— Что ж, значит, мне удавалось прятать свои чувства, — поднял на меня глаза метаморф.
— Как тебе удавалось быть в разных местах? Я помню, что бежала от тебя после танца, а потом встретила Отиса на лестнице, — спросила его.
— Переносился порталом, одновременно меняя облик, — спокойно ответил он мне, — в этом нет ничего сложного.
— И все же вы очень разные с Отисом, — задумчиво произнесла вслух, — Ты строгий, холодный, а он веселый, открытый и очень милый.
— В облике Отиса я мог быть самим собой, — тряхнул головой Бристан, — не было необходимости придерживаться строго облика метаморфа на посту директора Академии, представителя рода Китрас. Отис — адепт, молодой парень, радующийся жизни. У меня как будто появился еще один шанс вспомнить те времена, когда был первокурсников, вернуться во времени, вновь почувствовать опьяняющую свободу юности.
— Что у тебя было с Харой? — помолчав, спросила его.
— Ничего, — безразлично пожал плечами Бристан, — мы не встречались наедине, если ты об этом, только в присутствии остальных однокурсников.
Перед моим мысленным взором пробежали воспоминания. Вот Отис держит Хару за руку, тут они разговаривают и девушка заливается краской от удовольствия, потом они улыбаются. Мое сердце вновь уколола ревность.
Черт! Как же все запутано! Не могу я любить Бристана, чтобы он не говорил. Для меня Отис совсем другой метаморф. Даже зная обо всем, в моей голове не укладывается, что брат пошел на такой обман, лишь бы получить взаимность на свои чувства. Брат. Вот основной камень преткновения. Я никогда не смогу полюбить родного брата той любовь, что во мне пробудил парень с первого курса.
ГЛАВА 19
— Зачем ты провел брачный обряд? — простонала я, понимая, что запуталась во всех этих переплетениях судьбы.
— Я люблю тебя, Жень, — с чувством произнес Бристан и обхватил руками мои колени, — Это даже больше, чем то, что люди называют любовью. Я схожу с ума в дали от тебя и теряю рассудок, находясь рядом. Ты моя жизнь, моя суть. Я дышу только тобой, каждый стук сердца посвящен тебе. С тех пор, как встретил свою судьбу в твоем лице, меня ничто больше не интересует. Только бы видеть блеск твоих глаз, любоваться твоими движениями, вдыхать запах, сводящий меня с ума.
— Это одержимость, а не любовь, — возразила ему.
Его сильные руки стискивали мои колени, отчего он мне казался безумцем.
— Пусть так, — согласился он со мной, — А теперь представь, что это говорит Отис.
От этих слов стало страшно. Я прикрыла глаза, стараясь спрятать свои эмоции от него, от себя. Да, он прав. В устах Отиса эти слова звучат желанной отрадой для израненного сердца. Это признание приятно тревожит, заставляет волноваться, откликаться, но только если его произносит мой любимый муж. Но не Бристан!
— Женя, я знаю, ты любишь меня, — тихо произнес некромант, — я видел это в твоих глазах.
— Бристан, ты ошибаешься, — холодно и жестко отозвалась ему и оторвала сцепленные пальцы с моих колен, — Я всегда любила только Отиса, к тебе это не имело никакого отношения.
— Ну, почему? — с отчаянием выдохнул мужчина, даже не думая оставлять меня в покое.
— Ты мой родной брат, — так же холодно, не меняя своего жесткого тона, ответила ему.
— Что может значить родство, если нас объединяет такое сильное чувство? — проговорил он, заглядывая в мои глаза снизу вверх, — Я знаю, насколько сильно ты меня любишь. Видел, как ты убивалась из-за того, что посчитала Отиса умершим. Но я живой! Женя, я жив и по-прежнему люблю тебя!
— Ненавижу, — выдохнула ему в лицо, — Ты заставил поверить в смерть любимого мужчины, а сейчас толкуешь о том, что любишь меня. Это подло и низко. Заставить полюбить, а затем пытаться использовать эти чувства для удовлетворения своих.
— Я ничего подобного не делаю, — прошептал он, — только рассказываю о том, как все произошло на самом деле.
От моих обвинительных слов по лицу мужчины пробежала тень. Вся его фигура поникла, широко развернутые плечи опустились, в глазах поселилось отчаяние.
