Бозтон был заинтригован, взволнован и всерьёз раздумывал над моим предложением, хоть и пытался казаться суровым и загадочным. Нравилось ему это амплуа, не иначе. Но в личной беседе он всё же срывался и показывал истинное лицо. А может, уже всё для себя решил и добавил меня в круг близких людей. Я ведь почти его невеста! Безопасная, симпатичная. Один только минус, огромный такой, гигантский. У меня есть Роберт. А у Роберта - подозрительное желание затащить меня в свою спальню...
Тело покрылось мурашками от воспоминаний о его касаниях. Жарких. Страстных. Неприличных. А если бы мы не остановились? Если бы переступили черту?..
- Идея неплоха, - проговорил Бозтон, заставив меня недоуменно поднять на него взгляд. Я-то уже и думать про него забыла! - Возможно, стоит попробовать.
- Да, но это я тебе о ней рассказала. А представь, как теперь мучиться со всеми Заками! Меня, скорее, прибьют в каком-нибудь мире, чем я вычислю, кто из них настоящий.
- Заки — не проблема. Проблема — это ваши с Осторном отношения. Они бросают тень на твою репутацию и тем более, на репутацию твоего жениха, - отчитал меня Бозтон так сурово, словно уже во всём признался и сделал мне предложение, а я его приняла, но по-прежнему бегаю ночевать, уютно прижавшись к Роберту.
- Наши отношения с Осторном... - Я замерла, прислушиваясь к себе. Ненависти как не бывало. - Наши отношения своеобразны и переменчивы.
- Это и тревожит. Можешь идти, Элиния. Я поговорю с Заком. Если решение будет положительным, он с тобой свяжется, - неожиданно официально закончил беседу Бозтон.
Я кивнула и убежала в чёрную башню, размышляя, что произошло и почему действие проклятия так резко пошло на убыль? Потому что я почти обручилась?! А если я выйду замуж или он женится, проклятие совсем исчезнет для нас двоих? Ведь мы с Робертом уже не сможем быть вместе ни при каких обстоятельствах.
Не слишком ли жестоко?
Какое-то варварство, честное магическое!
Глава 22. Проклятые качели
Разговор с Бозтоном значительно улучшил моё настроение, да и тренировка не прошла даром — я чувствовала приятную усталость, а не дикую измотанность, энергия ещё оставалась. Однако терять бдительность не собиралась, потому активировала дар и вернулась в спальню незаметно, ещё и сквозь стену прошла — чтобы уж совсем никто не ощутил моё присутствие в чёрной башне. Вдруг кто гуляет под прикрытием по нашему этажу. Нет-нет-нет, я не собираюсь рисковать.
Первым делом проверила накрученную-наверченную систему защиты и, лишь убедившись, что она не тронута, никто не приходил и не покушался, не пытался прорваться, выдохнула и расслабилась.
До чего хорошо в безопасности!
И до чего хорошо не учиться до полуночи! Как же здорово, что я не поленилась и провела день в библиотеке. Можно спать пораньше, не мучаясь угрызениями совести, так что сразу после душа завернулась в одеяло и закрыла глаза.
Но сон не шёл.
Я не знала, придёт Роберт или нет, будет ли грубить и ругаться, ведь он прямо сказал: «Спать теперь будешь у меня», а я не послушалась. В общем-то, я и не обязана его слушать. Я собираюсь стать невестой Зака де Варриваля, пусть временной, но всё же Бозтон прав — теперь я не имею права дискредитировать своё имя. Свобода подставного имени закончилась.
А Роберт... Мы ведь прокляты. Вальт, конечно, здорово меня вдохновил и обнадёжил, но объективных причин радоваться и надеяться на самом деле не существует. Если бы мы знали хотя бы слова проклятья! Знали, к чему прицепиться, от чего отталкиваться. Но нет. У нас нет ничего.
И в истории двух родов немало неудачных примеров. А ведь даже пытались через тайную канцелярию отправить на Север шпионов, чтобы уже там, на месте, они смогли выяснить хоть что-нибудь! Малейшая информация могла бы помочь.
И каждая история любви между Осторнами и Фиорди заканчивалась одинаково — после многочисленных попыток снять проклятие, они выходили замуж по расчёту за других партнёров. На финансовом положении семей это, конечно, сказалось наилучшим образом, но смогли ли они стать счастливыми? Ответ однозначен.
