Рауль оказался прав – титул герцогини сразу сделал меня весьма уважаемой дамой. Ежедневно в особняк Аранакских приносили пачки писем для меня. Кто-то выражал сочувствие моему горю. Кто-то – радость от того, что я вернулась в Лиму.
- Ничего удивительного, - деловито пояснила тоже приехавшая меня навестить Сильвия де Пюже. – Вы же теперь богатая вдова, и все неженатые мужчины Линарии надеются, что вы обратите на них внимание.
Мне показалось, или герцогиня Аранакская заскрипела зубами? Сильвия тоже взглянула в ее сторону, но ничуть не смутилась.
- Простите, ваша светлость, я понимаю, что вы сейчас носите траур и сильно печалитесь по умершему супругу. Но рано или поздно вы поймете все преимущества такого положения. Вы молоды, красивы и финансово независимы. Вы можете делать то, что вам заблагорассудится. В королевском дворце все только об этом и говорят. Даже графиня де Вилье (надеюсь, вы помните Лорену?) однажды призналась, что хотела бы оказаться на вашем месте.
Быть может, мне стоило обидеться, но я слишком хорошо знала болтушку Сильвию, и понимала, что она говорит так не со зла.
- Ваше сиятельство, расскажите нам о принцессе! – попросила Вивьен. – Ведь вы видите ее почти каждый день. Я слышала, она добра и приятна в общении.
- О, да! - подтвердила графиня. – Ее высочество – само благородство. Но вынуждена вам признаться, я общаюсь с ней редко. Да, я всё еще считаюсь ее фрейлиной, но боюсь, это продлится недолго. В любимицах у принцессы ходит Лорена, а мы с ней по-прежнему терпеть не можем друг друга. Но, право же, я даже не расстроюсь – я очень хочу вернуться домой.
То, что слова Сильвии не были лишены оснований, я поняла довольно скоро. В особняк уже приносили не только письма, но и подарки для меня – книги, альбомы для рисования, изящные безделушки. Имена большей части поклонников были мне незнакомы. Я велела слугам возвращать подарки назад, но в некоторых посылках не было ни имен, ни адресов.
- Это становится неприличным, Алэйна! – поморщилась герцогиня, когда принесли очередную шкатулку.
Я достала оттуда вещицу, при одном взгляде на которую Вивьен восторженно ахнула – это был очень красивый флакон для духов из цельного бриллианта. Колпачок для флакона был изготовлен из розового золота. Такой подарок стоил целое состояние.
- Кто прислал это? – спросила я у горничной.
Оказалось, что отправитель пожелал остаться неизвестным.
- Оставьте это на подносе для карточек у входа, - велела я горничной. – Если человек, пославший это, нанесет нам визит, он увидит, что подарок не принят. И впредь поступайте так со всеми посылками, где отправитель не указан.
Горничная поклонилась и уже хотела унести шкатулку назад, когда вмешалась матушка:
- Не следует оставлять такую дорогую вещицу на подносе. Ее могут украсть. Наверняка, тот, кто отправил это вам, не бедный человек, и для него такой подарок необременителен. К тому же, я уверена, в таком флаконе и соответствующие ему духи.
Она подозвала к себе горничную и открыла флакон.
- Восхитительный аромат! Никогда прежде не встречала ничего подобного.
Она будто забыла, что только что называла подарки неприличными. Но тут же спохватилась:
- Конечно, сама ты не можешь ими пользоваться, Алэйна! Пока ты носишь траур, такие сильные ароматы недопустимы. Но если ты не возражаешь, я оставлю флакон у себя.
Конечно, я не возражала. Мне было всё равно.
Город с каждым днем становился всё торжественней, всё праздничней. Улицы расцветились гирляндами, а горожане достали из сундуков красивые наряды.
Я намеревалась поприсутствовать во дворце во время церемонии возвращения магии в источник – если, конечно, магия вообще намерена была когда-нибудь возвратиться в Линарию. Но все надеялись на это, и я в том числе. А сразу же после этого я хотела возвратиться в Ламбер и полагала, что его величество разрешит мне это.
Был у меня и еще один повод для волнений – за день до церемонии во дворце в Лиму из Аранака должен был приехать Артур.
