— Ирриче уверяет, что во время родов ты находилась в комнате, упрашивая какое-то страшное божество не забирать ее душу.
— Ты видела меня? — изумилась я. — А мне показалось, что ты не заметила…
У меня на глазах выступили слезы. Только бы не разреветься.
— Я помню, как ты стояла в углу и спорила с божеством. Даже ни капли не боялась.
— На этой планете только моей жене дозволено говорить с Наягной на равных, — встрял в разговор Лей.
— Ничего не понимаю, — вмешался отец. — Кто кого и где видел? За что ты, Матео, благодаришь Сельму?
— Сельма приезжала вместе с Даррой и спасла мою жену, — коротко объяснил Матео.
— Ты приезжала домой тайно? — изумился сенатор, а Лаасе молча всплеснула руками. Я понимала, что нужно переменить тему, увести разговор в сторону, так огорошить отца, чтобы он потерял дар речи. И такая тема нашлась. Я посмотрела на мужа, прося поддержки. Лей, улыбаясь, кивнул.
— Прости меня, — искренне повинилась я перед родителем. — Еще одна старшая дочь огорчила тебя. Но, я надеюсь, следующие близнецы принесут вам только радость.
— Что ты несешь? — устало проворчал отец. — Откуда такие идеи?
— Она права, — заверил сенатора князь стреттов.
— Это твоя бабка, старая карга, все подстроила! Лаасе, не слушай их.
— Прекрати кричать, Крэн, — спокойно заявила Лаасе. — Со мной и детьми ничего не случится.
— Ты знала? — Отец подозрительно уставился на жену. — А когда собиралась мне сказать?
— Я сама отказывалась в это поверить, — повинилась Лаасе. — Но, кажется, Сельма права.
— Теперь, мадам, я с вас глаз не спущу, — заверил Крэн и счастливо улыбнулся.
Зрелище это казалось невероятным. Будто на небосвод вместо Роа первой вышла Снея. Я всмотрелась в лицо отца, и не узнавала его. Сенатор Брао казался моложе. И в этот момент мне стало понятно, что нашла в нашем отце Лаасе.
— Никогда не думал, что две мои сестры, одинаковые на первый взгляд, как две горошины в стручке, на самом деле такие разные. Одна святая, а другая — мошенница, — подал голос Принс. — Интересно, почему так?
Я заметила, что Лей приготовился рассказать краткий курс по генетике гуманоидных рас, но в этот момент отец махнул рукой и пробурчал негромко:
— У каждого ребенка двое родителей. Я воздаю похвалу всем богам Трезариана, что только одна моя дочка пошла в Эритею.
— Крэн, — ласково попросила Лаасе. Сенатор понял ее с полуслова.
— Ладно, не буду, — заверил он и, повернувшись к Матео, поинтересовался: — Ты собираешься вознаградить Сельму за Ирриче?
— Да, — с вызовом в голосе пророкотал Первый Дож.
— Скажи, что ты хочешь, и я выполню любое твое желание, — серьезно предложил Матео.
Я посмотрела на мужа, потом на свою семью и, смущаясь, произнесла:
— Подари мне сборник сонетов Шекспира. Я знаю, что он у тебя есть.
— Всего-то? — удивился Матео. Потом замер на месте, словно раздумывая, где искать нужную книжку, и быстро выскочил из комнаты. Вдалеке слышался его бас, приказывающий ординарцу открыть походный баул. Обратно он вернулся с увесистым томом.
— Возьми, — протянул он книгу Лею. — Сельма сама не удержит. По молодости я чуть не надорвался, когда тягал поклажу генерала Шрая. Это его сборник, достался от жены. Мелисса Шрай очень любила поэзию, особенно Шекспира. И в память о ней генерал всегда возил эту книжку с собой. Читал мне на привале. Не слушать его я не мог. Хочешь не хочешь, а выучил все стихи наизусть. А потом в плену от нечего делать перевел пару сонетов на стреттский. — Матео незаметно подмигнул Лею. Мой муж взглянул на старого друга и тихо пробубнил:
— А я-то был уверен, что ты сам сочиняешь стихи. Цита раскрыла мне глаза.
Поздно ночью, когда весь дворец погрузился в сон, я неслышно открыла окно в комнате, примыкавшей к нашей спальне. Прищурилась, силясь рассмотреть, как от скал отделилась фигура и двинулась в мою сторону.
