Я закричала и вцепилась в ногу, руки стали липкими от крови.
Уилл стоял надо мной с мобильным телефоном в руках.
— Райли, — сказал он. — Я на железной дороге, примерно на милю южнее дороги на Нисон. Мне нужен грузовик.
По лицу текли слезы, нога пульсировала в такт с сердцем. Казалось, боль становится все сильнее, проникая сквозь мышцы и кости, вызывая и моральную боль.
— О них позаботились? — спросил Уилл. Он подождал ответа. — Что ж, тогда поторопитесь.
Он завершил разговор, сунул телефон в карман и присел рядом со мной.
— Давай посмотрю, — сказал он и оттолкнул мои руки. — Я старался аккуратно стрелять, чтобы не было серьезных повреждений. — Он нажал пальцами на рану, и я выгнулась и зарыдала от боли.
— Ты поправишься, — сделал он вывод, — Посмотри на меня, Анна.
Я втянула воздух и взглянула на него.
— Я позабочусь о тебе. Обещаю, — сказал он, и жесткие черты его лица смягчились в золотистом свете. — Однажды я уже вылечил тебя. Вылечу и сейчас.
— Не убивай их, — попросила я. — Парней. Пожалуйста.
Уилл покачал головой.
— Тебе будет лучше без них. Нам всем будет лучше. Я не должен был позволять Коннору восстанавливать их. Нам следовало сразу же прекратить это и…
Я обхватила рукой болтающуюся шпалу, под ногтями заскрипел песок. Гнев, боль, страдание и надежда смешались вместе и подняли мое тело. Я со всей силы ударила Уилла головой. Он покачнулся. Я схватила свой пистолет и поднялась, подавляя боль в подстреленной ноге.
Уилл посмотрел на меня снизу вверх. В его глазах была грусть. Он приоткрыл губы, словно собирался что-то сказать, но даже не знал, с чего начать.
Вместо этого он сказал только:
— Прости.
Прямо перед тем, как я спустила курок.
* * *
Сэм нашел меня первым. Не знаю, как долго я сидела там, уставившись на дядю Уилла, но, казалось, прошло много времени. Вечность.
Снег почернел от крови Уилла. Ветер утих, появились облака, и пошел снег. Я не чувствовала пальцев на руках и ногах. Не чувствовала боли в раненой ноге, что в тот момент было плюсом, а вот позже станет проблемой.
Когда за поворотом железной дороги появился Сэм, я подумала, что он — плод моего воображения, что я умираю. Или уже умерла.
Заметив меня, он побежал мне навстречу, остановившись лишь для того, чтобы убедиться, что Уилл больше не представляет угрозы, а потом схватил меня в объятия и крепко сжал.
— Как ты? Он…
Я обхватила руками лицо Сэма и поцеловала его. Какая бы часть моего тела не потеряла чувствительность, со мной все было в порядке, пока я ощущала его губы на моих, его дыхание на моем лице, его пальцы, смахивающие слезы с моего подбородка.
— Я люблю тебя, — отстранившись, сказала я.
Он прижал свой лоб к моему и пробежал рукой по моим спутанным волосам. Кончики его пальцев помассировали мой затылок.
— Я тоже тебя люблю.
Я улыбнулась и закрыла глаза, все напряжение разом покинуло мое тело.
А потом я отключилась.
* * *
Моя голова лежала на груди Сэма. Я ощущала одну его руку под своими коленями, другую — вокруг талии. Слышала его сердцебиение. Или, возможно, оно было моим. Не знаю.
— Она в порядке? — Это был Ник.
— Думаю, да. Мы должны доставить ее в больницу. Уилл подстрелил ее.
— Рыжий хер, — ругнулся Ник.
Сэм стиснул меня крепче.
— Ты позаботился о…
— Да, — оборвал его Ник. — Кас и Трев перевезли Артура в безопасное место.
— А Райли?
Он не появился с грузовиком, который запрашивал Уилл, а я ждала. Я была бы готова.
— Никаких следов. Надеюсь, он сбежал, — наконец, сказал Ник. — И скатертью ему дорожка.
Я была без сознания несколько дней. Иногда приходила в себя и слышала шепот сестер и некоторых докторов. Они говорили, что я бедная девочка, что у меня шок и инфекция.
Может, мое тело показывало таким образом, что нуждается в отдыхе? Не только потому, что меня подстрелили, но и потому что я прошла через слишком многое за слишком короткий промежуток времени.
Когда я, наконец, открыла глаза и почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы разговаривать, Сэм был возле меня.
— Хей, — сказал он, а за его плечом разливался дневной свет.
— Занавески, — пробормотала я. В горле пересохло.
Он встал и закрыл шторы, погрузив комнату в полутьму.
— Так лучше?
Я медленно открыла глаза.
— Намного.
Видеть Сэма рядом с собой было достаточно для того, чтобы на моем лице появилась улыбка.
— Что случилось? — спросила я. — Как моя рана?
— Сначала попей.
Он протянул мне бутылку воды. Я начала возражать, но он покачал головой, и я уступила.
Я жадно выпила воду. Полагаю, я хотела пить больше, чем думала.
С помощью Сэма мне удалось занять вертикальное положение.
Когда он сел на стул возле моей кровати, я внимательно оглядела его. Под его глазами залегли тени, веки опухли. Лицо покрывала щетина, закрывая некоторые еще незажившие порезы. Волосы на макушке стояли дыбом, как будто он сегодня не принимал душ. А может быть и вчера тоже. Длинная царапина пересекала шею, исчезая под воротником темно-синей рубашки.
— Как ты? — спросила я.
Он вздохнул.
— Как я? Это не меня подстрелили.
Я посмотрела на свои ноги и пошевелила пальцами под одеялом. Кажется, все находится в работоспособном состоянии. Слава Богу.
— Как долго я была без сознания?
— Пять дней.
— Пять дней? — воскликнула я.
— У тебя была второстепенная инфекция. Доктора позаботились об этом. Сейчас с тобой все хорошо.
Я откинула голову назад на гору подушек.
— А как Ник и Кас?
— Они в полном порядке. Пошли перекусить.
— А папа?
Сэм промолчал. На его лице появилось то прежнее, сдержанное выражение, которое я так хорошо знала.
— Сэм.
Он перевел взгляд на пол, сложил руки вместе.
— Они стерли его воспоминания прежде, чем мы успели добраться до него.
Расплакаться после пятидневной комы наверное не лучший способ начать процесс выздоровления. Бока ужасно болели, и от плача мне станет лишь хуже. Поэтому я кусала губу до тех пор, пока не исчезло чувство скорби.
Папа, — подумала я. — Прости меня.
— Где он? — наконец, спросила я.
— В безопасном месте.