58. Совершеннолетие принцессы
Артур приехал днем, но я увидела его только вечером перед ужином. Герцогине нездоровилось, и он, едва оказавшись в особняке, сразу отправился к ней и провел там не меньше двух часов.
Мы спустились в столовую одновременно, и оба покраснели, когда встретились у дверей.
- Рад тебя видеть, Лэйни! – сказал он.
А я удивилась тому, насколько сильно он изменился – он похудел, и на лице его появились морщинки. А может быть, они были и раньше, вот только я не замечала. Несмотря на столько проведенных вместе лет, я очень плохо знала его.
- Я тоже рада, - пролепетала я.
Наверху на лестнице раздались чьи-то шаги, и Артур, боясь, что нас прервут, торопливо сказал:
- Лэйни, всё, что я писал в том письме, - правда. Я никогда не говорил тебе о своих чувствах, и сейчас, наверно, не время для этого. Но я хочу, чтобы ты знала – я буду ждать столько, сколько потребуется. Столько, сколько ты скажешь.
Ви сбежала по ступенькам и бросилась брату на шею.
- Наконец-то ты здесь! Мы с Алэйной по тебе скучали! Правда, Лэйни?
Я отвернулась, чтобы скрыть смущение. Да, я скучала. Наверно. Чуть-чуть. Но признаться в этом мне казалось преступлением. Это было бы нечестно по отношению к памяти Рауля. Не сейчас. Слишком мало времени прошло с тех пор, как…
- Ты видел матушку? – спросила Вивьен уже за столом. – Как она? Она уже второй день не выходит из спальни и никого не пускает к себе.
- Выглядит она не очень хорошо, - признал Артур. – Я даже посоветовал ей пропустить завтрашнее торжество. Поездка во дворец отнимет слишком много сил.
- Ты плохо знаешь матушку, – воскликнула Ви, - если думаешь, что она откажется от такого праздника! Тем более, что на прошлой неделе ей сшили новое, очень красивое платье.
- Да, ты права, - грустно кивнул брат. – Именно так она и сказала. Впрочем, я разговаривал и с доктором – он тоже не возражает против посещения ею дворца, только советует не оставаться на бал, ограничившись лишь торжественной частью у источника.
Мысли сестры сразу же устремились в другом направлении:
- Ох, Лэйни, ты единственная среди нас была рядом с этим источником! Ты веришь, что у принцессы Камиллы получится вернуть в него магию?
- Прекрати, Ви! – строго одернул ее Артур. – Мы не должны в этом сомневаться. Маги уверены, что все легенды указывают именно на нынешнюю принцессу. Если это окажется не так, вся Линария будет огорчена. Ты уже не ребенок и должна понимать, в каком тяжелом положении находится наша страна.
Сестра обиженно надула губы:
- Я понимаю это. Но в Линарии было уже столько разных принцесс и принцев, а магия никак не возвращается.
- Попридержи язык, Вивьен! – вмешался в разговор и отец.
Остаток ужина прошел в молчании.
А следующее утро началось с веселых и шумных хлопот. Лакеи, горничные, портнихи сновали по комнатам с нитками, лентами, утюгами.
Меньше всего внимания досталось мне. Я отказалась и от помпезной прически, и от вызывающе дорогих драгоценностей. Конечно, появиться на празднике в совсем простых темных одеждах, каковые носила уже несколько месяцев, я не могла из уважения к принцессе. Поэтому для посещения королевского дворца я выбрала темно-синее платье с серебряной вышивкой. А из украшений надела только сапфировые серьги.
А вот Вивьен и герцогиня были при полном параде. Мне показалось, сестра чувствует себя даже немного неловко в столь роскошном наряде. Но светло-зеленое платье удивительно шло и к ее глазам, и к ее волосам.
Мы отправились во дворец заранее, но всё равно едва не опоздали к началу торжества – так много карет собралось перед въездом в королевскую резиденцию, и эта вереница почти не двигалась.
Столы с легкими закусками и игристым вином были расставлены прямо в дворцовом парке – ведь главное событие сегодняшнего вечера должно было состояться у источника. Сам фонтан тщательно охранялся, и все гости бросали в его сторону полные надежд и любопытства взгляды.
