знала, что Дана родила, но слишком много событий произошло после этого и её ребёнка я так ни разу и не видела. Даже странно… он ведь чистокровный оборотень, а внешне совершенно ничем не отличается от обычных детей. Или это она?
— Как ты можешь здесь жить? — моя гостья отдернула плотные, создающие уже привычный для меня полумрак, шторы, распахнула окно и комната тут же наполнилась не только воздухом, но и светом. Я даже зажмурилась с непривычки, — Не понимаю этого просто. Зачем обрекать себя на мучения? Жить одной практически в хлеву, когда у тебя такой муж.
Ещё одно окно последовало примеру предыдущего и в комнате стало ещё светлее. А мне вдруг нестерпимо захотелось снова остаться одной. Я не просила никого врываться ко мне и уж тем более ругать место, в котором живу. Оно точно не заслужило того, чтобы называться хлевом. Обычная чистая простая квартира. Когда-то даже очень любимая мной.
Расправившись с окнами, Дана подошла ближе. Посмотрела на своего ребёнка, а, убедившись, что с ним всё в порядке, перевела взгляд на меня. И, видимо, всё же поняла, что сказала лишнее.
— Прости, — виновато выдохнула она, — кажется, мне не стоило так про твою квартиру говорить.
— Когда это Бран успел стать моим мужем? — усмехнулась вместо ответа.
И снова в её лице отразилось уже знакомое искреннее удивление.
— Когда ты поставила ему ответную метку.
И правда, как можно было забыть: волки живут в отдельном мире по своим собственным законам.
— Это он просил тебя приехать?
— Нет… — протянула она и на её губах мелькнула тень странной улыбки, — я даже не говорила ему, что собираюсь. Хотя, судя по тому, какое количество его волков заметила вокруг дома, скорее всего, Бран уже знает об этом.
Я непонимающе уставилась на неё и когда смысл этих слов полностью дошёл до моего сознания, едва заметно нахмурилась.
— Ты же не думала, что он тебя совсем без присмотра оставит? Волки своих избранных берегут. Как они сами провозглашают, от опасностей, но, чаще всего, — Дана булькнула приглушённым смехом, — от других самцов.
Вдруг почувствовала себя бесконечно глупой. А я ведь, и правда, поверила, что он полностью отпустил меня, позволил жить своей жизнью.
— Я вернулась из пещер вчера, — так и не дождавшись моего ответа, продолжила Дана, — раньше нельзя было. Ты уже знаешь, наверное, почему мы обычно уходим рожать туда. А мне и после родов нужно было остаться там. Мина ещё такая слабая, чтобы окрепнуть, ей надо было прожить в пещерах хотя бы первые пару месяцев.
— Как ты назвала её?
Я удивлённо вскинула брови, а на лице Даны впервые с момента, как она пришла сюда, вдруг расцвела широкая искренняя улыбка. Очень похожая на одну из тех, которые неизменно сопровождали её, когда мы познакомились в пещерах.
— Мы решили её в твою честь назвать. Лиан рассказал, что произошло. Это ведь только благодаря тебе маленькая Мина появилась на свет, — и снова Дана вмиг помрачнела, от беззаботной улыбки вдруг не осталось и следа, — и ещё Лиан рассказал, что случилось потом… то, что пыталась сделать Лита.
Она отвернулась и сильнее опустила голову, на меня больше не смотрела. Я же в этот момент подумала о другом, сознание зацепилось за её слова и я вдруг поняла, что далеко не всё выяснила у Брана. О том, почему моя кровь вылечилась Дану, он так и не рассказал.
— А ты знаешь, почему мне удалось помочь тебе? — осторожно спросила, боясь, что это снова будет одной из тех вещей, что Бран запретил мне рассказывать.
— Я думала, ты знаешь, хотела спросить, — она пожала плечами, снова посмотрела в мою сторону и мне почему-то показалось, что это правда, — Лиан даже не говорил, что ты дала мне свою кровь, это я вспомнила сама. А о том, чтобы узнать что-то у Брана…
Она невесело усмехнулась. В этот момент ребёнок заворочался и Дана опять перенесла всё внимание на него. Нагнулась, поправила распашонку. Я наблюдала за ней и вдруг поймала себя на мысли, что она как будто стала другой. И дело даже не в новой одежде и причёске, просто… я и сама не могла сформулировать это и всё же чувствовала какой-то неуловимый контраст с той, другой Даной, словно за эти два месяца она повзрослела на несколько лет.
— Ты изменилась, — тихо проговорила, понимая, что, если она спросит, в чём именно, даже ответить не смогу.
Но она не спросила, просто кивнула коротко.
— Да. Я почти умерла и почти… — осторожно, едва касаясь, погладила свою дочь по щеке, — забрала её вместе с собой.
Малышка, словно поняв, что речь идёт о ней, снова заворочалась, несколько раз сонно моргнула и, наконец, посмотрела на нас. У таких маленьких детей глаза обычно с синеватой поволокой, а вот у неё они казались почти полностью чёрными. Но это, пожалуй, единственное отличие от обычных детей.
Она нашла взглядом маму, на секунду замерла и вдруг разразилась громким плачем. Я даже отшатнулась от неожиданности.
— Тише… — Дана тут же взяла её на руки и, легко похлопывая по спине, прошлась по комнате, подошла к окну и только когда ребёнок почти полностью успокоился, вернулась ко мне.
— Она у нас покапризничать иногда любит, — мне досталась почти извиняющаяся улыбка, — хочешь взять её?
Так уж получилось, что детей на руках я никогда не держала, поэтому от такого предложения растерялась.
— Бери, — она подошла ближе, протянула девочку и мне ничего не оставалось как всё-таки взять её на руки.
Попыталась скопировать движения Даны, то, как она держала её и всё равно была уверена, что ребёнок сейчас снова закричит. Но этого не случилось. Возможно, ей даже понравилось на моих руках. Сама не заметила, как мои губы вдруг растянулись в улыбке.
— Я… — послышался голос Даны, но, когда я посмотрела, она вдруг замолчана, вздохнула и начала говорить снова, — я приехала не только для того, чтобы узнать, как ты. То есть и для этого тоже…
Похоже, она хотела сказать что-то важное, но сделать это не решалась. Я ей не мешала, просто ждала, давая возможность продолжить.
— Прошу, уговори Брана, чтобы он простил Литу, — выпалила она на одном дыхании.
— Что? — выдохнула я и даже на миг подумала, что мне послышалось.
— Да, она виновата перед тобой, — ещё быстрее заговорила Дана, — об этом и не спорит никто. Но ты даже не представляешь, что её ждёт. У нас не убивают самок, но лучше бы убивали… послезавтра её перевезут в катакомбы на севере и там под