— Почему ты не попросила мира для планеты? — первым делом поинтересовалась Наягна.
— Республика и княжество заключили мирный договор, — прошептала я.
— А эти подписи что-то значат? — обеспокоенно осведомилась она.
— Конечно, теперь все должны соблюдать условия. Страны начнут торговать между собой, вместе бороться с врагами.
— Поверю тебе на слово, княгиня. А что за книгу ты потребовала за жизнь сестры? Не придумала ничего получше?
— Я умоляла тебя не забирать Ирриче по велению сердца. А книжку попросила просто на память.
— Это какие-то молитвы? Другим богам? — ревниво поинтересовалась Наягна.
— Нет, просто стихи. Сонеты.
— Прочти один.
— Божок любви под деревом прилег,
Швырнув на землю факел свой горящий…
— Какое неуважение к богам, не удивительно, что они прогнали ваших предков со своей планеты, — недовольно пробормотала Наягна и растаяла в воздухе.
Глава 66
Альма
Он обвел меня вокруг пальца. Обещал отправить в Страанчаазе к мужу и детям, а потом передумал. Мой отец всегда творил все, что заблагорассудится. И сейчас вместо имения Гантура я оказалась в подвале дворца Брао. Я стучала изо всех сил кулаками в двери, кричала, но все бесполезно. Ни отец, ни его тюремщики не сжалились надо мной. Сколько прошло времени со дня моего ареста, я не знала. Когда наступал день, и его сменяла ночь, тоже. Чтобы не сойти с ума, я пробовала отвлечься воспоминаниями. Но ничего не шло в голову. Мне хотелось вернуться домой, увидеть мужа и детей. Естественно, предстоит тяжелый разговор с Лурдом. Этот негодяй вознамерился объявить меня погибшей и заключить контракт с дочерью Монтегов, худой и страшненькой Фали. Ну да ничего, переживу. Пережила же я допрос отца и братьев. Я вспомнила, как ко мне в комнату ворвался Принс и велел немедленно следовать в кабинет отца. Я отказалась. Брат заскрежетал зубами, еле сдерживаясь. Клянусь, я впервые видела его таким рассерженным.
— Что-то случилось, мой дорогой? — поинтересовалась я ласково. Мы только чуть не потеряли Ирриче. Неужели новая беда постучалась в дом Брао?
— Ступай за мной, Альма! — велел брат и направился к выходу. Я не сразу сообразила, что Принс назвал меня настоящим именем.
— Ты тоже скучаешь по ней, братец? — жалостливо пробормотала я, надеясь, что брат оговорился.
Но Принс смерил меня взглядом и прошипел:
— Брось свои штучки, сестра. Твои выходки всем надоели.
А потом, схватив меня под локоть, силой потащил на первый этаж, в кабинет отца.
Сенатор Брао, мой дорогой отец, был бледен, черные круги под глазами говорили о бессонной ночи. А желваки, катавшиеся на скулах, свидетельствовали о еле сдерживаемом бешенстве. В такой ситуации любое слово могло спровоцировать взрыв. Я огляделась. В комнате, кроме отца и брата, находились моя мачеха Лаасе и ее брат, Матео Маас, недавно подписавший кула-тау с моей младшей сестрой.
Лаасе, увидев мой испытующий взгляд, недовольно отвела глаза. Добрая и мудрая женщина пребывала в большой печали. Матео тоже казался мрачным и хмурым, хотя как политик умел сдерживать свои эмоции.
— Что-то случилось с Ирриче? — ляпнула я первое, что пришло в голову.
Матео негодующе рыкнул, а матушка всплеснула руками.
— Тебе недостаточно, что семья потеряла одну из дочерей? Ты и второй прочишь гибель? — проревел отец.
— Что произошло? — взмолилась я. — Я ничего не понимаю, отец!
— Отшибло память? — огрызнулся Принс.
— Сегодня секретной почтой мне доставили депешу от Гвена, — пророкотал отец. — Твоя сестра нашлась.
— Она жива? — проронила я, понимая, что Принс не оговорился, и правда уже выплыла на поверхность. Теперь оставалось уповать, что отец и все остальные примут происшедшее в Странчаазе за несчастный случай.
— Наконец-то Альма возвратится домой. А почему такие грустные лица? — Я не собиралась сдаваться.
— Прекрати устраивать балаган, — взревел отец. — Ты вознамерилась провести нас? Альма.