Я смотрела на его профиль и пыталась сопоставить все события. Вот мы танцуем на балу в Академии с Бристаном, а вот другой танец в таверне с Отисом. Наша брачная ночь, признания моего уже мужа в своих чувствах, и слова Бристана, сидящего на грязном полу у моих ног. Удивление и ужас от слов Раймона Китраса, что я должна стать женой своего брата, и его радость от того, что он получает любимую женщину в супруги. Разговоры с Отисом о браках под принуждением, о чистоте крови. Обещания Бристана быть нежным супругом, и безумная ночь в комнате таверны, где мы любили друг друга с Отисом. Нежелание брата помочь с Димкой, и Отис, стирающий память друга, а потом переносящий в мир людей. Мой муж, лежащий на столе в лаборатории Халена и погруженный в глубокий сон.
Вспомнились слова вампира, когда он рассмотрел брачный рисунок на плече метаморфа. С каким презрением тот говорил о Раймоне Китрас, заставившего меня выйти замуж за родного брата. Получается, что Хален все понял тогда, увидел под обликом Отиса Бристана. Не просто так мне показалось, что Отис превратился в брата. Разум покидал тело метаморфа, и его магия теряла силу, возвращаясь к истинному облику. Это не был горячечный бред, я приняла невозможную реальность за очередные игры своего разума. Видимо Хален рассмотрел ауру Бристана, пока он лежал без сознания на его столе и все понял, только не стал просвещать меня, предполагая, что мне все и так известно. Ведь стала женой родного брата. Кто бы мог предположить, что Бристан станет менять свой образ, дабы быть со мной рядом? Такое никому в голову не могло прийти. Представляю себе, как радовался наш мучитель, заполучив в свои руки обоих детей своего врага. У него была реальная возможность отомстить, сделав из двух Китрас «заготовки», полностью ему подчиняющиеся. Теперь понимаю, в каком бешенстве был Раймон Китрас, переместившись в лабораторию Халена и увидев, что не только его дочь попала в руки кровососа, но и сын. Оба продолжателя рода практически уже погибли в руках вампира. Ничего удивительного, что он разнес помещение, а самого Халена сжег до пепла, чтобы никакой некромант не смог его поднять.
— Детка, ты жестока с Бри, — неожиданно прервала затянувшуюся паузу Эльза, — Он этого не заслужил. Парень говорит тебе абсолютную правду, ничего не скрывая, а ты его отталкиваешь, обвиняешь.
— Что ты понимаешь в этом?! — рявкнула на призрака.
— Абсолютно все! — с достоинством качнула головой в ответ Эльза, — И даже больше, чем ты думаешь. Я видела вашу жизнь. Ведь никто не мешает призраку свободно перемещаться. Так что страдания Бри проходила на моих глазах. Да, это я тогда подсказала тебя попросить поцелуя. Помнишь? В зеркале.
Передо мной всплыло воспоминание. Я стаю перед зеркалом, мы собираемся отправляться на бал, Бристан задержался рядом с отцом, который остановил его, чтобы что-то сказать. По моему зеркальному отображению пробежала рябь, и я в зазеркалье произнесла фразу: «попроси его тебя поцеловать». Мой вопрос: «Его?» и поворот в сторону Бристана. Ответ из зеркала: «Нет». действительно, сбежав из бального зала, встретила Отиса и поддавшись порыву, попросила метаморфа меня поцеловать. Тогда Отис открыл портал и перенес нас в поместье Гарисонов, хотя до этого утверждал, что делать этого не умеет. Черт. Какая же я недалекая, не могла сопоставить простые факты. Ведь все буквально подсказывало об истине, но я не хотела видеть, ничего замечать. С чего я решила, что заброшенное поместье это дом Отиса? Только потому что поверила словам метаморфа. «Не верь метаморфу, как луна, изменчивому» — это мои слова, я сама почти подсказала себя ответ, но не задумалась об этом.
Черт! Ведь это Бристан лежал на столе у вампира, не Отис! Это ему досталось так же, как мне тогда. Вот почему он так плохо выглядел, а я решила, что он запил от неразделенной любви. Мысленно надавала себе по щекам. Вот, дура! У меняморфа сейчас тоже резерв практически на нуле, а он отправился в Академию, решать проблемы, преподавать. У меня до сих пор трясутся колени от слабости, если задерживаюсь чуть дольше на прогулке, так и ему, наверное, не легче.