С тех пор, как дом меня принял, я знала, что нам с Робертом не быть вместе. И он знал. И обе наши семьи знали. И потому отец так обрадовался моему глупому спору...
Ох, папа-папа. Знал бы ты, что спор — лишь прикрытие, запер бы меня дома и заставил разучивать гаммы для музыкальных вечеров. И то, что цель моя достойна почти любого риска, даже оказаться замужней дамой, если вдруг с Заком что-то пойдёт не по плану, тоже. Да и всё равно мне ничего не светит с.
Стоило только подумать о Роберте, как в груди неприятно сжалось и запекло проклятье варваров. Да ну что же такое? Что за безумные качели? Туда-сюда, туда-сюда. Ну ведь только что всё было хорошо!
Я вздохнула и поплотнее закрыла глаза. Нужно срочно заснуть. Тяжёлые мысли — они от усталости. Я всё-таки больше суток не спала. Ещё проклятье активировалось так некстати. Не хватало тут ещё всё поджечь от ярости.
Кыш-кыш-кыш, навязчивые мыслишки, мне завтра рано вставать и не хотелось бы начинать утро в полыхающей жаром спальне или уж сразу на пепелище. При мысли спалить всю обстановку мой Огонёк оживился, впрыснув в кровь адреналина, и я, вздохнув, села на кровати.
Паршивёнок тут же скользнул в ладони огненным сгустком, покрутился, устраиваясь поудобнее, свернулся маленьким файером. Смотри, мол, какой я замечательный и послушный, совсем-совсем не жажду ничего здесь сжигать, мешая тебе спать.
- Когда же ты поймёшь, что нельзя хулиганить? - спросила со вздохом, заставляя огонь просочиться под кожу, растечься уютным теплом. Спряталась под одеялом, закрыла глаза.
- Спокойной ночи мне. Без гостей, без кошмаров, без приключений. И без пожара!
И только наутро поняла, что стоило бы добавить ещё одно малюсенькое уточнение — без путешествий. Потому что проснулась я не у себя! И не одна! На скользких шёлковых простынях!
Не нужно было отрывать глаза, чтобы понять, кто меня похитил. Очень уж знакомый запах. До боли знакомый! Горчинка лимонной кожуры, пряные хвоя и можжевельник, сладковатая нота спелого грейпфрута. Я знаю лишь одного человека, который обожает цитрусовые настолько, что его кожа словно пропиталась их соком.
Вывод очевиден: я спала в объятиях врага. Который не удосужился оставить на своём горячем теле хоть клочок одежды!
Ну ладно, клочок всё же был. Но малюсенький!
- Бесстыжий! - зашипела я, вырываясь из жаркого плена и с ужасом понимая, что под одеялом нахожусь лишь в тонком нательном белье форменного тёмно-зелёного цвета. А ведь легла спать в брюках. На случай прибытия под моё одеяло всяких наглых рож!
Роберт даже глаз не разомкнул, когда я изловчилась и села попой на подушку. Ну уж, как получилось! Он ведь не желал отпускать добычу.
- Спи, ещё не меньше часа до побудки, - пробурчал сонно, ещё и лапу свою уложил на мое бедро, едва-едва прикрытое трусиками-шортами, подтянул к себе, словно я ничего не вешу, прижался носом в другому... бедру. Да-да, скажем, что это бедро. Чихать на строение тела. Я вообще не лекарь, чтобы утверждать, что это не оно!
- Отпусти немедленно, больной извращенец! - пытаясь оторвать его лапу от своей. ноги, возмущалась я. - Роберт! Ты с ума сошёл! Отпусти!
- Не-а, - протянул он, зевая. Тёплое дыхание пощекотало кожу, следом за ним прижались губы.
- Я тебя сейчас магией приложу! - пригрозила, едва не фыркая пламенем.
- И вылетишь из академии за нарушение одного из главных правил, - снова зевнув, выдал Роберт. - Кстати, это было бы идеальным решением. Жги.
Гнев утих в мгновение ока, однако недовольство заставляло кончики пальцев искрить энергией. А ведь проклятье снова не действовало! Что же это такое?
- Отпусти меня, я хочу вернуться к себе.
- Ты совсем дурная или притворяешься? - разозлился Роберт, поднимаясь.
Он сел на кровати, не заботясь о прикрытии, и я деликатно отвела взгляд от широкой груди с многочисленными накопителями и татуировкой родных мест. Вот уж не хватало любоваться почти обнажённым мужчиной! Находясь в его спальне!
