пугало и главный оберег. Не было бы договоренности с драконами, не было бы Империи в том виде, что есть сейчас.
Я смотрю на самого высокого мужчину из послов Султаната, и он неожиданно разворачивается и ловит мой взгляд.
Отвечает на него легким игривым движением бровей, осматривает меня не спеша, с ног до головы, словно лошадь на рынке, а затем чуть заметно кивает.
И что это должно обозначать?
– Наглец какой, – комментирует бабка раздраженно, – не смотри на него больше, а то решит, что он тебе интересен.
– Он и без того уже так решил, – бормочу я, отворачиваясь.
Да где же Ассандр? И где Волк и Карс? Они, помнится, должны были за мной следить…
– Ох, соберись, девочка, – неожиданно говорит бабка, и, прежде чем я успеваю спросить, что, собственно, произошло, рядом раздается мягкий бархатный голос:
– Прошу простить мне мою смелость, но вы настолько ярко сверкаете, что невозможно оторваться…
Поворачиваюсь и натыкаюсь на темный глубокий взгляд того самого мужчины из Султаната, на которого имела неосторожность посмотреть только что.
Интересно, как это он так быстро залу пересек?
И стоит так близко, что прямо на грани приличия…
– Да, это излишне смело, – комментирует бабка, чуть выдвигаясь вперед и закрывая меня от нескромного взгляда.
– О, миледи… – обращает на нее бархатный взор пришелец, – прошу простить еще раз… Не имею чести быть представленным… Салман Али Шатр, первый полномочный посол Светлоликого Султана Алиера Али Шатра.
– Баронесса Касси, – коротко кивает бабка, а я мысленно прикидываю, кем может приходиться султану этот мужчина. Брат? Дядя? Племянник? У них же там родни полно, от каждой жены дети, да еще и от наложниц… А бабка между тем продолжает, – моя внучка, баронесса Катаржина Касси.
– Бесконечно рад знакомству, – мурлычет посол Салман, лаская меня откровенным взглядом, – едва вы появились в зале, солнце погасло, ослепленное вашей красотой…
– Оно раньше погасло, – резонно замечаю я, желая прервать поток сладких комплиментов, – на дворе ночь уже.
– О, это оно устыдилось даже появляться на вашем пути! – тут же находится посол, – вы любите верховые прогулки, баронесса? Позвольте вас пригласить завтра утром на небольшой променад… У меня есть чудесные скакуны. Они смирные, послушные и выгодно оттенят вашу красоту… Такой картине необходмо изысканное обрамление…
– Мы как-нибудь своими силами… обрамим… – грубый низкий голос раздается сбоку, а все пространство между мной и сладким послом занимает массивная туша лорда Карса.
Каким образом ему удалось так бесшумно и, главное, незаметно появиться возле нас, неизвестно.
Только что ничего даже похожего на горизонте не было и не предвещало, а уж появление лорда Карса в помещении – не то событие, которое можно пропустить… И вот пожалуйста. Стоит, полностью заслоняя собой не только меня и бабку, но еще и добрых ползала, улыбается… Наверно. Потому что посол как-то очень уж нервно поводит шеей, осматривая лесное чудовище с легкой оторопью.
Наверно, у них ничего подобного не водится.
Но, надо сказать, Салман быстро берет себя в руки, недаром же дипломат:
– О… Невероятно… Мы не представлены… Посол…
– Да, я в курсе, чей ты посол, – грубо и совсем не дипломатично перебивает Карс, – а я – лорд Карс, Названный брат Императора Анджеера.
– О… – взгляд посла становится задумчивым, – да, конечно… Да… Я рад видеть, что это не…
– Сказка для простаков? – подхватывает весьма простодушно Карс, играя легкого дурачка, – не-е-е… Все братья Императора тут.
– Но… – посол оглядывается, словно выискивая остальных, похожих на Карса существ.
Он, судя по всему, изучал информацию, может, даже снимки видел… Но не всех, это точно, раз так сильно удивился сейчас.
– Мы не любим публичности, – опять улыбается Карс, – а сейчас мне надо с женой моего названного брата Ассандра переговорить.
Он поворачивается ко мне, подмигивает:
– Ну что, миледи, не скучаешь, я смотрю?
– Да когда мне, – пою я сладко, получая невероятное удовольствие от лицезрения немного вытянувшегося лица посла за спиной Карса, – то разговоры, то приглашения…
– Асси не поймет, – качает огромной башкой Карс.
– А я не понимаю, где он, – капризно дую я губы, изо всех сил демонстрируя недалекость и обиду.
Бабка стоит рядом, мягко обмахивается веером, осматривает зал.
Посол, коротко поклонившись, уходит, возвращается к своим и уже оттуда рассматривает нас пристально и совсем не так лениво-благодушно, как раньше. Что-то быстро говорит своим спутникам, у них тоже синхронно вытягиваются лица, и начинается жесткий осмотр залы на предмет наличия всех остальных названных братьев Императора.
– Ты не волнуйся, миледи, – гудит миролюбиво Карс, – мы тут, рядом. Просто надо было сначала посмотреть, что и как… Сама понимаешь…
– Понимаю, – киваю я, – зачем тогда подходили? Сидели бы и дальше в засаде…
– Да тут, понимаешь, какое дело, миледи… Если б Асси увидел, что рядом с тобой посол трется, то не получилось бы никакой засады… – виновато говорит Карс, – он же у нас и без того за эти четыре дня два спортивных зала того… развалил… А Ежи расстроился, он ту часть крыла дворца любил…
Ох… А я и не знаю ничего…
Нет, конечно, два дня назад я на своей шкуре осознала, насколько переживает и скучает мой дракон, но не думала, что это настолько критично…
– Потому и пришлось подходить спешно… – продолжает Карс, – я теперь пойду, миледи, а ты уж, будь добра, не давай всяких намеков кому попало…
– Да я не…
– Ну вот и не давай… А то хорошая зала же… Матушка Ежи будет в сильном расстройстве, если что случится…
После этого Карс сделал едва заметное движение рукой и растворился в толпе, будто его и не было. И, что характерно, гости даже внимания на него не обратили. Похоже, какое-то колдовство… А в прошлый раз он был очень даже всем виден… Интересно…
– А я тебя предупреждала, – с удовлетворением в голосе заявляет бабка, – нельзя мужчинам знаки внимания оказывать, если не готова к ответным…
Вот кто бы говорил!
Очень мне хочется съязвить и напомнить бабке про тот роковой взмах рукой, после котрого на род Касси и снизошло драконье благословение, но не успеваю, потому что в зале появляются драконы.
И в этот раз их видят все.
Если бы я даже никогда в жизни драконов не видела и не была с ними знакома, то мгновенно распознала бы их в толпе. По одной только властной, давящей ауре, плотным туманом расползающейся по залу.
Я вижу, как замирают, собравшись словно для защиты или броска, мужчины, как ахают дамы, а некоторые и вовсе тяжело заваливаются на своих кавалеров, обмахиваясь веерами.
Даже мне, подготовленной
