— Достаточно жарко даже для Огонька. — Он игриво дернул ее за локон. — По-моему, нам лучше ехать днем, несмотря на жару. Так меньше риска встретиться с жителями пустыни и другими… разными вещами.
Дина понимала, что означали его «разные вещи», которые ночью будут разгуливать по Заррэйну. Она видела прошлой ночью, как они шмыгали вокруг. Это вызвало следующий ее вопрос:
— Если у нас дорога до Трэда займет несколько дней, где мы будем останавливаться на отдых? Есть на пути какие-нибудь поселки?
— Есть несколько. Но не такие роскошные, как этот.
«Этот мужчина умеет выражаться тонко», — подумала Дина, окидывая взглядом спартанскую обстановку.
— Я купил нам палатки.
Спать прямо в пустыне? На земле? Когда вокруг копошатся всякие твари?
— Не думаю, что это хорошая мысль.
— С тобой все будет хорошо. — Он вывел ее на улицу прямо в дневную жару. — Нам не о чем тревожиться. Риджар всегда может усесться на любого, кто осмелится напасть на нас. — И он улыбнулся, глядя на кислую ухмылку Риджара.
Совместный жар двух солнц обдал их, едва они подошли к границе пустыни.
Дина попятилась, обнаружив, что такое пратау: огромное вьючное животное, которое двигалось медленным раскачивающимся шагом. Лорджин купил трех таких.
Сначала он объяснил ей, что эти звери идеально подходят для путешествия по пустыне, потому что обходятся малым количеством воды и обладают большой выносливостью. Потом легко закинул ее на спину пратау, и не успела Дина возразить, как Лорджин уселся за ее спиной.
— Прежде чем ты спросишь «почему», я объясню, — он поправил на ней плащ. — Меня волнуют разбойники и работорговцы. Я считаю, что сумею лучше защитить тебя, если мы будем сидеть на одном пратау. Риджар будет ехать на втором, а третий повезет наше снаряжение.
Возможно, это было первоначальной причиной. Однако Дина обнаружила, что, по мере того как они продолжают двигаться вперед, руки Лорджина все время оказываются у нее под плащом. Она обернулась и посмотрела на него через плечо:
— Что это ты делаешь?
Лорджин обратил к ней невинный взгляд:
— А что случилось? — При этом его руки ласкали ее живот.
— Сам знаешь что! — Дина положила свою руку поверх плаща на его руку. Он не убрал своей. Его средний палец продолжал двигаться по ее ребрам вверх-вниз, ласково щекоча. Затем он нагнулся к ее ушку:
— Я никогда раньше не встречал женщины, которая бы бросила вызов ксату. — Его большой палец поглаживал нижнюю часть ее груди. — Значит, ты будешь драться за меня, Огонечек? Не многие рыцари Чарла могут похвастаться, что их подруги жизни встанут на их защиту.
— Я вовсе не дралась за тебя, Лорджян, и я до сих пор не понимаю, что именно случилось с ксату. И я тебе не подруга жизни.
Он продолжал ласки, словно не слышал ее слов. Легко взяв в ладонь ее грудь, он пробежал большим пальцем по ее соску.
— Хотя и не уверен, что тебе стоит браться за эту роль.
Мысль, что она будет сражаться за него, была нелепой, и они оба это знали. Однако он сделал вид, что обдумывает ее со всех сторон:
— Возможно, со временем тебе и со мной захочется подраться.
Его большой и указательный пальцы ухватили отвердевший сосок и слегка потянули.
— Лорджин!
Он легонько укусил ее за ухо, не обращая внимания на шлепок по руке.
— На Авиаре тебе не раз предоставится возможность защищать меня. Там по улицам бродит множество зверей…
— По улицам?
— Да, прямо так, на свободе. Никогда не знаешь, на что напорешься. Даже простой поход на рынок — сакри — может оказаться весьма опасным. Рядом с теми хищниками ксату покажется просто котенком.
Дина со страхом посмотрела на него:
— Ты не шутишь?
— Нет. Мужчин они глотают целиком, прямо посреди бульвара. — Лорджин обреченно вздохнул: — Но это закаляет характер, воспитывает настоящего воина. Еще бы: вырасти в такой обстановке!
Дина не могла произнести ни слова.
Риджар послал мысль только брату: «Что за чушь ты несешь?»
В ответ Лорджин озорно ухмыльнулся над головой Дины.
Теперь Дина не думала о рыщущей руке Лорджина. Ей представился мир, в котором по улицам в поисках пищи бродят чудовища, стоит жуткая жара и еду вообще нельзя назвать едой. Веселенькое место для отпуска! Надо будет попытаться отговорить Лорджина от поездки туда.
— Лорджин, но ведь нам не обязательно туда ехать…
— Обязательно, зайра.
Дина сгорбилась. Проклятые упрямцы эти мужчины!
Шли часы, они все ехали. Было жарко. Животные, казалось, совсем не чувствовали усталости и размеренно шагали вперед. Один раз вдали показался караван, но вскоре исчез из вида. Расстояния в пустыне обманчивы.
Они не делали остановок на еду. Лорджин передал ей свернутую лепешку с чем-то, отдаленно напоминавшим сыр, ломтик какого-то фрукта и бурдючок с водой.
Путники продолжали свой путь. Дина задремала.
Риджар горестно рассматривал расстилающуюся перед ними нескончаемую пустыню. Вокруг ни одной женщины!
«Как ты думаешь, долго нам еще добираться до поселения?»
— Века, — поддразнил его Лорджин, и они ехали дальше.
«Я вот все думаю, а какие здесь женщины?»
— В одном я уверен, Риджар, тебе не потребуется много времени, чтобы выяснить это.
Риджар усмехнулся, мысли его переметнулись на округлые груди и полные бедра.
«Возможно, мы не так уж и далеко от жилья».
— Достаточно далеко.
И, как все на этой планете, хорошее настроение Риджара испарилось.
Спустя несколько часов Дина проснулась в объятиях Лорджина. Перед ней простиралась та же бесконечная пустыня. Она откинулась ему на грудь, зевая. Низкий голос Лорджина пророкотал ей в ухо:
— Хорошо отдохнула, зайра?
— Да. Я пропустила что-нибудь интересное?
— Песок. Было много… песка и, дай мне подумать… еще песок.
Она уныло улыбнулась:
— Мы еще далеко от поселения?
— Этот вопрос я слышу весь день. — Он посмотрел на Риджара. — Довольно далеко… Может быть, сегодня еще не доедем.
Это означало, что им придется разбивать лагерь в пустыне. Фу, гадость какая! Дина скорчила гримасу.
«Я не ошибся? Ты сказал, что сегодня мы не доедем?»
Казалось, вся живость покинула Риджара.
Поскольку теперь Дина бодрствовала, Лорджин решил продолжить с того места, где остановился. Он, снова забрался под плащ и стал гладить ладонью ее бока и живот. Она заерзала на пратау. Затем он провел рукой по ее бедрам от талии до колен. Вниз — по наружной их стороне, вверх — по внутренней.
— Прекрати. — Она стиснула зубы.
