меня холодный взгляд. Его обычно темные глаза так и остались в этот раз сапфировыми, словно он все еще не отпустил свой драконий облик полностью.
— Я убью за нее. Ты это понимаешь?
Киваю.
— Я тоже, Рив. Прости.
Глава 27. Что в тебе особенного?
После всего пережитого казалось, что я не буду чувствовать ничего. Меня как-то разыскал Нилл, довез до дворца. Но стоило пересечь снежную границу, и сон как рукой сняло. Я всю ночь смотрела в окно, иногда выходила на улицу и наблюдала, как Алан появляется и исчезает, унося вместе с потоками ветра, создаваемыми его крыльями, снежные облака. Ближе к утру он не вернулся. Я велела разыскать Нилла и выбралась вместе с ним за границу дворца — уходить в одиночку после очередного похищения не рисковала. И… вау.
Мой план сработал. Над городом сгустились тучи, а с неба пролилась вода. Легко создавать магию, когда разбираешься в науке! Сорок лет опыта географички в школе — это вам не шарики силой мысли перемещать!
Пару часов спустя вернулись все трое: Лесандр, Алан и Риввард. Последние двое молчат. Похоже, вымотались за ночь, вот и настроение упало, Рив не порадовался даже дождю. Он бросает на меня задумчивый взгляд, подходит. Я встречала их возле дверей, издалека увидела приближающихся наездников.
— Получилось, — коротко отчитался Рив.
— Я видела. Здорово.
— Да уж.
Вместе со мной хозяина дворца встречают и слуги, и они как-то странно смотрят на Ривварда. Раньше они всегда выказывали ему глубокое уважение, даже когда графа не было рядом, а сейчас… Будто бы боятся его? Лисса отступает, когда Рив проходит мимо, и инстинктивно хватается за щеку. У нее там наливается синяк, и теперь я начинаю догадываться, каково его происхождение.
— Ты видела, Леотта, каким я стал? — подбегает ко мне Лесандр. — Огонь, чешуя, я такой огромный! Это было в тысячу раз круче, чем я представлял!
— Как ощущаешь себя, когда превращаешься в дракона? — улыбаюсь я и треплю внука по голове. Он так взволнован, что даже не замечает этого жеста, который обычно его раздражает.
— Как будто я спал тысячу лет, потянулся, да так сильно, что выросли крылья! Правда, я так и не смог полетать. И дышать огнем…
— Хватит нам огня на сегодня, — замечает Риввард. Он остановился неподалеку и ждет, когда я всех поприветствую.
Алан подходит и коротко кивает мне. Мы не обмениваемся даже словом, и мне кажется, что это говорит о наших чувствах красноречивее всего, но Риввард этого будто бы не замечает.
Мой муж… Нилл успел рассказать, что он сошел с ума, узнав, что нас похитили. Он ударил Лиссу, и что еще хуже, он выместил гнев на городских жителей, разрушил их дома, убил того бедолагу в пытках… От последней новости мне вообще стало дурно, и сейчас я стараюсь выбросить ее из головы.
— Леотта, идем, — не просит, а приказывает Риввард. И я следую за ним.
В спальню. Куда же еще. Мой муж, как и Алан, оставшийся позади, одет в простую, почти крестьянскую одежду. Видимо, забрали ее по дороге, чтобы не ехать после превращения голыми.
Дверь в спальню Рива. Захожу следом. В прошлый раз получилось избежать худшего, может, получится и сегодня?
Он без лишних слов раздевается, снимает рубашку и бросает на стул. Поворачивается ко мне.
— Видишь? — сурово спрашивает он.
Вижу что? Его крепкое, мускулистое тело? Еще как. Только оно не вызывает во мне ни капли желания. Или о чем он?
Понимаю, что если бы Риввард говорил об интиме, то его намеки были бы куда проще, и приглядываюсь. Ровная кожа.
— Твои шрамы исчезли, — доходит наконец до меня.
— Да. Заметил сегодня после превращения в человека. — Рив осматривает руки, словно впервые их видит.
— Значит, ты излечился?
— Не думаю. Не знаю… Шрамы пропали, даже те, которым больше десяти лет. Но я не чувствую себя лучше, наоборот…
— Ты всю ночь летал вверх и вниз, гоняя потоки воздуха. Неудивительно, что ты устал.
— Я способен отличить усталость от болезни, ясно?! — рявкает он и тут же смягчается, делает шаг навстречу мне. Его ладонь ложится мне на щеку. Максимально нежное движение, на которое только может быть способен бравый вояка-дракон. — Извини, Леотта. Возможно, здесь как и с рекой, нужно всего лишь подождать. Дождь пошел — благая весть для всего графства. Моя земля излечивается, как и мое тело. Всё благодаря тебе.
Он шагает ближе, и теперь я начинаю паниковать. Не хочу, не хочу! Но в глазах Ривварда не страсть, которую мне удалось перебороть в прошлый раз разговорами, а просто нежность.
— И Лесандр обрел свою истинную форму, защищая тебя. Ты, моя дорогая жена, переворачиваешь жизнь каждого дракона рядом с собой. Меня это пугает. Скажи, — он мягко приподнимает мой подбородок пальцем.
Я смотрю в его глаза, которые впервые оказываются очень-очень близко. Кажется, они изменили цвет. Раньше были темными, а сейчас — пронзительно-голубые, почти синие. Это странно смотрится с его брутальным телом и черной бородой. Да, признаться, без шрамов его тело стало выглядеть даже более подтянутыми, чем раньше, хотя он и тогда не был неженкой. Но сейчас Риввард будто расцвел, обрел дополнительную силу.
— Скажи, Леотта, мы ведь по-прежнему верны своим клятвам, которые давали на свадьбе? Вместе до конца — до самой смерти?
От его слов мороз по коже. На что он намекает?
— Собрался меня убить? — нелепо отшучиваюсь.
— Нет, — отвечает, не отрывая взгляда. И поправляется: — Тебя — нет.
— А кого?
— Ответь.
По-хорошему, надо бы согласиться. Кивнуть, агакнуть, поцеловать его для пущего убеждения. Сделать все, чтобы Риввард поверил: я с ним в огонь и воду, с ним, а главное — с Лесандром, который точно так же привязан к этой земле, как и сам Рив. Так, кажется, действует драконья магия? Где родился, там и пригодился. По крайней мере в книгах мне не встречалось упоминаний, чтобы в последние лет двести-триста драконы основывали свои графства или завоевывали новые земли. Они привязаны к месту, где рождены. Если Лес остается здесь, то и я должна остаться с ним, а значит, должна убедить Ривварда, что я целиком, всем сердцем за него.
Это если слушаться разума. И я бы с радостью послушалась, но когда я пытаюсь кивнуть, тело отказывается, а в груди начинает неприятно ныть. Я вспоминаю Алана, рядом с которым должна быть по-настоящему. Не с Риввардом, не здесь. И как бы я ни пыталась соврать сейчас, тело отказывается идти против сердца.
— Так это
