— Можно многое прочесть по энергетической оболочке живого существа. Она не видима для большинства, но не для меня. Способности, настроения, состояние здоровья… и даже то, о чем я тебе только что сказал — все это отражено в цветных переливах ауры, — его голос был задумчивым и мягким, будто он объяснял маленькому ребенку, почему нельзя снять с неба Луну.
Я покачала головой и со странной улыбкой на губах поинтересовалась:
— А много ли мужских ласк нужно, чтобы лишиться девственности?
— Хм, может, и не много, — зеленые глаза сузились, пытливо изучая меня. — А как же насчет свадебного обряда. Насколько мне известно, в твоем мире белое платье свидетельствует о невинности невесты.
Я с минуту всматривалась в него, пытаясь определить, шутит он или нет, а потом не выдержала и расхохоталась. Немного нервно, правда, но зато от души. Сэн выразительно изогнул черную бровь, ожидая объяснений. Отсмеявшись, я сказала:
— Твоя информация устарела.
— То есть? — ирония из его слов исчезла, в них появился металлический отзвук, и мне это не очень‑то понравилось.
— Когда‑то давно, в прошлые века, венчание в церкви, наверняка, являлось именно таким, как ты его себе представляешь. А белый цвет подвенечного платья, действительно, олицетворял чистоту невесты, особенно если учесть, что девушки тогда выходили замуж в очень юном возрасте. Но времена изменились, — я и не заметила, как снова уставилась на два мерцающих шара в его руке. — Сейчас многие пары на Земле живут в «гражданском» браке, потом расписываются в специальных учреждениях (светских), и лишь некоторые отправляются к алтарю. А белый цвет… хм, всего лишь символ, связанный с церемонией бракосочетания. Девственность тут не причем. Так что не судьба мне стать Сейлин только по причине твоей неосведомленности, извини, — торжественно закончила я и тут же перевела тему: — Холодно. Помоги мне, пожалуйста, встать. В этом покрывале я дико неповоротлива. Кстати, мне бы не помешала какая‑нибудь одежда. Это возможно устроить? — он кивнул, но промолчал.
И как только умудряется такое нескладное с виду существо так плавно двигаться? Мужчина не просто поднялся, он как будто перетек из одного положения в другое. Секунду назад сидел и вот уже стоит напротив, протягивая мне руку. Я вложила в нее свою ладонь и в следующее мгновение была легко вздернута на ноги. Придерживая ослабленное моими же усилиями одеяние, я благодарно улыбнулась, искренне надеясь, что кукольно растянутые губы выглядят естественно.
Я не хотела идти на конфликт, более того, я боялась ссориться с наместником. Несмотря на его, вполне, мирное настроение и насмешливо — снисходительное отношение ко мне, от этого типа можно было ожидать любой пакости. Такой, как та черная тварь, например, из‑за которой я попала сюда. Мне никогда не забыть, кто именно ее хозяин, и не надо иметь гениальный ум, чтобы понять, кого мне следует благодарить за все те неприятности, что происходят со мной в последние дни. И, тем не менее, прогибаться я тоже не собиралась. Этот змей в человеческом обличье, почувствовав слабину, потеряет ко мне интерес. А я потеряю великолепный источник информации, которая сейчас мне необходима, как воздух. Надежд, что Сэн выложит передо мной все карты, у меня, конечно же, не было, но кое‑что из него можно попробовать вытянуть. Ну, или хотя бы попросить о таких мелочах, как ванная и ножницы. Главное, не перегнуть палку: чрезмерная строптивость, как и чрезмерная покорность до добра не доведут.
— А можно мне где‑нибудь волосы вымыть и подстричь, — скромно начала я, теребя спутанную прядь. — И ногти тоже…
— Докуда? — спросил собеседник, вытаскивая из‑за пояса нож.
Я покосилась на сверкающее лезвие, затем на мужчину и невольно попятилась.
— Не бойся, я просто обрежу косы, — успокаивающе проговорил он и улыбнулся. В его бледном с синевой лице было что‑то зловещее, будто речь шла о моей шее, а не о шевелюре. Хотя за последнюю, глядя на неровную прическу наместника, я тоже переживала. — И возьми вот это, — холодные узловатые пальцы вложили в мою ладонь металлический шарик, серый цвет которого разбавили сиреневые разводы. — Это охранный вихрь. Если будет нужно, просто раздави. Он хрупкий, хоть таковым и не кажется. Не смей без него выходить из комнаты, во избежание нежелательных встреч и их пагубных последствий, — на его губах отразилась очередная улыбка, но теперь она казалась задумчивой и какой‑то отстраненной.
— Намекаешь на происшествие на улице? — я отодвинулась еще на шаг, по — прежнему поглядывая на то, чем меня собирались стричь.
— Мало ли охотников за твоей жизнью, — пожал плечами Сэн. — Я, например, — вкрадчиво промурлыкал он и, одним махом преодолев разделяющее нас расстояние, бесцеремонно схватил меня за волосы, поинтересовавшись: — Докуда?
— До плеч, — выдохнула я, безнадежно стараясь унять сбесившееся с перепугу сердце. Да уж, поиграешь с этим типом, разве что в кошки — мышки. Расстановку ролей можно не уточнять?
— Вжик, — раздался неприятный, скрипучий звук, и спутанная пепельно — русая масса рухнула на пол.
Секунд через десять я выдохнула, сообразив, наконец, что от страха перестала дышать. Внутри что‑то защемило, и чувство невосполнимой потери нахлынуло на сознание, затопив его целиком. Почему‑то стало жаль волосы. Такие длинные… мне никогда не отрастить их снова. Правда, можно попросить у наместника флакон Коары… а что, это мысль!
Я подняла руку и принялась трогать укороченные пряди. Какого же было мое удивление, когда пальцы нащупали гораздо больше волос, чем требовалось. Сэн отрезал их не до плеч, а до талии. Я вопросительно посмотрела на него и тут же услышала:
— Так лучше.
Коротко и по существу… ну и зачем тогда спрашивал, если все уже решил?
— А себя ты тоже сам стриг? — кисло улыбаясь, полюбопытствовала я.
— Да, обрезаю их, когда мешают, — спокойно ответил маг и, склонив голову набок, принялся рассматривать результат своей работы. — Теперь надо расчесать.
— Что? — мне было как‑то неуютно рядом с ним, хоть нож он и убрал обратно. Я ощущала себя манекеном, над которым безумный экспериментатор решил поставить не менее безумный эксперимент. И я еще страдала от трудов парикмахера, который занимался укладкой перед свадьбой? Да этот дотошный дядечка просто ангел в сравнении с наместником, в зеленых глазах которого застыло предвкушение. О, боги! И зачем я только заикнулась о стрижке?
— Может, не надо? — мой голос дрогнул, а глаза Сэн как‑то странно заблестели.
В тот же миг мои волосы зашевелились, как живые. Тонкие пряди начали выскальзывать из путанных переплетений, извиваться и парить вокруг головы. Я сглотнула, ощущая себя медузой Горгоной. Жаль только, что стоящий напротив мужчина вместо того, чтобы окаменеть, продолжал довольно ухмыляться, наслаждаясь моей шоковой реакцией.
