ему руку, — еще раз шепотом подсказала Цила.
Танеер расстегнул замочек на цепочке и снял с нее кольцо. У Юли замерло сердце, когда драк встал перед ней на одно колено. Она протянула дрожащую руку… и с облегчением выдохнула: Эйлан надел на ее палец изящный перстенек с мутноватым камнем карминового оттенка — совсем другое украшение, не то, что висело на цепочке раньше и в котором Оза почувствовала смерть Элии.
— Это кольцо моей матери, оно альвийской работы, — сказал Танеер, подняв голову. — Моя мама была обычным человеком, но иногда ей виделось будущее. Она сказала, что однажды мое сердце подскажет, кому отдать перстень. Камень помутнел от времени, но, говорят, розовые турмалины из альвийских каньонов обладают магией защиты.
— Оно прекрасно, — прошептала Юля. — Я очень счастлива.
Она наклонила голову, сдерживая внезапно подступившие слезы. Амита и Оза радостно захлопали в ладоши, Эни заливисто рассмеялась. Все принялись поздравлять Юлю с помолвкой.
Эйт обнял Юлю и (совсем немного) задержал ее в своих объятьях, вид у него был одновременно счастливый и огорченный, Эйр ограничился устными поздравлениями. Бледный драк сидел за столом, то и дело прикладываясь к кувшину с простой водой.
— Мы назначим дату свадьбы, как только я оповещу свое гнездо о помолвке, — объявил Танеер.
Видимо, Юля слегка изменилась в лице, потому что драк быстро добавил:
— Это простая формальность. Но мне нужно сообщить о выкупе невесты, приложив расписку. Иначе у нас могут возникнуть юридические проблемы.
Молодые драки не обратили внимания на последнюю фразу начальника: Эйт с озабоченным лицом держал за руку еще более побледневшего брата. Зато Цила и девочки непонимающе переглянулись. Они знали о снах Юли, но не о том, что Танеер выкупил Элию за двенадцать сатов (мешочков) золота.
Юля знаком показала им, что объяснит все позже.
На радостях Цила достала из погреба бутылку дорогого вина, оставшегося от того времени, когда в доме жил ее отец. Пользуясь тем, что домочадцы отвлеклись, Юля отвела Эйлана к камину.
— Нам нужно поговорить, — сказала она, хмурясь. — Боюсь, муж Элии… мой бывший… настроен найти ее и вернуть. Я видела сны и… кое-что еще.
Она постаралась рассказать все, не упуская ни одной мелочи. Танеер внимательно выслушал Юлю. Его взгляд, когда она заговорила о ведьме, стал жестким и решительным.
— Это уже серьезно. Ула, слушай меня внимательно. Сиди дома, никуда не ходи. Я пришлю своих людей. Магов. Они усилят защиту. Дом будет под постоянным наблюдением. Оставлю тебе кристалл вызова. При малейшем подозрении — ломаешь его и вызываешь меня. Поняла?
— Да, — кивнула Юля.
— Эйт! — Танеер подозвал молодого драка. — Срочно пошли сообщение господину Грутсу из Дозора. Скажи, чтобы…
Краем глаза Юля увидела, что оставленный без внимания Эйр встал и идет к входной двери. Окликнуть его она не успела. Драк распахнул дверь настежь.
В дом мгновенно ворвался молочно-белый туман. Юля с удивлением почувствовала, как замедляется время. Рядом застыл Эйлан, с встревоженным лицом и поднятой рукой. У двери медленно сползал на пол Эйр. Из-за стола поднимались Амита и Оза, обе испуганные, с широко распахнутыми глазами. Все происходило словно в замедленной съемке. И только фигура, появившаяся на пороге, двигалась в обычном темпе.
Это был некто в темном, плотном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Юля наблюдала за вошедшим будто сквозь сон, тягучий и тяжелый. Мягкие плавные движения фигуры подсказали, что это женщина. А затем незваная гостья сбросила капюшон, и Юля узнала ведьму с площади.
Предполагаемая шпионка Эйфа Дэреера не спеша огляделась. Она скользнула взглядом по застывшей Юле и удовлетворенно кивнула. Затем колдунья обернулась к Эйру.
— Ум-м-м, мой милый, спасибо тебе. Ты блестяще сыграл свою роль. Теперь прочь с дороги.
Женщина оттолкнула Эйра, и молодой драк мешком свалился на пол. Ведьма поправила плащ и двинулась вглубь гостиной. К тому моменту туман осел и клубился у ее ног, словно живой.
Юля вдруг почувствовала сильнейшее жжение в руке. Она скосила глаза: кольцо, подаренное Танеером, светилось ярко-розовым.
С каждой пульсацией перстенька наваждение сходило на нет. Давление, стиснувшее грудь, ослабло, Юля смогла сделать нормальный вдох. Огромным усилием воли она слегка отвела руку вбок, постаравшись, чтобы разгуливающая по комнате ведьма не заметила свечения.
Защитная магия. Танеер упоминал о свойствах альвийского турмалина.
Жжение было терпимым. Когда оно прекратилось, Юля почувствовала свободу от замедляющих чар. Она могла бы пошевелиться и начать действовать, но не стала этого делать. Разум подсказывал: ведьма обладает сильной магией. Сейчас у Юли есть небольшое преимущество — колдунья не знает, что одна из жертв освободилась от заклятья. Этот козырь нужно приберечь.
Белый туман будто почувствовал освобождение Юли и встревоженно заклубился вокруг ее коленей. Его прикосновения взывали отвращение. Юлю словно касалось гадкое, влажное, голодное щупальце. Она непроизвольно вздрогнула и покосилась на колдунью. Однако как раз в этот момент ведьма отвлеклась. На Озу.
Девочка явно пыталась выйти из оцепенения. Ее губы и пальцы пошевелились.
Молочный туман вмиг устремился к новой жертве. Он накатывал на Озу вновь и вновь, но каждый раз, когда его щупальца накрывали девочку с головой, что-то отбрасывало их назад. В конце концов жуткая субстанция разочарованно распласталась по полу за юбкой колдуньи.
— Сильна, — восхищенно проговорила та, глядя на Озу. — Справилась даже с подземной нежитью. Жаль, что мне сейчас не до тебя и твоей сестрички. Возможно, я еще вернусь за вами… когда-нибудь.
Ведьма огляделась с видом победителя:
— Какая приятная компания. Кого здесь только нет. Ты! — колдунья почти мгновенно оказалась рядом с Эйланом и заглянула драку в лицо, насмешливо подняв брови. — Перерезать тебе горло медленно или быстро?
Юля напряглась. На каминных крюках висят тяжелые сковородки. Приложить к голове стервы — мало не покажется. Но ведьма продолжала обращаться к Танееру, не делая никаких попыток достать оружие:
— Молчишь? Ты бы получше приглядывал за своими людьми. Человек — тварь ненадежная.
Один рывок — и сковородка окажется в Юлиной руке, а рука у нее крепкая… и тяжелая. Лишь бы успеть сорвать ее с крюка — в последнее время Юля стала неуклюжей.
— Эйр такой милый.
