когда они с Брайд останутся наедине.
Это был, наверное, самый неловкий момент за всю его жизнь. Он не знал, с чего начать. Но, по крайней мере, в данный момент она его не боялась.
Во всяком случае, уже кое-то.
Брайд сидела в изумленном недоверии, пытаясь понять смысл этого… этого… Она даже не знала, как это назвать.
Она не верила в то, чему только что стала свидетелем. Все произошло слишком быстро. Стук в дверь, потом окровавленный мужчина, который просто растворился в небытие.
Она была в замешательстве, и задней мыслью полагала, что она в шоу «Фактор страха». А может, «Скрытой камерой»[30]? Они и сейчас снимают скрытой камерой?
Возможно, это было какое-то новое реалити-шоу.
«Как однажды днем заставить тебя сойти с ума».
Ее мысли блуждали, пока она пыталась разобраться в этих удивительных событиях.
– Кириан сказал, что ты не психопат-убийца, – фраза прозвучала глупо даже для нее, но она не знала, что еще ему сказать.
– Нет, – тихо ответил он, подошел и встал перед ней. – Но я не совсем человек.
С кухни донесся злой голос Табиты.
– Что ты имеешь в виду? Проклятие, он что собака?
Они оба обернулись, когда Табита ворвалась в комнату.
– Ты – собака? – спросила она Вэйна.
– Волк, – поправил он.
Брайд поднялась и встала так, чтобы между ней и Вэйном была кушетка. Не может быть, чтобы это все было по-настоящему.
Нет, это – сон. Она ударилась головой. Слегка.
– Черт! – фыркнула Табита. – Мне следовало понять это той ночью, когда ты появился у ресторана. Я тогда подумала, что ты слишком шикарен для обычной бестии.
Кириан вошел в комнату и попытался вернуть Табиту обратно на кухню. Она дернула плечом, сбросив его руку.
– Я нужна Брайд. Она не привыкла к твоим мужланам.
– Мне нужно домой, – сказала Брайд, на нее снизошло удивительное просветление, как будто ее разум отвергал все, что она слышала.
Вэйн – собака…
Да, точно. Вообще, большинство мужчин – собаки. Фигурально выражаясь.
Нет. Это какой-то причудливый сон. Во время ланча Вэйн подмешал ей наркотики, и у нее теперь галлюцинации. Когда она придет в себя, то точно заявит на него в полицию.
Она двинулась к двери, но перед ней вдруг материализовался Вэйн.
– Ты не можешь уйти.
– О, да, я могу, – гневно бросила она. – Это мой психотический бред, и в нем я могу делать все, что захочу. Смотри. Сейчас я собираюсь превратиться в птицу…
О-кей, у нее не получилось.
Брайд ждала целую минуту.
– Почему я не птица? Я хочу быть птицей.
– Потому что это не сон, – Вэйн положил ладони на ее руки. – Это реальность, Брайд. Как это ни странно.
– Нет, нет, нет, – упорно твердила она. – Я не верю. Я должна… – она не договорила, глядя мимо Кириана на его дочь. Марисса вползла в комнату. Малышка затормозила у кушетки, и, смеясь, села на пол.
Она вытянула вперед крошечную ручку, и ее детская кружка для питья слетела с кофейного столика-гроба прямо в ее раскрытую ладонь.
– Рисса, чашка, папа, – со счастливым видом произнесла она, хотя и была слишком мала, чтобы говорить.
– Да, определенно, я и есть то самое весло, которого не хватает в лодке, – решила Брайд, когда Кириан поднял пьющую сок Мариссу с пола.
Брайд прошла мимо Вэйна, но он дернул ее, останавливая.
– Брайд, пожалуйста, ты должна выслушать, потому что твоя жизнь в опасности, и эта опасность исходит не от меня.
Она вгляделась в его магнетические зеленые глаза, и подумала, не был ли его образ тоже частью галлюцинации.
Возможно, вообще ничего никогда не происходило. Возможно, она сейчас находилась в кровати с Тэйлором, а все остальное – один длинный, странный сон.
Она ответила Вэйну покачиванием головы.
– Я не могу поверить в то, что сейчас видела. Это невозможно.
Он поднял вверх ладонь с такой же, как у нее, татуировкой.
– Я не знаю, как помочь тебе принять это. То невероятное – часть моей жизни с момента рождения. Я…
Вэйн вздохнул, убрал ладони с ее рук, снова достал телефон и набрал номер.
Он звонил? Сейчас?
Да, почему бы и нет? В этом было столько же смысла, сколько и во всем остальном.
Что она съела на обед? Должно быть, что-то из ряда вон выходящее. Лучше ей сделать заметку, не есть этого снова.
Вэйн все также пристально глядел на нее.
– Ашерон, мне нужна от тебя услуга. Меня не волнует, сколько это стоит. Я в доме Кириана с моей парой. Ты нужен мне здесь, чтобы охранять ее, пока она не будет освобождена.
– С парой? – повторила она. – Это означает «подружа»?
– Это означает «жена», – сказала Табита.
У Брайд открылся рот.
– Я не замужем.
Вэйн дал отбой.
– Нет. Ты не замужем, Брайд. – Он прикоснулся к ее щеке теплой ладонью и посмотрел на нее с тоской и желанием. – Никто не собирается заставлять тебя делать то, что ты не хочешь, о-кей?
Он погладил ее скулу большим пальцем.
– Оставайся здесь до тех пор, пока все по большей части не придет в норму, и следующие две недели ты будешь в безопасности. Я не побеспокою тебя снова. Клянусь. Просто побудь в безопасности ради меня.
Она чувствовала неуверенность.
Испуг.
– Кто ты? – спросила она.
Он опустил взгляд, сделал глубокий вдох и поднял голову.
– Я – человек, – произнес он с мукой в голосе. – И в то же время, нет. – Он опустил руку на ее плечо. – Я никогда не знал, что такое доброта, – выдохнул он. – До тех пор, пока ты не прикоснулась ко мне, там, в твоем магазине. Моя жизнь бурная и опасная. Она тяжела и уродлива, и не подходит для кого-то вроде тебя. Тех, кто желает моей смерти, больше, чем я могу сосчитать. Они не остановятся ни перед чем. А ты…– он стиснул зубы, прежде чем заговорил снова. – Ты никогда снова ни в чем не испытаешь нужды. Клянусь в этом той небольшой частью человеческой души, которая у меня осталась.
