капитан запретил выходить до его возвращения, - непреклонно ответил инспектор и напрягся, словно ждал, что я брошусь к двери.
- Но ведь можно попросить кого-нибудь сходить в кафе и принести еду сюда, - откликнулась я. – Мне даже деньги вернули, так что я угощаю.
- Не надо, - на щеках инспектора появился румянец. Кажется, парень посчитал, что его обозвали жадиной. Он подошел к двери, не сводя с меня испытывающего взгляда, выглянул на мгновение и тут же вернулся на свое место.
- Сейчас ребята принесут.
- Отлично, спасибо, - искренне отозвалась я. Снова голодать совсем не хотелось. Инспектор наградил меня еще одним долгим взглядом и неожиданно сказал:
- Меня зовут Йозеф Риттенберг.
- Рия Голльберст, - отозвалась я.
- Да, я знаю, - снова засмущался мой собеседник.
Когда профессор с капитаном вернулись, мы уже успели поесть и вели разговоры о погоде. На лице капитана было написано торжество. Даже извинения в мой адрес, которые он принес без особого энтузиазма, его не расстроили. Дело было закрыто. Убийца оказался приезжим. Начальник участка не мог дождаться того момента, когда все нежданные гости уберутся подальше, и в его прекрасном городе снова воцарится покой.
Я вышла из дверей участка на городскую площадь и глубоко вздохнула, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом. Если подумать, я провела в камере меньше суток, но это время показалось мне бесконечным.
- Пойдем, присядем, - предложил профессор, направляясь к ближайшей лавочке.
- Почему она решила его убить?
Шлейнер пожал плечами:
- Они были партнерами в бизнесе, связанном с доставкой редких и опасных растений.
- Контрабанда?
- Именно. Трения были уже давно, а в этот раз на кону стоял большой куш. Тот чемодан, с которым не расставался Триллет, был полностью набит ценным грузом. Мы нашли его в комнате старушки.
- Спасибо, - я посмотрела на профессора. – Если бы не вы, я бы так и сидела в камере.
- Если бы не я, приехал бы другой агент, - поправил меня собеседник. – Но я рад быть здесь. Что ты собираешься делать?
Я неопределенно пожала плечами. Сейчас планы устроиться в академию казались невообразимо скучными. Я представила дни, похожие друг на друга, заполненные преподаванием и исследованиями, которые меня раньше так вдохновляли. Теперь же это ощущалось настоящей кабалой.
- Буду искать работу, - наконец сказала я. – Только не знаю, какую.
- Не хочешь вернуться к исследованиям? – в голосе профессора не было ничего, кроме любопытства.
- Я хотела, - созналась я. – И еще преподавать. Но теперь это кажется такой скучищей. Когда я была в камере, поклялась себе, что, когда выберусь, буду выбирать только то, в чем я вижу смысл.
Тут я сообразила, что ненароком назвала ерундой как раз то, чем занимался мой собеседник, и почувствовала, как в лицо бросилась краска.
- Извините, я не имела в виду, что преподавание – это ерунда. Просто мне это не подходит.
- Немудрено. Тебе же всего двадцать пять лет! – развеселился профессор.
- Двадцать шесть, - поправила я.
- Какая разница, - отмахнулся он. – Не скрою, я был бы рад, если бы ты снова вернулась к разработкам. Учитывая твой потенциал, я уверен, что из тебя получится замечательный ученый.
Было приятно слышать, что не все коллеги считают меня чокнутой истеричкой, но я не позволила мыслям увести меня в ненужную сторону. Вместо этого осторожно спросила:
- А если я не хочу?
- Решать в любом случае тебе.
- Значит, заставлять меня вы не будете? – переспросила я, не в силах поверить своим ушам. Профессор иронично изогнул бровь:
- Ты этого ждала?
- Не поймите меня превратно, - осторожно ответила я. – Но говорят, что терпение – не самая сильная сторона агентов внутренней безопасности.
- Не будь так строга к ребятам, - отмахнулся профессор, как будто речь шла о шаливших в песочнице детях. – Работа у них такая.
- А у вас?
- А у меня другая, - профессор стал серьезным. – Присматривать за потенциально опасными объектами.
- Такими, как я? – мой голос прозвучал мрачно. Быть объектом оказалось не слишком приятно.
- В том числе, - профессор кивнул. – Я не собираюсь тащить тебя в науку силком. Что ты скажешь о нашем расследовании?
Вопрос был неожиданным. Я задумалась и честно сказала:
- Мне понравилось. Я люблю находить разгадки. А тут не только теория, но еще и смысл. И мотивация не оказаться в тюрьме. Вы никогда не снимете с меня наблюдение?
Профессор ответил без промедления, словно давно обдумал ответ на этот вопрос:
- Мы всегда будем поглядывать за тобой. Но если ты останешься в столице или, например, здесь, смысла в постоянном присмотре не будет.
- С чего бы мне оставаться здесь? – нахмурилась я. Итак, подвох все-таки был. В столицу меня пускать не хотели.
Профессор развел руками:
- Просто для примера. Можешь жить там, где хочешь. Я имею в виду, что, если ты решишь снова уехать на край света, то сопровождение тебе понадобится.
- Пока не планирую, - отозвалась я рассеянно.
- Как насчет кофе? – предложил профессор, поднимаясь со скамейки.
- Отличная мысль.
Я надеялась, что от кофе туман в моей голове рассеется. Сейчас, когда я снова была свободна и могла ехать, куда захочу, мысль о столице перестала казаться привлекательной. Я поняла, что отвыкла все время спешить и соблюдать строгие правила на работе и вне ее. Покорение новых карьерных высот меня тоже больше не манило.
Я задумалась, не уехать ли мне на границу. Маги там всегда нужны, и в этой работе точно есть смысл. Но поняла, что жизнь, состоящая только из борьбы с нечистью, меня тоже больше не привлекала. Профессор не прерывал мои размышления. Мы подошли к столикам.
Я решительно уселась на то же место, где сидела накануне днем. Из дверей кафе тут же выбежал Фрэнки и бурно поздравил меня с освобождением. Потом он улетучился, пообещав принести самые вкусные десерты. Я огляделась по сторонам. Шальная мысль, появившаяся в голове, которую я сначала сочла нелепой, никак не хотела исчезать.
- Что, если мне пойти в полицию? – спросила я вслух, чтобы избавиться от навязчивой идеи. Вопреки ожиданиям, профессор не засмеялся, а спокойно кивнул:
- Я могу замолвить за тебя словечко перед начальником участка. Какой район столицы тебе больше нравится?
- Я хочу
